Выкладывай.
Самсонов набрал в грудь побольше воздуха:
Убийца, по всей вероятности, знакомится с жертвами, втирается к ним в доверие. Наверное, он молод и обаятелен, раз девушки ведутся на него. Или, наоборот, изображает слабость и давит на жалость. Вызывает желание помочь, и жертвы теряют бдительность. Если девушке кажется, что мужчина слаб и немощен, она перестает его опасаться.
Вспоминается Тэд Банди, вставил Дремин.
Много кто вспоминается, кивнул Самсонов.
Как преступник заставляет жертв сесть в машину?
Мало ли способов? Удар по головесамый простой. А может, угрожает пистолетом или ножом. Затем он делает им укол морфина, чтобы обездвижить, и увозит. Кудане знаю. Но у него должно быть подходящее укромное место, где никто ничего не увидит и не услышит. Так что сделай вот еще что: проверь или организуй кого-нибудь, чтобы проверил случаи пропажи морфина. Больницы в первую очередь.
Дремин кивнул:
Ладно, я поручу это Рогожину.
Убийца фиксирует жертв в утилизаторе при помощи тонких, но очень прочных шнуров. Скорее всего, синтетических. Знаешь, вроде тех, на которых вешают белье.
Ага, кивнул Дремин. Меня как-то жена просила такие купить в строительном. Вроде очень толстой лески. Я зеленую брал, но бывают и других цветов.
Короче, он ждет, пока они придут в себя, прежде чем убить. А чтобы не кричали, заклеивает губы мгновенно застывающим клеем.
А как Полтавин узнал, что жертва была в сознании, когда ее раздавило?
Благодаря клею как раз. Девушка не выдержала и вскрикнула.
Понятно. Разорванные губы.
Да.
Но тогда убийца не мог собрать кровь жертвы до того, как ее перемолоть, подумав, заметил Дремин.
Почему?
Потому что у первой девушки не хватало четырех, а у второйтрех литров крови.
И что?
Человек умирает, если у него откачать два.
Значит, убийца все-таки собирал кровь во время или после перемалывания. Самсонов с силой потер переносицу. Честно говоря, не думаю, чтобы это было так уж важно.
Как криминалисты вообще разобрались в этой кровавой каше?
Не знаю. Наверное, есть способы. Я вот тут подумал: убийца не закрывает утилизатор, стоит под кровавым дождем. Как он потом добирается до дома? Даже ночью есть вероятность того, что его остановят, да и от машины до квартиры дойти надо. Откуда такая уверенность, что никто не попадется по пути? Кроме того, салон в автомобиле будет весь в крови, а ведь это улика.
Ну, может, он убивает голышом, а потом моется, предположил Дремин.
Он не мог знать, есть ли в цехе вода. Ее могли отключить.
Логично.
Я думаю, он пользуется специальным комбинезономвроде того, который носит Полтавин.
Это возможно, согласился Дремин. Но вероятно, он приобрел его очень давно, так что проверка закупок ничего не даст.
На всякий случай уточни.
Хорошо. Если что-нибудь обнаружу, сообщу.
Давай. А я пошел.
Перекусить на дорожку не хочешь? Я принес пиццу, надо только разогреть, и несколько
Потом, если получится, перебил его, вставая, Самсонов.
Ладно, как знаешь. Я тебе оставлю пирожок. Может быть.
Спасибо и на этом! усмехнулся следователь.
Ему показалось, что Дремин в последнее время какой-то напряженный. Он уже не раз ловил на себе его внимательный задумчивый взгляд. Самсонов решил, что пришло время все выяснить. Он остановился на полдороге.
Слушай, все в порядке? спросил он, оборачиваясь.
В смысле? Дремин поднял брови, но жест показался Самсонову каким-то преувеличенным.
Ты ничего не хочешь мне сказать?
Следак деланно пожал плечами:
Да в общем, нет.
Точно?
Самсонов и Дремин несколько секунд стояли, глядя друг на друга. Наконец следак смущенно кашлянул и сказал:
Валер, я просто думаю, что тебе не следовало брать это дело. По крайней мере не возглавлять его.
Самсонов почувствовал, как краска заливает лицо.
А кто, по-твоему, должен руководить расследованием? спросил он глухо. Ты?
Как вариант, после паузы ответил Дремин.
