Нолан сидел неподвижно и смотрел на меня в ожидании объяснений.
Как залог, сказал я. Залог сделки. Чтобы она продолжала свидетельствовать в его пользу. Она была из тех, кто просит оплату вперед. А Квимби мог найти эту штучку среди вещей сестры.
Нолан потер подбородок:
На ее банковский счет на прошлой неделе был сделан огромный вклад.
Раздался стук в дверь.
Войдите.
Вошел Верник и опустил на стол маленький розовый узелок.
Взгляните на это, лейтенант.
Нолан потряс шелковые трусики, и на стол вывалилась пачка наличных. Стодолларовыми купюрами.
Мы нашли это у нее в нижнем ящике, пояснил Верник. Вот так завернутые.
Я самодовольно улыбнулся:
Это удар по версии Лохмана. Остальные его доводы рассыпаются в прах таким же образом.
Нолан с отвращением потянул носом.
Жасмин, прокомментировал я. Духи Вирны.
Надушенные деньги! содрогнулся он.
Может, это от ее трусиков? предположил я.
И на такие вещи льют духи?
Некоторые да.
Он широко открыл глаза:
Как много я потерял!
Верник фыркнул. Нолан мрачно сверкнул глазами, и тот поспешно отпрянул.
Лейтенант взял карандаш, бесцельно покрутил его в руках и положил обратно.
Мы проследили все вчерашние передвижения Вирны, сказал он. Как ты думаешь, куда она ходила?
Продаваться на Бруклинский мост.
Это не вызвало у него ни малейшей улыбки. Он медленно произнес:
Она отправилась по адресу Восточная 75-я стрит нанести визит мисс Карен Перно.
Я выпрямился и моргнул:
Вы ее об этом спрашивали?
Нолан неловко заерзал.
Мы с ней поговорили. С равным успехом можно было расспрашивать стенку, он тяжело пожал плечами.
Разве что-нибудь можно сделать, если столько дорогостоящих адвокатов грозятся дойти до самого мэра? он скорчил гримасу.
Я откинулся назад.
Она звонила мне сегодня утром.
Его брови полезли на лоб.
Зачем?
Хотела встретиться.
Он пропустил через пятерню густую шевелюру.
Насчет?
Расскажу после того, как побываю там. Кстати, я уже еду.
Он облокотился на спинку и потянул себя за мочку правого уха.
Ну, не делай опрометчивых шагов, медленно сказал он. Парень, убивший Вирну, убил ее за то, что она что-то знала. Он может думать, что она тебе сказала.
Какая прекрасная мысль!
Я встал и оставил его в гордом одиночестве. Последние слова долго звучали у меня в ушах.
Я предчувствовал, что должна произойти катастрофа.
Глава десятая
Беленый фасад может и был белым во времена, когда Таммани Холлом правил Крокер. Теперь он, темно-оловянный, стоял зажатый между двумя жилыми башнями, этакий бастион уходящей эпохи. Я вскарабкался по ступенькам, заглянул за железную решетку и не увидел ровным счетом ничего.
На женщине, отозвавшейся на мой звонок, было черное альпаковое платье. Длинное безжизненное лицо старой рабочей лошади взирало хмуро. Мою визитку она взяла свысока и брезгливо, двумя пальцами, как дохлую мышь за хвост. Открыв дверь пошире, она позволила войти в мрачный, темный холл, там усадила меня на гнутый стул тикового дерева, удобный, как спина верблюда, и пробилась всем телом сквозь тяжелые красные портьеры в комнату, из которой неслись звуки фортепиано.
В тон мелодии глубоким контральто пела женщина, и голос нельзя было назвать неприятным. Минуту я слушал, пытаясь вспомнить неуловимо знакомую мелодию. Потом голос резко взлетел, чуть выбился из лада, неуверенно задрожал и вдруг сломался, как пустая яичная скорлупа в кулаке. Мужской голос с легким намеком на акцент произнес:
Нет-нет, Карен. Держи звук в голове. Поймай представление о нем и спроектируй на гортань. Давай еще раз.
Пальцы пробежали по клавишам, голос помчался по ступеням гаммы. На этот раз она взяла ноту чисто и держала ее довольно неплохо, но ничего необычайного не было. У итальянок я слыхал и получше.
Хорошо, с энтузиазмом признал мужчина. Хорошо. Так держать. Замечательно, Карен, замечательно.
