Я взял одну, положил в нагрудный карман и стал ждать, пока он начнет говорить. Он закурил сам, вдохнул дым и прикрыл глаза. Затем устроился поудобнее и сказал:
Как я понимаю, Вы участвуете в деле Линды Романофф.
Это все знают.
Ходят слухи, что Вы представляете главного подозреваемого, Клайда Данэма.
Это более чем слухи, сказал я. Это факт.
Значит, Вы считаете его невиновным.
Естественно.
А разве против него мало улик?
Я пожал плечами:
Когда окружной прокурор идет на суд, он тоже думает, что улик достаточно. Но это не значит, что он всегда может добиться обвинительного приговора.
Сент-Джон Эвери сжал губы и посмотрел на кончик сигары. За внешним спокойствием я уловил следы волнения.
Вы говорите достаточно уверенно.
Я положил ногу на ногу и посмотрел в окно.
Неверный ход.
Простите?
Вы ведь пытаетесь выудить информацию, но можно сделать это взаимно. Давайте отбросим условности и достигнем взаимопонимания. Каков Ваш интерес?
Смело, признал он. Вы готовы выслушать предложение насчет денег?
Сегодня у меня полно было таких предложений.
Я всегда к этому готов, сказал я.
Он отбросил сигару и прокашлялся.
Я скажу Вам кое-что, Джордан. Но должен просить держать это в секрете. Согласны?
Если это не затронет интересы клиента.
Не затронет.
Согласен.
Хорошо. Я представляю синдикат, небольшую группу инвесторов, которая заинтересована в том, чтобы взять под контроль «Лейзинг индастриз», отняв власть у совета директоров. Он улыбнулся. Я вижу, Вы удивлены. Это понятно. Вы понимаете, что это требует денег и планирования. Но деньги не проблема, мои люди могут достать их в любой момент. Проблема в том, как добыть право голоса, а это зависит от того, кому принадлежат акции.
Он помолчал, а я кивнул. Он продолжал:
Полагаю, Вам известно, что большинство акций недоступно. Старик Малкольм владел шестьюдесятью процентами, а остальные крутятся на бирже. Но не все, так как многие компании просто не хотят их продавать. В своем завещании старик оставил акции двум племянницам миссис Пристин и Линде Романофф. Мои люди постепенно покупают акции на рынке, но чтобы получить контроль, им надо выкупить акции у одной из девушек. Я ясно выражаюсь?
Вполне.
Он продолжал:
По очевидной причине мы не пытались вести переговоры с миссис Пристин. Ее муж президент компании и контролирует свою жену. И только один человек мог решить наши проблемы Линда Франкини-Романофф. Во-первых, она не любила своего зятя, а во-вторых, ненавидела «Лейзинг индастриз».
Почему?
Из-за того, что эта компания представляла.
И что это?
Большая корпорация, работающая на войну. Производитель пороха, который используется для убийства. Так она считала. Девушка была полна идей. Ее первый муж, граф Франкини, погиб на войне, и у нее был комплекс насчет оружия. Поэтому она презирала компанию. Сперва она даже не хотела вступать в права наследства. Она не понимала, что компания производит не только взрывчатку.
Вы, похоже, много о ней знаете.
Это было узнать нетрудно. Мы решили, что сможем убедить ее продать свою долю акций, учитывая, как ей не нравится Адам Пристин и все, что с ним связано.
А что с ним связано?
Это хладнокровный капиталист, магнат, лишенный этики, правил и жалости, защищающий интересы богатых. Он пожал плечами. Она была молода и наивна, вот и склонилась влево. Вот мой сын, например, старшекурсник колледжа, считает, что мир может излечить социализм в мировом масштабе. Он не понимает, какую роль частные предприниматели играют в том, чтобы страна стала мощной державой, а уровень жизни рабочих повысился
Оставьте это для Национальной ассоциации промышленников, сказал я. Мы говорили о Линде Романофф.
Да, простите. Так вот, Линде не нравился ее зять. И я пришел к ней и показал, как можно ему насолить.
Продав ее долю?
Да.
И как ей понравилась идея?
Очень понравилась.
Она согласилась?
С одним условием что мы пообещаем приостановить производство взрывчатки.
И вы это сделали?
А почему бы нет? Это ведь не письменное соглашение.
То есть, вы сдержите слово?