Думаешь, я не смогу найти этого гада?
Не в этом дело.
Я знаю в чем. Но я с этим справлюсь.
Дремин развел руками:
Как скажешь!
Вот и отлично! Кивнув, Самсонов быстро вышел из кабинета.
Он чувствовал, что его слегка трясет. Он знал, что рано или поздно кто-нибудь из начальства поднимет эту тему, но не ожидал, что это будет кто-то из его коллег. По дороге к машине он постарался взять себя в руки. Предстояло много работы, и Самсонов не мог себе позволить думать или беспокоиться о чем-то, кроме главногоон должен найти и остановить убийцу!
А прямо сейчас ему предстояло встретиться с Лукиным и с головой окунуться в прошлоето, в котором были истерзанный труп Марины, убийца, вопящий о своей невиновности, и целое море ненависти и боли.
Глава 2Призраки настоящего
Самсонов отправился узнавать адрес Лукина. Он несколько удивился, когда оказалось, что тот уволился четыре года назад.
Самсонов записал название улицы и номер дома и отправился на северо-восток города. Дождь не прекратился, вопреки ожиданиям, а, напротив, усилился и лил уже как из ведра. Полицейский успел изрядно промокнуть, пока добежал от машины до подъезда дома, где жил Лукин. Нажав на кнопку домофона, секунд двадцать слушал гудкибезрезультатно. Тогда Самсонов вызвал соседнюю квартиру.
Алло? проскрипел старушечий голос.
Почта, откройте, пожалуйста.
Раздался щелчок, и электронный замок жалобно запищал.
Полицейский поднялся на третий этаж пешком. Дверь Лукина была обшарпанной, обитой коричневым коленкором, в нескольких местах порезанным. Из дыр торчал поролон. Не так представлял себе жилище бывшего полицейского Самсонов. Он поднял руку и уже изготовился позвонить, как вдруг распахнулась соседняя дверь, и из нее выглянула старушка с шапкой редких рыжих волосне прокрашенных у корней и оттого казавшихся отдельно живущим у нее на голове существом. На носу у нее были слегка сдвинутые вниз очки, и смотрела она поверх них.
Это вы звонили в домофон? спросила она недружелюбно.
Да, признался Самсонов.
Вы попали ко мне, сказала старушка, хотя это и так было ясно. Соврали, что почта.
Каюсь, грешен. Не знаете, Лукин здесь живет еще?
Как сказать. А вы кто такой будете?
Самсонов продемонстрировал удостоверение.
Помер Степаныч, что ли? спросила старушка испуганно.
Лукин? на всякий случай уточнил Самсонов.
Ну да. Петр Степаныч. А то кто ж еще?
Мне с ним поговорить надо.
Так он ведь давно не служит уже.
Знаю. И тем не менее.
Так вам не сюда, покачала головой соседка. Она вышла на площадку и притворила дверь. Из глубины квартиры доносились звуки радио. Степаныч тут не живет с год, пожалуй, а то и больше.
Как? Переехал? Самсонов мысленно выругался от досады.
Да нет, площадь-то его, а вот сам он на даче, в Красницах сидит. Всего раза три тут появлялся.
А кем он работает, не знаете?
Да никем, по-моему. Пьет он по-черному.
Серьезно?
Что ж я, врать буду, что ли?! возмутилась старушка. С тех пор как уволили его, так и запил. Не сразу, конечно, но постепенно скатился.
Уволили?
Ну да. Не знаете разве?
Он не сам ушел?
Говорил, что нет. Жаловался. А как на самом деле, кто ж разберет?
На что жаловался?
На начальство.
Не помните, что именно он говорил?
Это ж разве можно? Сколько времени прошло!
А вы знаете, где его дача?
В Красницах, говорю же. Это по Витебской железной дороге. Хотя вы на машине, наверное, поедете.
Понимаю, что в Красницах. Адреса нет ли у вас?
Старушка покачала рыжей головой:
Нет, не оставлял. Да и на что он мне?
Самсонов поразмыслил.
А жена у Лукина есть? Или дети?
Не знаю, никогда не видела.
А давно он тут живет?
Да лет десять, а может, и больше.
Мать или отец его живы?
Старушка вздохнула:
Оба померли. Еще в конце девяностых. Друг за дружкой, с разницей в два года. Степаныч сам рассказывал.