Он явно льстил ей. Когда звук стих, он размашисто взял аккорд и оборвал пассаж.
Я сидел и ждал, держа шляпу на коленях. Со стены напротив из богатой золоченой рамы таращился, не глядя пустыми глазами ни на кого конкретно, мальчик в гофрированном воротничке. Интересно, это один из предков Перно, или картина куплена на распродаже?
Мужчина в комнате опять заговорил:
Ты должна удерживать звуки диафрагмой, Карен. Следи за фразировкой и расслабься, он тяжело вздохнул. Ты будешь ярчайшей звездой моей оперетты. Все, что тебе нужно это начать.
Он снова заиграл, она запела странную веселую мелодию, ту, что меня преследовала. В среднем регистре ее голос был вполне хорош, плавен и звучен. Она задержала долгий звук, а я задержал дыхание. Она меня побила на три такта.
Мужчина сказал:
Закругли его и дай уплыть. Браво, и повторил: Браво!
Мелодия затихла. Послышались вялые вежливые аплодисменты, не громче хлопанья воробьиных крыльев.
Выглянула старая кляча:
Сюда, пожалуйста.
Я протиснулся за ней сквозь портьеры в полукруглую комнату, залитую ослепительным светом люстр. По правде говоря, они несколько выбивались из стиля. За роялем сидел жгучий брюнет с длинным горбатым носом, длинными баками, тонкой ниточкой усов и раздвоенным подбородком. Жирные волосы и набрякшие веки дополняли общее впечатлением малого, который живет тем, что вальсирует со скучающими женами. На холеном лице не просматривалось никакого выражения.
Пожилой поджарый джентльмен поднялся со стула и на дрожащих ногах двинулся ко мне, протягивая тощую высохшую руку. Я взял ее и осторожно сжал, опасаясь, что она развалится в моей ладони, как черствый крекер.
На нем была рубашка цвета хаки, серебристый пиджак и брюки со стрелками. Изможденное, иссохшее лицо выдавало очень старого и очень усталого человека, который знает, что его время вышло, но не любит думать об этом. Кожа у него, казалось, просвечивала насквозь, как старый пергамент, и туго обтягивала лицевые кости. Зато на шее она свисала складками, как бородка у петуха. Пепел в его слезящихся глазах превратился в золу и давно остыл, несколько уцелевших шелковистых прядей цвета старого серебра с тихим отчаянием свисали с хрупкого черепа.
Входите, сэр, старчески проскрипел он. Простите, что заставили вас ждать, но мистер Кассини ни за что не позволяет прерывать его уроки с Карен.
Он механически улыбнулся, продемонстрировав великолепный ряд фарфоровых зубов.
Я Пейнтер, адвокат мисс Перно, его ладонь описала небольшую дугу. Мисс Перно мистер Джордан.
Я взглянул на нее. Она стояла в прогибе концертного рояля «Стейнвей» и заслуживала внимательного взгляда. Темные глаза мерцали, бархатистый низкий голос произнес:
Как мило, что Вы пришли. Что будете пить, мистер Джордан?
«Бурбон», попросил я, раз уж она спрашивала.
Она кивнула брюнету за роялем.
Руди, пожалуйста понемножку.
Он погладил ее глазами, чуть порозовел и вышел. Мне показалось, что он передвигается на носочках.
Она улыбнулась мне холодной улыбкой удивительно теплых глаз. Пары темных кошачьих глаз на алебастровом лице с чувственным ртом. Волосы цвета сажи были стянуты в тугой пучок, плотно облегая маленькую аккуратную головку. Черное бархатное вечернее платье было плотно стянуто вокруг тонкой талии широким фиолетовым поясом, усеянным медными заклепками. На рояле стояла фиолетовая сумка размером с атташе-кейс.
Мы о Вас прочитали в газетах, мистер Джордан, сказала она. Я подозреваю, вы недоумеваете, почему я попросила вас прийти.
Угу.
Она подперла левый локоток правой ладонью и одарила меня хмурым взглядом.
Сейчас я объясню. Нам с утра позвонил некий лейтенант Нолан. Полицейский, добавила она полушепотом, как маленькая девочка, узнавшая первое неприличное слово. Думаю, Вы его знаете.
Я кивнул.
Она вздохнула:
Было очень неловко. Так стеснительно. Столько вопросов
Ух, вздохнул я. Противные они ребята, эти полицейские.
Она покосилась, проверяя, не издеваюсь ли я над ней, и снова улыбнулась: