Вместо того чтобы обернуться и глянуть в окошко, как я рассчитывал, Кузницкий крикнул:
Конни, ты смотришь в зеркало заднего вида?
А как же.
Кто позади?
Легковая машина с парнем и девкой. Мы только что обогнали их.
Загадочно улыбнувшись, я бросил быстрый взгляд в окошко. На этот раз я не увидел даже облачкатолько к голубое небо.
Направив на меня револьвер, Кузницкий быстро повернул голову и тоже глянул в окошко. Вряд ли он предполагал, что его мимолетное движение чревато смертельной опасностью. Мои рукив этом он не сомневалсябыли крепко скручены, а сам я находился в нескольких футах от него.
Мгновенно вскочив, я схватил монтировку и швырнул её острым концом вперед. Кузницкий как раз повернул голову, и монтировка угодила ему в левый глаз. Его бросило назад, ударило о дверцу. Задвижка сорвалась, дверь распахнулась, и он вылетел из машины. Из жуткой раны на месте глаза хлестала кровь.
Я схватил ручку чемодана, помешав ему последовать за бандитом.
Кузницкий катился по дороге, но наблюдать за ним мне было некогдая лихорадочно пытался открыть чемодан.
Грузовичок сбросил скорость, Конни крикнула:
Что случилось, Куз?
Ответа не последовало, и она затормозила и съехала на обочину. Чемодан не поддавался. Монтировка, с помощью которой я разделался с Кузницким, каким-то чудом осталась в машине.
Я подсунул её заостренный конец под замок чемодана и рванул кверху. И тут грузовик остановился.
Выпрыгнув из кабины, блондинка обежала автомобиль и, увидев распахнутую дверцу, бросилась обратно за сумочкой и револьвером. Я вытащил из чемодана обрез. Там лежал и револьвер Чарли Коззака, но он был в кобуре, а счет шел на секунды.
Блондинка уже держала в руке сумочку, когда оба ствола моего дробовика уперлись ей в бок.
Спокойно!
Она застыла. Перебросив обрез в левую руку, я дотянулся правой до сумочки и достал револьвер. Конни уцепилась за ручку дверцы, но я оттащил её в сторону.
Ярдах в двухстах позади на обочине стоял «форд». Рядом распростерся Казимир Кузницкий. Из машины вышел молодой мужчина и склонился над ним.
Втолкнув Конни в машину, я подъехал к остановившейся машине. Сплющенный затылок Кузницкого представлял собой кровавое месиво. Должно быть, он ударился головой о бетонное покрытие и умер мгновенно.
Лицо склонившегося над ним мужчины было бледно-зеленым. Он стоял возле трупа и, как зачарованный, не отрывал от него глаз.
Не горюй, парень, он того не стоит, всё равно угодил бы в газовую камеру, сказал я.
Он лишь молча посмотрел на меня.
Лицо Конни тоже было зеленым. Если она побежит, то дальше придорожного кювета, где её основательно прочистит. Нагнувшись, я поднял револьвер Кузницкого, затем оттащил тело к обочине.
Скрипнули тормоза, и из подъехавшей патрульной машины выскочили два молодых капрала.
В 3:30 пополудни я сдал Конни и чемодан с деньгами в отдел по борьбе с бандитизмом. По пути в город она упорно молчала, и я так и не узнал её фамилию. Документов в её сумочке не было.
В отделе по расследованию убийств я подробно рассказал о смерти несчастного Марвина Джонсона. Это отняло у меня ещё некоторое время, после чего я наконец добрался до родного отдела по борьбе с проституцией, азартными играми и наркотиками.
Там, в дежурке, в окружении капитана Спэнглера, лейтенанта Уинна, Хэнка Картера и Карла Линкольна сидел Чарльз Коззак.
Привет, Чарли! Нравится им твой рассказ?