Да ладно, Джордан, сказал он, страна снова вооружается, о чем Вы?
Значит, вы достигли соглашения.
Кроме одного условия завещания. Линда должна была выйти замуж за сотрудника фирмы. Вы знаете, что вышло.
Я знал.
Девушка погибла, и все ваши планы лопнули.
В общем, да. Но мы нашли того, кто нам поможет.
Кто же это?
Вы. Он ткнул в меня пальцем. Вы, Джордан, можете вытащить нас из этой дыры.
Я моргнул.
Я?
Здесь крутятся большие деньги, и мои люди готовы
Забудьте о деньгах. Как я могу помочь?
Эдвард Сент-Джон Эвери взял свою сигару, увидел, что она потухла, и снова раскурил. Затем сложил руки на столе и посмотрел мне в глаза:
Не знаю, возможно, мы хватаемся за соломинку. Все зависит от мелочей. Мы знаем, что Линда Романофф вышла замуж за Клайда Данэма, а потом погибла. Как ее муж, он унаследует ее долю акций, разумеется, если ему не предъявят обвинения в убийстве. По закону, человек не может воспользоваться результатами своего преступления, если
Я знаю закон, мистер Эвери.
Конечно, конечно. Он улыбнулся. Как адвокат Клайда Данэма, Вы, Джордан, можете добиться его оправдания, чтобы он прожил жизнь в спокойствии и достатке. Вы станете объектом его благодарности, его советчиком, его ментором. Он будет слушать Вас, следовать советам, повиноваться решениям. Так вот, мое предложение таково: Вы бы согласились, разумеется, за плату, взять на себя труд убедить Данэма Он заметил выражение моего лица и поднял руку. Пожалуйста, Джордан, это вопрос этики
Этики? ехидно спросил я. Как Вы понимаете это слово? Из какого оно словаря?
Из Уэбстера. Да выслушайте же меня! Я знаю, как Вы щепетильны. Я сказал, что это вопрос этики, и это действительно так. Я не в первый раз с Вами беседую, я знаю Ваши принципы и не стал бы предлагать ничего такого, что бы выходило за пределы.
Так покажите мне эти пределы.
Попытаюсь, если Вы мне позволите. Мы не собираемся топить вашего клиента. Акции «Лейзинг» идут по двадцать долларов, вот что он может получить на рынке. А если он продаст их разом, это снизит цену. Спрос и предложение, вы знаете.
Я молчал.
Он заговорил снова:
Вот что мы готовы сделать если он унаследует эти акции, мы купим их у него по более высокой цене плюс премиальные.
Сент-Джон Эвери откинулся в кресле и посмотрел на меня.
Разве это неэтично? Мы ведь заплатим больше за то, что стоит меньше.
Я расслабился:
А какова премия?
Согласно ситуации. Как только Вы будете готовы к переговорам, мы сможем достигнуть соглашения. Ну как, Джордан, наше предложение щедрое, не так ли?
На первый взгляд да.
Почему Вы так говорите?
Потому что пределы довольно расплывчатые, а предложение следует еще раз уточнить.
Я, кажется, не понимаю.
Позвольте объяснить. Предположим, мой клиент унаследует акции и захочет их продать. Если он продаст их на рынке, цена снизится. С другой стороны, предположим, он будет выжидать. Тогда ваш синдикат будет вынужден купить акции, а это поднимет цену. Спрос и предложение, мистер Эвери.
Он кивнул.
Можно и так. Но Вам надо рассмотреть факты. Мои люди не любители. Они понимают рынок, умеют покупать понемногу и никого не беспокоят.
Даже так они купят всего лишь небольшую порцию.
Вот именно. Вот почему мы стараемся договориться с Данэмом. К тому же, он не будет ждать, он будет продавать.
Почему?
А как еще он сможет добыть наличные, чтобы заплатить налог на наследство?
Эвери был прав, и я не мог им не восхищаться. У него был быстрый ум, и он быстро реагировал.
Я сказал:
Клайд Данэм по-прежнему главный подозреваемый. Пока он не будет оправдан, ему нечего продавать.
Эвери кивнул:
Верно. Мы понимаем Вашу позицию. Все, что мы просим, это чтобы Вы поговорили с Вашим клиентом и каким-то образом убедили его. Джордан, могу я сообщить своим людям, что Вы пообещали поговорить с Данэмом?