Мне волноваться не с чего, холодно обронил он. Волноваться следует Вам, Джордан. С этими словами он повернулся и ушел.
Судя по тому, что он ни словом не обмолвился об изменении суммы залога, вопрос этот вряд ли подлежал рассмотрению. Это еще больше утвердило меня в самых худших предположениях. Мэгоуэн готовился дать сражение по всем правилам.
Уже смеркалось, когда я вышел из здания суда. Огненный шар солнца опускался за горизонт, в воздухе витала приятная вечерняя прохлада, и я потихоньку направился к себе. Настроение у меня было препаршивейшее. По сути дела, я оказался один на один со всей судебной машиной. Да еще подзуживаемой Мэгоуэном и его соратниками.
Усталый, я добрался до офиса и позвонил Лорду.
Завтра состоится суд, сообщил я. Тоби будет предъявлено обвинение.
Мы можем что-нибудь сделать?
Нет. Где Тоби?
У себя. Я как раз собирался идти к нему через час начинается спектакль.
Он уже знает?
Да.
Как у него настроение?
Довольно паршивое. Он никак не ожидал, что простая оплеуха может привести к смерти.
Смотрите, Лорд! Он может напиться и наделать глупостей.
Я позволил ему один коктейль для поднятия духа. Он обещал держать себя в руках.
Ладно, будем надеяться, что на это ума у него хватит. Теперь слушайте меня: Вы должны завтра присутствовать в суде.
Зачем?
Сейчас мне некогда объяснять. Поймите это очень важно. Я позабочусь, чтобы Вам приготовили пропуск.
Несколько минут я сидел, отрешенно глядя в окно и прислушиваясь к гудкам в трубке. Потом опустил ее на рычаг.
За окном была ночь. Кэссиди, поворчав по привычке, сварила мне кофе и отправилась домой досматривать, как она объяснила, очередную серию очередного бесконечного сериала. Далеко внизу подо мной сновали похожие на муравьев люди, ехали автомобили огромный город жил, ворочаясь в наступившей темноте, словно исполинское, громко сопящее животное, готовящееся улечься спать.
Люди, за которыми я наблюдал, направлялись сейчас в бары и рестораны, рассаживались в залах кинотеатров и театров, шли на концерты одним словом развлекались. Они могли позволить себе это после напряженного трудового дня, и позволяли.
Я не мог.
Я выбрал себе иную профессию: служение Закону и защиту людей. У множества из них возникали проблемы, и они шли ко мне в надежде отыскать здесь помощь и обрести надежду. Я не мог отмахнуться от их забот потому, что закончился рабочий день, и наступила ночь. Порой доведенный до отчаяния человек приходил ко мне, утратив всякую надежду, полностью сломленный обстоятельствами, уже ни на что не надеющийся, ничему не верящий. А через некоторое время возрождался к жизни
От размышлений меня оторвал звук открывающейся двери.
Прямо вещественное подтверждение моих мыслей, улыбнулся я про себя. Что ж, посмотрим, кого Господь послал мне в этот раз.
Я обернулся. В дверях стояла Лин Харлоу, неестественно прямая, осунувшаяся и бледная, и широко раскрытыми глазами в упор смотрела на меня.
Я молча подошел к столу, подвинул стул, стер с него пыль, сел, перетасовал разложенные на столе бумаги, потом не торопясь закурил и спросил:
Вы пришли из-за Пола?
Да, она едва заметно кивнула. Совсем недавно узнала.
И сразу бросились ко мне?
Я поговорила с Мэтью. Пыталась поговорить, она нервно сплела пальцы рук. Он утверждает, что это моя вина.
Глупости он утверждает, проворчал я. Встал, отодвинул кресло и предложил ей сесть. Вид у нее был того и гляди упадет. Ерунда, продолжил я, когда она села. Никто здесь не виноват, а Вы меньше всех.
Так не бывает, покачала она головой. Человек умер.
Бывает, вздохнул я. Называется юридический казус.
Нет. Я согласна с Мэтом не поведи я себя так с Полом, всего этого кошмара могло бы не быть.
Пол сам выбрал свою судьбу. Он сам инициировал цепь событий, которые привели его к гибели. Он сам принялся разыскивать Маккея, сам отыскал Викки Гран и принудил ее прийти в этот злополучный кабак
Лицо ее слегка разгладилось.
