Иван сдержанно выругался, попав в очередную яму, и в последний раз повернул направо. Мы прибыли к месту назначения.
Печерский переулок оказался небольшим перешейком, который по типу перекладины в букве «П» соединял две соседние улицы. Застроена была лишь нечетная сторона. Переулок граничил с неухоженным парком, и окна его немногочисленных домов смотрели на редкие березы и бульвар, нависающий над рекой.
Дом номер три был двухэтажным и деревяннымкак и остальные на этой улице. Козырек над входной дверью в подъезд немного покосился, небогатые наличники были выкрашены только на окнах одной квартиры, но в целом здание выглядело аккуратно. У разбитого тротуара перед домом я увидела служебную машину Кирьянова, одним колесом заехавшую на невысокий бордюр. На переднем сиденье скучал водитель. Сам Кирьянов высматривал нас, стоя у обочины, и от нечего делать обрывал листья сирени, которая навалилась на забор палисадника.
Несмотря на ранний час, около дома уже бродили любопытные, но наличие полицейской машины заставляло всех держаться на расстоянии. Если тут и были журналисты, то они явно дожидались момента, когда служители закона уедутВладимир Сергеевич пишущую братию недолюбливал и всех отправлял в пресс-службу, иногда довольно грубо.
Ваня припарковался сразу за кирьяновским «фордом». Вылезая из салона, я заметила, как у Владимира Сергеевича дернулись брови.
Иванова, это что за елки-палки? Это кто? зашипел он, оттащив меня в сторону.
Иван деликатно отвел глаза и смотрел куда-то в землю, ожидая, пока я все «порешаю».
Тихо, это свои.
Какие такие свои? Ты мне вчера ни о каких своих не рассказывала! Ты что, свидетеля приволокла на место преступления? Кто он такой?
Уймись, рассердилась я, это мой помощник.
Ваня подошел к нам, стараясь скрыть свое смущение от неласкового приема.
Добрый день.
Иван, это Владимир Сергеевич Кирьянов, подполковник полиции и страшный зануда. Владимир Сергеевичэто Иван: эрудит, филантроп, любимец женщин.
Мужчины недовольно посмотрели на меня, но друг другу все же коротко кивнули.
Я взяла Кирю под локоть:
Не шурши. Сам знаешь, я устала, одна не справляюсь. Даже за руль сесть не могу, видишь?
Ага, нашла помощника оперативно, саркастически заметил Кирьянов, по объявлению.
Не по объявлению, а по знакомству.
А ты его по машине выбирала?
Да, рявкнула я, испытывая некоторую неловкость за то, что Иван слышит нашу перепалку, люблю все оранжевое. Мы так и будем тут стоять?
Пошли, что с тобой делать, недовольно проворчал Кирьянов и крикнул водителю: Петренко!
Тот выскочил из машины, в спешке стукнувшись головой о дверь.
Ну, убери, куда смотришь! и махнул рукой на ближайший забор, с которого в неудобной позе свешивался человек с фотоаппаратом в руках. Он пытался сфотографировать окна Алениной квартиры и заодно захватить в кадр подполковника Кирьянова.
Петренко гаркнул:
Э! и побежал снимать папарацци с деревянной ограды.
Киря кивнул мне и зашагал в сторону приоткрытой двери подъезда. Моего спутника он смерил максимально строгим взглядом, от которого бы в ту же секунду увяли все окрестные ромашки, но Иван, надо отдать ему должное, не обратил на это особого внимания и за его спиной состроил мне смешную рожицу. Мы двинулись следом за Владимиром Сергеевичем.
Вы следите, чтобы в дом никто не входил? спросила я, не успевая за Кириными широкими шагами.
Ну а ты как думаешь? Дежурных держим пока. Тут вчера СМИ все заборы осадилине только местные, но и из столицы пожаловали. Соседи убитой через пару часов взвыли. Один ретивый писака к ним в окно полез за комментарием.
Ты шутишь!
Нет, представь себе. Люди обедали, а он в открытую форточку сунулся. «Можно, говорит, вас отвлечь на секунду?» В общем, мы всю эту честную компанию в нашу пресс-службу послали, а тут патруль выставить пришлось. Но от любопытных все равно отбоя нет. Дело больно громкое
Пока Кирьянов вел нас внутрь, я жадно осматривалась. В подъезде было чисто, но пахло просто нестерпимословно все кошки Тарасова решили справить нужду в этом доме.