При виде меня его лицо смертельно побледнело. Ответить он не успел, потому что лейтенант Уинн неожиданно взвизгнул:
Где вы болтались, сержант? И какое имели право оставить подозреваемого и удалиться неизвестно куда?
Выходит, они всё же поверили тебе, сказал я Коззаку.
Я с вами разговариваю, сержант! ещё громче взвизгнул Уинн. И где ваш галстук?
Последний вопрос доконал меня. Я был по горло сыт лейтенантом. Я обернулся к нему с раздувшимися от ярости ноздрями, собираясь высказать всё, что о нем думаю, но в это время послышался требовательный окрик капитана:
Рудовский! Что произошло?
По лицу Уинна разлилось спокойствие. Теперь, когда в разговор вступил капитан Спэнглер, он не считал себя вправе отчитывать меня.
Я тоже успокоился.
По чистой случайности, капитан, я забрел в гостиницу, которую облюбовала парочка, ограбившая сегодня инкассаторскую машину. Это Коззак и его закадычный дружок Казимир Кузницкий. Они намеревались вывезти меня за город и отправить в лучший мир. Но сначала хотели сфабриковать алиби для Коззака, вот он и заявился к тупым фараонам.
XX
Когда я закончил подробный рассказ о случившемся, Карл Линкольн бросил на Коззака злобный взгляд:
А мы почти поверили этому подонку. Увидев на стоянке твою машину, Мэтт, мы обшарили всё здание, даже на чердак лазали и в подвал спускались. Почувствовав неладное, поехали в гостиницу к этой падали, но и там ничего не нашли, кроме покончившего самоубийством дежурного. С тех пор непрерывно допрашиваем эту гниду.
Не появись я вовсе, что бы вы сделали? полюбопытствовал я.
Морис Спэнглер сказал:
Я думал о такой возможности, Рудовский. Коззак уже потребовал адвоката, и через двадцать четыре часа нам пришлось бы уступить ему. А если бы адвокат предъявил постановление суда об освобождении из-под стражи, Коззак оказался бы на свободе.
Не окажись в фургоне монтировки, хитрый план Кузницкого стал бы реальностью. Я спросил:
О Полячеке его спрашивали?
Спрашивали, ответил Карл. Он признал, что отвёз его на своей машине в тот вечер, когда мы его взяли, однако твердит, что не знает, чем промышлял Полячек. Говорит, не имеет понятия, за что того убили.
Лейтенант Уинн сказал:
Мы несомненно узнаем кое-что, когда допросим его девку.
Я подумал, что допрос Коннидохлое дело, но высказывать свое мнение при лейтенанте не стал.
Мы передали Коззака в отдел по борьбе с бандитизмом, а в обмен получили его белокурую подружку. После длительного допроса она назвала себяКорин Квантрейли свой адрес. Мы откопали досье на неёдве отсидки, каждая по году. В списке её прегрешений перед обществом упоминались хранение краденных денег, предоставление убежища находящимся в розыске преступникам и даже участие в вооруженном грабеже.
Больше Корин Квантрейл ничего не пожелала сообщить. Она отрицала знакомство с Бенни Полячеком. Коззак, по её словам, ни разу не упоминал при ней этого имени. Помучившись с ней больше часа, мы вернули её в отдел по борьбе с бандитизмом.
Мне рассказали, чем занимались в последние часы члены нашей объединенной команды. Картеру и Линкольну не удалось найти Гарри Гримальди, но они узнали имя его бывшей сожительницы. В данный момент её не было в городе, но она возвращалась завтра восьмичасовым поездом. Её планировали встретить на вокзале.
Что делал Уинн, осталось для меня загадкой. В основном гонял своих подчиненных по управлению с мелкими поручениями.
Уже было 17.30я переработал полчаса сверх установленного времени. Прежде чем отправиться домой, я набрал по телефону свой номер. Трубку взяла Эйприл.
Извини, но в четыре я не мог позвонить, сказал я. Еду домой.
Обед будет готов к твоему приходу, ответила она. Кто такая Беверли?
Беверли? переспросил я. Почему это тебя интересует?
Эта женщина звонила минут через десять после твоего ухода. Я не хотела причинить тебе неприятности, вдруг она многое значит в твоей жизни? Поэтому назвалась уборщицей.
«Редкая женщина проявит такое понимание», подумал я.
Спасибо! искренне поблагодарил я. Что она хотела?
Беспокоилась, как бы ты не проспал. Разве с тобой случается подобное?
Я не знал, насколько простирается её терпимость, поэтому объяснять ничего не стал. Просто ласково сказал:
Не беспокойся, кошечка, увидимся через двадцать минут.
Домой я явился без десяти шесть. До обеда у меня ещё осталось время, чтобы принять душ и смешать коктейль. Мы сидели друг напротив друга и отхлебывали из бокалов, когда Эйприл попросила:
Расскажи о своей работе, Мэтт. Наверное, она совсем не похожа на то, что показывают по телевизору? Вместо стрельбы, погони, приключений, от которых захватывает дух, просто скучная рутина.
Даже не знаю, что тебе сказать, детка. Сегодня, к примеру я искал бандитов, ограбивших инкассаторскую машину. По ходу дела меня вывезли за город и собирались прикончить, но я сумел убежать, убив одного грабителя.
Она понимающе улыбнулась:
У тебя очень своеобразное чувство юмора.
Да, многие так говорят, согласился я. Пусть она узнает обо всём из теленовостей.
Обед проходил в более пристойной обстановке, чем завтрак, Эйприл была одета. Высоким качеством приготовленные ею блюда не отличались, но я вел себя как истинный джентльмен и сделал ей пару легких комплиментов. На десерт Эйприл предложила себя.
В 20.30 я довез её до клуба «Палас».
Заедешь за мной, дорогой? спросила она.
Не сегодня. Время от времени мне требуется сон. Постараюсь заехать завтра.
Хорошо, быстро согласилась она. Когда бы ты ни захотел меня видеть, я всегда здесь.
Я снова подумал, что Эйприл понимает мужчин. Может, кухарка из неё и никудышная, зато она не предъявляла чрезмерных требований.
Когда в девять я возвратился домой, зазвонил телефон.
Я уже собиралась положить трубку, услышал я голос Беверли Арден. Думала, ты проводишь вечер где-нибудь в другом месте.
Нет, сегодняшний вечер я провожу дома, ответил я. Через пять минут завалюсь в постель.
Гм, мечтательно протянула она. Если ты оставишь дверь незапертой, тебя ждет сюрприз.
Тебя тоже ждет сюрприз, сказал я. Ты не сможешь меня разбудить. Я намерен проспать до семи утра.
Она немного помолчала:
Похоже, ты не жаждешь меня видеть?
Думай, что хочешь. Но только попробуй меня разбудить пулей отсюда вылетишь.
Несносный ворчун! Она положила трубку.
Я рухнул на кровать и проспал десять часов.
Было воскресенье, но для полицейских названия дней недели не имеют значения. Правда, по воскресеньям мы с Карлом, как правило, отдыхаем, но если расследование не терпит отлагательства, приходится работать все семь дней в неделю. В восемь тридцать утра я уже расписывался в журнале прибытия на службу.
Лейтенант Уинн был в дежурке, а Картер и Линкольн прибыли спустя пятнадцать минут.
Уинн спросил:
Сержант Картер, вы встретили на вокзале ту женщину?
Да, сэр, ответил Картер. Она полагает, что Гарри Гримальди живет в меблированных комнатах на улице Костюшко. Вынув из кармана записную книжку, он проверил номер дома:Костюшко, тысяча четыреста двадцать два. Говорит, что больше не встречается с ним, но пару недель назад он жил там.
Карл Линкольн добавил:
Женщине он известен как Игрок. Гарри Игрок.
