Сейчас этот блеск отражал решимость.
Пресс-конференция в Главном полицейском управлении шла с восьми утра. Сидячих мест не осталось. Мы с Наоми стояли сзади и слушали, как Чейз кратко излагала официальную версию событий в больнице Святой Марии, сделав особый упор на смерти констебля Ренника. Мое имя не упоминалось, но голос Чейз прозвучал несколько враждебно при упоминании сотрудника, который находился на месте преступления и не пострадал.
Всю дорогу в управление я размышлял о неожиданном визите Наоми и о сумке, спрятанной в потолке. Наоми ошибаласьсекреты у меня еще остались, но крайне мало. Я посмотрел на нее. Она наблюдала за мной, пытаясь по выражению моего лица понять, о чем я думаю.
На всякий случай я постарался выбросить все эти мысли из головы.
Мелькание вспышек угасло; Чейз начала отвечать на вопросы.
Спасибо, старший суперинтендант. Журналистка поднялась с места. Не могли бы вы рассказать больше об интересующей всех персоне?
Как я уже говорила, мы разыскиваем вот этого человека. Чейз нажала кнопку на столе, и фото Ренника на экране позади сменилось кадром с изображением женщины, которую я видел в туалете.
Фотография с камеры видеонаблюдения. Не лучшего качества, но вполне отчетливая.
Мы полагаем, что знаки на лице подозреваемой вытатуированы. Чейз повернулась к экрану. Более того, похоже, у нее серьезные проблемы с употреблением запрещенных веществ. Кто-то наверняка знаком с ней, и мы призываем ее явиться с повинной.
Она представляет угрозу для общества? спросила журналистка.
Чейз поглядела на нее так, будто собиралась ответить прямо, но обошлась фразой-клише:
Разумеется, я настоятельно не рекомендую приближаться к этой женщине, поскольку мы считаем ее особо опасной преступницей.
Я и не знал, что мы так считаем, и несколько упал духом, когда пятьдесят репортеров принялись записывать сказанное. Журналистка кивнула и села на место. Чейз указала на репортера в первом ряду. Грузного и краснолицего.
Старший суперинтендант, вы, конечно, понимаете, как напуганы наши читатели, проговорил он протяжным, недовольным голосом. Можете ли вы гарантировать, что в свете случившегося меры безопасности будут усилены?
Чейз кивнула:
Подразделение вооруженной полиции продолжит круглосуточно дежурить в больнице Святой Марии и в центре города семь дней в неделю вплоть до дальнейших распоряжений. Сотрудники подразделения прекрасно подготовлены для того, чтобы справляться с любыми возникающими угрозами, и пользуются моей полной поддержкой.
Репортер поблагодарил суперинтенданта и перешел к истинной цели вопроса:
Вы полагаете, что меры по охране Мартина Вика были достаточными, учитывая тот факт, что в тюрьме он пережил семь покушений?
В зале поднялся легкий шумок. Не обо всех этих попытках сообщалось широкой публике.
Репортер с улыбкой повернулся к коллегам:
Выходит, в тюрьме безопаснее, чем в больнице
Чейз моргнула, переварила услышанное, затем повернулась к Паррсу:
Возможно, суперинтендант Паррс прокомментирует.
Доброе утро, Чарли. Взгляд красных глаз Паррса уперся в журналиста. В свете субботних событий мы, безусловно, дадим оценку предпринятых мер по охране Мартина Вика. Голос Паррса походил на сдерживаемое рычание. Однако, думаю, стоит еще раз повторить, что мы не располагали данными о готовящемся нападении.
Разве семь покушений не свидетельствуют о явной угрозе? возразил журналист.
Более того, продолжал Паррс, не обращая на него внимания. Нам удавалось скрывать местонахождение Мартина Вика до того, как вчера он попал к вам на первую полосу.
Суперинтендант, вы хотите сказать, что фотография, опубликованная за несколько часов до покушения, явилась его причиной? Но таков был общественный запрос. Пациенты больницы Святой Марии имели право знать, что они дышат одним воздухом с детоубийцей.
Паррс дождался, когда в зале стихнут разговоры.
Я хочу сказать, что это одна из наиболее правдоподобных версий, и, если эти два события связаны, я буду считать автора статьи соучастником убийства констебля Ренника.
