Лицо лейтенанта Уинна начало вновь приобретать розоватый оттенок, но он сдержался, и комментариев с его стороны не последовало. Я был уверен, что он горел желанием допросить подозреваемого принятыми в его отделе методами, но действовать вопреки указаниям капитана Спэнглера не смел.
Гуди Уайт тоже слегка покраснел, хотя и по другой причине. Глядя на Уинна он спросил:
Кто этот коп из отдела по расследованию убийств?
Капитан предполагал, что ты задашь этот вопрос, быстро проговорил я. Поэтому не назвал фамилии.
Несколько мгновений Уайт сердито смотрел на меня. Отхлебнув из бокала, он, должно быть, слегка успокоился потому, что раздражение в его голосе сменилось сарказмом:
Ты уверен, что такое предположение было высказано полицейским, а не нашим замечательным окружным прокурором?
Меня мало волновало, возненавидит ли Гуди Уайт ещё сильнее Нормана Доллинджера. Самого прокурора это тронуло бы ещё меньше, они и так не выносили друг друга. Я уклончиво ответил:
Возможно, ты и прав. Но в любом случае капитан Спэнглер желает, чтобы вопрос решился как можно быстрее и чтобы никто понапрасну не пострадал. Поэтому, если у тебя есть алиби, говори.
Несколько секунд Уайт колебался, потом, видимо, Решил, что лучше не вставать в позу, а сотрудничать с полицией:
Ты сказал, между девятью тридцатью и десятью тридцатью?
Да. Убили его в десять.
В десять часов я ехал в клуб «Риверсайд». Выехал отсюда примерно в девять сорок пять и встретил жену в баре клуба примерно в четверть одиннадцатого.
Клуб, как вы знаете, на другом конце города, добираться до него полчаса.
Уинн наконец не выдержал:
Туда можно доехать за двадцать минут, даже ползком, неприязненно заметил он.
Уайт глянул на лейтенанта:
Правильно, если учитывать только время чистой езды. Но я должен был вывести машину со стоянки, затем припарковать её возле клуба и дойти до главного входа это футов сто пятьдесят. Если вы считаете, что по пути я мог остановиться и убить этого парня, то его дом должен находиться где-то на моем маршруте. Где жил Полячек?
На бульваре Кларксен, близ Талькотта, сказал я. К сожалению, именно на твоем пути следования. И ещё, тот же коп из отдела лейтенанта Уинна проверил журнал регистрации оружия. У тебя револьвер тридцать второго калибра. Капитан Спэнглер сказал, ты получишь очко в свою пользу, если передашь нам револьвер и баллистическая экспертиза покажет, что выстрел был произведен не из него.
На этот раз Уайт долго, не мигая, смотрел на меня.
Потом сухо заметил:
Приятно иметь в полиции друга, который так заботится о моих интересах. Револьвер я храню в бардачке машины. Допив коньяк, он встал из-за стола:Идемте, я отдам вам револьвер.
Мы последовали за ним.
Зеленый «кадиллак» стоял близ входа в здание. Гуди Уайт достал из бардачка тупорылый револьвер.
Я позабочусь, чтобы он вернулся к тебе после проверки.
Он невесело улыбнулся:
Уверен, Мэтт, ты его не присвоишь. А теперь, когда допрос окончен, поделись со мной своим мнениемты веришь, что я убийца?
Я только собираю факты, ответил я. Мнения у меня нет. На него имеет право только капитан.
Понятно, спокойно сказал он. Иными словами, я главный подозреваемый.
Я так не думаю, Гуди. Мы опросили кучу народа. В общем, мы с тобой свяжемся.
Не сомневаюсь, холодно бросил он.
Он не пожал нам на прощание руки. Стоя, он молча наблюдал, как мы не спеша направляемся к машине.
Уинн сказал:
Вы лезли из кожи, сержант, только бы не обидеть бедняжку. У вас в отделе принято так ворковать с подозреваемыми?
У нас в отделе это называется тактом, сэр. Капитан требует от нас именно такого подхода.
Больше вопросов у него не возникло.
Мы вернулись в управление в восемь часов вечера. Криминалистическая лаборатория закрывается в пять, поэтому револьвер мы оставили на рабочем столе Эббота, прикрепив к нему записку с просьбой произвести пару выстрелов из револьвера и сопоставить пули по баллистическим характеристикам с теми, которые извлекли из трупа Бенни Полячека.
Затем мы зашли в помещение, где хранилась картотека по всем преступникам, попадавшим в поле зрения нашего управления. Достав досье Полячека, Уинн на секунду заглянул в него и вернул на прежнее место.
Что вас интересовало, лейтенант? спросил я.
Проверил, не был ли Полячек левшой.
В дежурке сидел у телефона Хэнк Картер.
Одну минутку, лейтенант появился, крикнул он в трубку. Потом обернулся к Уинну:Капрал Линкольн, сэр.
Уинн подошел к телефону:
Слушаю вас, капрал.
После двухминутного молчания он распорядился:
Хорошо, оставайтесь там, пока она не появится, посылаю Рудовского. Положив трубку, он сказал. Эйприл Френч выступает в варьете в клубе «Палас». Вы знаете, где это?