У Вас не найдется сигареты?
Я протянул ей пачку, чиркнул спичкой. Она глубоко затянулась и выдохнула дым через нос.
Что-то странное было в этой девушке, и я не мог понять, что. У нее было все, о чем можно только мечтать: деньги, положение в обществе, целая свита восторженных поклонников, готовых ловить каждое ее слово Но меня не покидало ощущение, что Лин постоянно испытывает чувство некой неудовлетворенности, что ли. Словно ищет что-то человек, а найти никак не может, и это состояние его гнетет.
Вы сейчас, думаете, почему я здесь?
Я кивнул:
Думаю.
Из-за Мэта. Я боюсь, он совершит какую-нибудь глупость.
Вы его видели?
Говорила по телефону. Он бы меня не пустил к себе. Он пьян, пьет целый день.
Хорошо, я предупрежу Хаммонда.
У него есть оружие.
Откуда Вы знаете?
Видела. Раньше, когда бывала у них дома. Прошу Вас, нужно что-то предпринять. Я не могу Я очень плохо себя чувствую Смерть Пола совсем выбила меня из колеи Но я не хочу, чтобы и у Мэта возникли проблемы. Хватит одного Ее подбородок задрожал.
Знаете что, Лин, отправляйтесь-ка Вы домой, примите успокоительное и постарайтесь хорошенько выспаться. Вот увидите утром будете чувствовать себя гораздо лучше. А я тем временем посмотрю, что можно сделать. Может быть, попробую поговорить с Мэтом. Пойдемте, я посажу Вас в такси.
На Пятой авеню я остановил машину и распахнул дверцу. Но Лин, как выяснилось, домой не собиралась. Я услышал, как она сказала водителю:
Центральный Парк, пожалуйста. «Кембридж тауэр».
Что ж, подумал я, у богатых свои причуды. Хотя в таком состоянии, в котором находилась она сейчас, вряд ли ее визит доставит радость Роджеру Маккею. Впрочем, это не мое дело.
Такси уехало, и я попробовал добраться до Мэта Грауфорда.
В доме было темно, наружное освещение тоже не горело. Я позвонил никакого ответа. Позвонил еще раз, еще. Наконец, разозлившись, я вдавил кнопку звонка в стену и держал так целую минуту, результат тот же. Чертыхнувшись, я отправился домой и оттуда попытался позвонить ему по телефону. Молчание.
Я решил, что Лин несколько приукрасила ситуацию и, скорей всего, Мэтью Грауфорд находится в настоящий момент рядом с телом брата. Так что я отправился в ванную, принял душ, растерся большим банным полотенцем, выпил две таблетки секонала и лег спать. Завтра предстоял тяжелый день.
Глава двенадцатая
Когда я добрался до зала заседаний, Большое жюри под председательством Феликса Кобба уже заняло свои места.
В зале собралось довольно много народу дело Тоби Хаммонда привлекло множество зевак, которые вытягивали шеи и вертели головами в ожидании знаменитости. Отдельно, поближе к судьям, расположились репортеры. Правда, многие из них оккупировали коридор и толпились там, щелкая затворами фотоаппаратов, словно голодная стая зубами. Помощник прокурора Мэгоуэн сидел за столом, обхватив руками новенький портфель свиной кожи и уставив поверх толпы отсутствующий взгляд, долженствующий, видимо, означать готовность правосудия немедленно ринуться в бой.
Я встретил его взгляд и приветливо кивнул. Он холодно взглянул и отвел глаза в сторону. Болван спесивый!
В практике судов довольно часто использовалось применение условной меры наказания, и я рассчитывал именно на это, но, судя по неприступному выражению физиономии Мэгоуэна, он собирался бороться до конца. Я предчувствовал добиться для Тоби даже незначительного послабления будет стоить мне многих седых волос.
Рядом с судьей восседал сам окружной прокурор штата Нью-Йорк мистер Филипп Лохман, неподвижный и бесстрастный, как Будда. Краем глаза я заметил Сиднея Лорда, продирающегося сквозь толпу, и бросился к нему.
Где Тоби?
Обещал не опаздывать.
О, Господи, Сид! Я же Вас просил! Нужно было приволочь его за шиворот!
Чего вы нервничаете? В конце концов, Тоби не ребенок! Мы с ним обо всем договорились.
Если он опоздает это произведет неблагоприятное впечатление на суд.