Поднявшись по крашеной узкой лестнице на второй этаж, мы оказались на площадке, куда выходили двери трех квартир. Площадка была столь тесна, что ближняя к лестнице дверь располагалась сразу у ступенек. Даже звонок находился чуть ниже обычного, чтобы позвонить можно было, стоя на последней ступеньке. Эта дверь и была опечатана. Алену нашли тут, у порога.
Деревянный пол у двери еще не был вымыт. Багровое пятно растеклось страшным липким озером на несколько ступеней. Внизу виднелись следы пальцевв агонии девушка мазнула по стене окровавленной рукой.
Я бросила короткий взгляд на Иванаот меня не укрылось его посеревшее лицо. Он остановился на четыре ступеньки ниже нас и старался не смотреть на страшное свидетельство произошедшего.
Ты как? спросила я, испугавшись, что ему станет плохо.
Я это крови не выношу, нехотя признался молодой человек.
Ну вот, еще один крови не выносит. Что за мужики пошли!
Кирьянов театрально закатил глаза, и мне пришлось ткнуть его кулаком в бок, чтобы он вел себя прилично. Мой друг повозился с замком, сорвал печать и раскрыл дверь, придержав ее для меня.
Прошу.
Я задержалась на пороге, чтобы первым делом осмотреть непосредственное место убийства. Дверь была обтянута коричневым дерматином еще, наверное, в советское время. Порог деревянный, сбитый, после покраски его давно не обновляли. Замок на двери целый. Никаких следов борьбы.
Я внутренне содрогнулась. Да не было никакой борьбы. Все произошло неожиданно для Алены. В дверь позвонили, она открыла, и убийца, скорее всего, в ту же секунду нанес удар. Только почему он не прошел внутрь? Зачем было так рисковать? Ударов ей нанесли несколькоАлена могла закричать, соседи бы выглянули обязательнодом небольшой, слышимость, скорее всего, хорошая. К тому же все друг друга знали.
А ты фотками с места преступления поделишься? без особой надежды спросила я.
Кирьянов засмеялся:
Сдурела, что ли? Сама подумай, о чем просишь.
Ладно. Опиши хоть, как она лежала.
Ну, тут и лежала, где кровь. Головой вниз, верхняя часть тела на ступеньках, лицом к полу, ноги в прихожей. В домашнем халате.
А в квартире?
Пусто. Чемоданы только стояли. Сумка и деньги на месте.
Не ограбление?
Непохоже. Из ценных вещей в квартире только вещи убитой, а они стояли нетронутыми.
Ваня, можешь сделать фото того, что я попрошу? У меня в телефоне камера барахлит.
Иван достал свой смартфон и приготовился внимать моим указаниям.
Косяк двери, лестничную площадку, саму дверь и стену, перечислила я, с разных ракурсов. Детали крупно, особенно пятно. Простите, если вам неприятно.
Да я все понимаю, надо так надо, парень вернулся на лестничную клетку, на ходу доставая из кармана джинсов свой смартфон.
На пальцы все обработали? спросила я.
Естественно, равнодушно ответил Кирьянов.
Я понимала. Вчера полицейские и криминалисты провели тут весь день, проводя осмотр, убийство было не рядовым, нельзя было ничего упускать. Владимир Сергеевич был уверен, что мы ничего не найдем, потому что найти, по его мнению, было уже нечего.
Перила снимать? появился в дверях мой спутник.
Снимай, разрешила я, пригодится все для полной картины.
Мы с Кирьяновым двинулись дальше в квартиру, на ходу натягивая перчатки.
Соседи ничего не слышали?
Они слышали ссору вечером, около шести. Крики, ругань. Но потом все успокоилось. А вот ночью, когда убийство произошло, ничего не слышали, отозвался Владимир Сергеевич, это, кстати, действительно странно. Время было позднее. По мнению судмедэксперта, смерть наступила в районе полуночи. Значит, в доме было тихо. Должны были слышать что-то.
Что думаешь?
Ну, может, врут: слышали, а выйти побоялись, пожал плечами Кирьянов, либо реально не слышаливсякое бывает.
Либо убийца убил ее с первого удара.
А остальные?
Мог в ярости нанести несколько ударов, не заметив, что уже добился своего. А мог просто продолжать бить, чтобы быть уверенным, что наверняка.