Снова поднялся гул, посыпались вопросы.
И возможно, у вас появится возможность лично убедиться в том, насколько безопасны наши тюрьмы, заключил Паррс.
Чейз сурово поглядела на него, потом взмахнула рукой:
Прошу тишины. Мистер Слоун, вам известно, что после трагических событий двадцать второго мая я неустанно и успешно проводила кампанию за более глубокую интеграцию сил специального назначения в повседневную деятельность полиции. Это шокирующее и спланированное покушение только укрепит мою решимость продолжить начатое.
Журналисты ожидали откровенного разговора и жесткой риторики; в воздухе прямо-таки носились заголовки и фразы из будущих статей. Репортер улыбнулся Чейз, потом Паррсу и сел на место. Вернув себе контроль над прессой, Чейз решила закругляться:
Я смогу ответить еще на один-два вопроса. Слушаю вас. Она указала на молодого человека.
Старший суперинтендант, поскольку речь, скорее всего, идет о спланированном покушении на Мартина Вика, были ли допрошены виновные в предыдущих попытках?
Чейз кивнула:
Пока у нас нет оснований полагать, что нападение непосредственно связано с теми покушениями, но мы разрабатываем все возможные версии. К этому моменту все бывшие сокамерники Вика допрошены и исключены из числа подозреваемых. Задача была относительно проста, поскольку большинство из них отбывает пожизненное заключение. Кроме того, я официально подтверждаю, что один из бывших заключенных Королевской тюрьмы сотрудничает со следствием.
Мы с Наоми переглянулись. Инспектор Джеймс со своими людьми опережал нас на день, и нам никто не сказал, что один из участников покушений вышел из тюрьмы.
Последний вопрос, сказала Чейз. Да?
С места поднялась молодая журналистка:
Ходили слухи, что незадолго до смерти Мартин Вик изъявил желание содействовать полиции в поисках места захоронения Лиззи Мур. Старший суперинтендант, произошли ли подвижки в этом направлении и, если нет, означает ли это полный крах надежд семейства Мур?
Чейз смягчила выражение лица, перенастраиваясь для ответа на более личный вопрос. Положила руки на стол ладонями вверх.
К сожалению, несмотря на все наши усилия, Мартин Вик не сообщил никаких подробностей относительно смерти Лиззи Мур.
Я посмотрел на Паррса, но тот не шелохнулся.
Дамы и господа, сегодня скорбный день для манчестерской полиции и для всех органов охраны правопорядка. Мы потеряли не только заключенного, находившегося под охраной, но и глубокоуважаемого и ценного сотрудника. Мы потрясены событиями выходных и просим проявить понимание, пока мы делаем все возможное, чтобы призвать убийцу к ответу. На этом Чейз явно намеревалась завершить пресс-конференцию, но журналисты не унимались.
Старший суперинтендант, на прошлой неделе официально объявили умершей Тессу Кляйн. Поскольку тело так и не нашли и это преступление представляется спланированной акцией против всей правоохранительной системы, намерены ли вы искать связь между этими двумя преступлениями?
Молодой детектив-констебль Тесса Кляйн ушла со службы по причине стресса и депрессии, а полгода назад покончила с собой. Ее машину нашли на берегу реки Эруэлл: дверцы распахнуты, на приборной панели предсмертная записка. Чейз явно не обрадовалась, что эта тема некстати всплыла на такой удачной пресс-конференции, но придала взгляду выражение вселенской скорби.
Судьба Терезы Кляйнтрагическая случайность. Страдающая депрессией сотрудница ушла из полиции и лишила себя жизни, уже будучи вне действия нашей службы психологической помощи. Да, ее случайизлюбленная тема спекуляций прессы, но давайте избавим скорбящих родственников от ненужного внимания. Сегодня мы говорим о совершенно отдельном, циничном и спланированном деянии.
Журналистка не спешила садиться на место.
Учитывая жестокий характер преступления, санкционируете ли вы применение оружия против разыскиваемого человека?
Чейз, похоже, была благодарна за возможность завершить пресс-конференцию на верной ноте. Она направила взгляд в центр зала. Блеск в глазах теперь выражал решимость.