Да, сэр. В северной части города.
Линкольн там, но девица ещё не явилась на работу. Шоу начинается в девять, значит, скоро она будет. Поторопитесь.
Да, сэр.
Пока вы не побеседуете с ней, мы бессильны что-либо предпринять. А сейчас мы с Картером вернемся в свой отдел и займемся другими делами. Позвоните сразу после разговора с ней.
Да, сэр, в очередной раз сказал я.
Хэнк Картер бросил на меня завистливый взглядна его долю выпало остаться с лейтенантом, тогда как я пускался в одиночное плавание.
XII
«Палас» был танцевальным клубом и находился в той части города, где располагались театры и прочие увеселительные заведения. Он представлял собой большой зал с V-образным баром в центре. Вдоль стен на огражденных перилами возвышениях-платформах были расставлены столики. С платформ к бару спускались пологие ступеньки. На сцене, расположенной на том же уровне, что и платформы, выступали артисты. В промежутках между номерами она служила танцплощадкой.
Почти все столики были заняты, но оркестр ещё не играл, и танцующих на сцене не было. Когда в восемь тридцать я вошел в клуб, музыканты только настраивали инструменты.
Я нашел Карла у стойки бара. Сидя на высоком табурете, он посасывал через соломинку лимонад.
Девчонка только что вошла, сказал он. Бармен говорит, у неё за кулисами уборная номер три. Я решил дождаться тебя.
Правильно. А сейчас идем, сказал я.
Уборная номер три отличалась от первой и второй только тем, что на дверях двух других были прикреплены бронзовые звездочки. Одна, вероятно, предназначалась для конферансье, а втораядля стриптизерши, являвшейся гвоздём программы. В уборной номер три готовились к выходу на сцену девушки из кордебалета.
Дверь в неё была распахнута. Заглянув внутрь, я увидел восемь блондинок, сидевших перед зеркалом, тянувшимся вдоль всей стены.
Все они были в коротеньких розовых юбочках с оборками, розовых туфлях и лифчиках такого же цвета, украшенных искусственными бриллиантами.
Все. Кроме двух, не успевших ещё нацепить лифчики.
Красотка, приходившая в управление внести залог за Бенни Полячека, была второй от входа. Я сказал: «Привет, Эйприл!», и все восемь девиц глянули на мое отражение в зеркале. Тех двух, которые надевали лифчики, мое вторжение не смутило.
Эйприл Френч накладывала тени на веки. При моем появлении её рука на мгновение замерла. Думаю, мое лицо показалось ей знакомым, хотя когда и при каких обстоятельствах мы встречались, она не вспомнила.
Подожди минутку, красавчик, сказала она. Я заканчиваю.
Я вышел в коридор и прислонился к стене. Карл уставился на полуобнаженных танцовщиц, стоя перед раскрытой дверью.
Передвинь глаза на затылок. предложил я ему.
Закончив наводить красоту, Эйприл Френч вышла в коридор. Бросив мимолетный взгляд на Карла, она улыбнулась мне:
Какие проблемы, красавчик?
Можешь уделить мне несколько минут? спросил я. Она окинула меня взглядом:
Который час?
Я глянул на часы:
Без двадцати двух девять.
У меня есть двенадцать минут, кареглазый.
Карл с любопытством посмотрел на меня, но я ответил холодным взглядом.
Думаю, ты не помнишь меня. Мы встречались в полицейском управлении полторы недели назад, напомнил я Эйприл.
О! сказала она. Улыбка на её лице растаяла. Я думала, ты из тех, кто любит околачиваться за кулисами.
К сожалению, нет, сказал я, но обязательно приду снова как-нибудь в свободный вечер. А сейчас у меня к тебе дело.
Так как же тебя зовут?
Мэтт Руд. А мой напарникКарл Линкольн.
Кивнув Карлу, она снова обернулась ко мне:
Ты пришел из-за Бенни?
Да.
Я предполагала, что кто-нибудь будет им интересоваться. В газете я прочла, что в его груди сделали несколько дырок. Но я не видела его и ничего о нем не слышала с тех пор, как вышла из вашего управления.
Он не пытался с тобой связаться? удивленно спросил я. В тот день в полиции у меня создалось впечатление, что она Полячеку небезразлична. С трудом верилось, что он не попытался вернуть её расположение.
Она пожала плечами:
Может, он и звонил мне домой. Моя хозяйка никогда не запоминает, кого просили к телефону, а я не спрашиваю. Когда я узнала, чем он промышляет, он стал мне абсолютно безразличен.
Карл то посматривал на Эйприл, то, повернув голову пялился на белокурых танцовщиц. Тем не менее, о порученном деле он, видимо, не забывал, потому что неожиданно спросил:
Кто такой Чарли?
Девушка бросила на него непонимающий взгляд.
Он спрашивает о парне, который сообщил тебе, что Бенни в тюрьме, пояснил я.
А, Чарли Коззак. Приятель Бенни.
Коззак? Это как русский кавалерист? спросил я.