Уинн сказал:
Им займемся мы с Рудовским. А для вас и Картера у меня другое задание.
Да, сэр, сказал Карл. Что именно?
Обойти все дома в квартале, где жил Полячек, и побеседовать с каждым из жильцов. Это займет весь день, дома там многоквартирные, в них по сто, если не больше, семей. Возможно, кто-нибудь видел в тот вечер зеленый «кадиллак».
Зеленый «кадиллак»? переспросил Карл.
Да. Машина Гуди Уайта.
Понятно.
Конечно, вы не должны ограничиваться одним вопросом. Сообщение о любом неординарном происшествии может оказаться ценным.
Карл на секунду задержал взгляд на лице Уинна. Он не привык, чтобы ему растолковывали задание, словно зеленому новобранцу.
Да, сэр, сухо сказал он.
Уинн вперил в него испытующий взгляд, но лицо Карла оставалось непроницаемым.
А теперь попробуем отыскать Гримальди, сказал мне Уинн.
По пути мы заглянули в отдел борьбы с бандитизмом, чтобы узнать, что новенького сообщили на допросе Чарли Коззак и Конни Квантрейл. Чарли раскололся и подписал признание об участии в грабеже; заявил, что охранника застрелил он. Ещё он сказал, что пытался уговорить Бенни Полячека вместе с ним ограбить супермаркет. Что касается убийства Полячека, он упорно отрицал свое участие, утверждая, что для него самого это явилось полной неожиданностью. После ареста Полячека он, по его словам, случайно встретил Казимира Кузницкого, с которым познакомился много лет назад, и тот уговорил его ограбить инкассаторов. После этого он потерял интерес к Бенни Полячеку, не встречался с ним и не звонил ему.
От Конни не удалось узнать ничего. Дамочка была замешена из более крутого теста, чем её дружок. Даже после того, как ей зачитали признание Коззака, она продолжала отрицать свое участие в налете на инкассаторов.
XXI
Прежде чем отправиться к Гарри Гримальди, более известному как Гарри Игрок, следовало получить у судьи ордер на обыск. Но в воскресенье суд закрыт, и, чтобы не вытаскивать судью из церкви или с поля для гольфа, Уинн решил обойтись без его санкции.
Дом 1422 на улице Костюшко представлял собой трехэтажное сооружение. На звонок к застекленной входной Двери подошла женщина средних лет с темными усиками не верхней губе и уставилась на нас неподвижным взглядом.
Полиция, леди. Уинн показал ей свой серебряный значок. Ялейтенант Уинн, а это сержант Рудовский.
Господи! воскликнула она. Так я и подумала, что он снова в тюрьме, когда вечером он не явился домой.
Прошу прощения?
Он неплохой человек, лейтенант, но пьет без меры и тогда забывает, где живет. Я сейчас отправлюсь в полицию и внесу за него залог.
О ком вы говорите? спросил Уинн.
О муже. Разве он не в тюрьме?
Если он и там, нам об этом неизвестно. Мы ищем человека, который называет себя Гарри Игрок.
Лицо женщины побагровело:
Он не в тюрьме? Значит, продолжает пьянствовать в каком-нибудь кабаке. Ну я ему задам, этому пропойце, он надолго запомнит.
Уинн начал терять терпение:
У вас есть жилец по имени Гарри Игрок?
Есть. Тоже половину жизни проводит в кабаках. В моем доме живут одни пьяницы, а самый главныймой муж. Входите. Она толчком распахнула застекленную дверь.
Гарри дома? спросил Уинн.
Утром он всегда дома. Ни один из моих жильцов не продирает глаз до полудня. Второй этаж в конце коридора, налево от лестницы. На дверях цифра «три».
Дайте мне запасной ключ, сказал лейтенант.
Сунув руку в карман передника, женщина извлекла ключ и вручила его Уинну. Не произнеся ни слова, он зашагал вверх по лестнице. Я двинулся следом.