Нет, с двумя «з».
Из уборной номер один вышел мужчина в смокинге и просунул голову в уборную кордебалета:
Десять минут, девочки. Всем на выход.
Меня это тоже касается, сказала Эйприл. Если ты зайдешь после окончания шоу, мы можем куда-нибудь съездить посидеть. Там и поговорим.
Нет возражений, ответил я. А пока мы хотели бы встретиться с Чарли Коззаком. Как с ним связаться?
Адреса я не знаю. А всё остальное расскажу, когда ты за мной зайдешь.
Когда кончается шоу?
В два ночи. Мне потребуется ещё минут десять чтобы смыть краску.
Договорились, сказал я.
Девушки одна за другой выходили из уборной, выстраиваясь за кулисами.
Встретимся позднее, красавчик, сказала она, посылая мне воздушный поцелуй. Приходи один. Потом обернулась к Карлу:Не обижайся, милый, но троеуже толпа. Приятно было познакомиться.
Телефонная будка находилась в вестибюле клуба рядом с раздевалкой. Набрав номер управления, я услышал голос лейтенанта Уинна.
Мэтт Руд, лейтенант, сказал я. Мы встретились с Эйприл Френч, и она согласилась рассказать всё, что ей известно о Полячеке. Она порвала с ним, узнав, что он торгует наркотой, и не собирается ничего скрывать. Толком мы не успели поговоритьеё вызвали на сцену. Договорились встретиться после окончания шоу.
Когда это будет? спросил он.
В два часа ночи.
А пока ничего не узнали?
Она назвала фамилию парня, который сообщил ей по телефону об аресте Бенни. Предположительно, это он подвез Бенни на машине к месту нашей засады. Его зовут Чарли Коззак. С двумя «з». Адреса она не знает.
Вы проверили по телефонному справочнику?
Нет, сэр.
Следующую фразу он произнес тоном, ясно показывающим, что ему до чертиков надоело иметь дело со сборищем недоумков, которых ему подсовывают под видом помощников:
Вы могли бы сделать по крайней мере это, Рудовский. Но неважно, я прикажу Картеру просмотреть телефонные справочники и покопаться в полицейской картотеке. Значит, вы встречаетесь в два часа ночи?
В два десять.
Понятно. Тогда сейчас можете быть свободны. Пусть Линкольн возвращается домой. Сегодня у всех был укороченный день, поэтому я ожидаю вас обоих в управлении в восемь тридцать.
Но сегодня в два ночи я буду занят служебными делами, возразил я.
Делами? Позвольте, Рудовский, вам не поверить. Вы можете переговорить с этой женщиной сразу после первого номера. Уверен, все интересующие нас сведения она выложит за двадцать минут. Я знаю, как вы работав те, совмещаете приятное с полезным. Интервью с ней вы наверняка проведете у себя дома. Разрешаю действовать, как вам удобно, главное, чтобы был результат, но заниматься амурными делами в рабочее время не позволю. Я никак не отреагировал на его монолог, и спустя полминуты он сказал. Вы меня слышите, сержант?
Да, сэр, устало ответил я. Буду в управлении в восемь тридцать утра.
Выйдя из будки, я сказал Карлу:
Можешь идти домой Его лицо растянулось в радостную улыбку, которая, однако, угасла, когда я продолжил:А завтра будь на службе в восемь тридцать утра.
В восемь тридцать? Мы что, теперь будем вкалывать день и ночь?
Может, это даже к лучшемучем быстрее закончим дело, тем раньше Уинн уберется из нашего отдела. Я готов работать двадцать четыре часа в сутки.
Поразмыслив, Карл кивнул:
Пожалуй, ты прав. До завтра, Мэтт.
Он удалился, а я задержался на несколько минут в клубе, дождавшись начала шоу. В шеренге танцовщиц Эйприл была второй слева. Я смотрел шоу, пока не убедился, что таланта у неё столь же мало, как и у остальных девиц. После этого я отправился домой.
Поставив будильник на четверть второго, я улегся в постель. Часы показывали девять тридцать. Я предчувствовал, что этой ночью мне потребуется ещё немало сил. Погрузиться в глубокий сон, когда раздался громкий звонок. Я протянул руку к будильнику, но в это время звук прекратился. Спросонья я пытался определить происхождение непонятного звука, когда он повторился.
Приподнявшись, я снял телефонную трубку и сказал «Алло?» и только тогда, проснувшись окончательно, понял, что звонили в дверь. Я включил свет, набросил халат и босой направился в переднюю. Стрелки часов показывали пять минут десятогопоспать мне удалось ровно двадцать пять минут. Я открыл дверь.
Беверли Арден одарила меня лучезарной улыбкой. На этот раз на ней была красная блузка с длинными рукавами, красная ситцевая юбка и красные лодочки. Её черные волосы были собраны на затылке в конский хвост и перевязаны лентой.
Я вытащила тебя из постели? спросила она.
Ничего страшногоуспокоил её я.
Она смотрела с присущим женщинам любопытством, заглянула в спальню, затем из комнаты перешла в кухню, отыскала выключатель, зажгла свет.