Вы играете в бридж? вежливо поинтересовался Ван дер Вальк, вставая со стула.
Вообще-то нет. Играю немного, но только для удовольствия.
Понятно. А я играю только в шарики. Я родился в трущобах Амстердама. С ранних лет научился мошенничать. Вот в чем разница между нами: если бы вы мошенничали, вас бы исключили из школы, а играя в шарики, ты должен жульничать; именно этого от тебя и ждут. Мы с вами разные инструменты. Ну, удачи, как говорят в Ирландии.
От посольства Нидерландов на Меррион-сквер до Дублинского замка на Дейм-стрит не очень далеко, не больше десяти минут ходьбы для здорового человека и не больше пятнадцати для Ван дер Валька, которому мешало старое пулевое ранение в бедре. Но там оказался совсем другой мир.
Он не пришел в замешательствонапротив, почувствовал себя увереннее, обнаружив, что это вовсе не замок, а обычный двор, окруженный необычайно грязными служебными зданиями: ему он показался гораздо симпатичнее, чем красивый, свежевыкрашенный светлый особняк на Меррион-сквер (в георгианском стиле, вычурныйподходящий дом для сэра Уолтера Эллиота). Он втянул носом знакомые, родные запахикамня, пыли, картона, влажных зонтов и не очень чистых уборных. Он сразу почувствовал себя дома.
Инспектор Флинн оказался высоким, худощавым человеком с выгодным видом деревенского простака. (Ни в одной другой профессии умное лицо не является таким недостатком.) С мягким голосом и приятными манерами, большими руками и ногами. Он носил потрепанную одежду, твидовую шляпу (новую, в клеточку, потрясающую) и имел кучу свободного времени. На вид ему было лет пятьдесят, и Ван дер Вальк с первой минуты проникся к нему доверием.
Вот такие дела. Интересно, вам понравятся эти сигареты? И нам нужно поговорить, хм. Насчет сенатора Теренса Линча. Помоги нам Бог. И ему тоже.
Ему нужна помощь?
Конечно. Если все или хотя бы на четверть того, что я о нем слышал, правда, помощь ему нужна так же, как и нам.
Вы мне на душе.
Правильно будет «по душе». И почему, интересно, по душе?
Боюсь, я не очень хорошо говорю по-английски.
Сойдет. Ну а я вот только с дерева слез и вообще не говорю ни на каких языках. Ну а вы-то знаете французский и немецкий, это точно.
Провоцирование драки.
Да, только какой прок от того, что я буду говорить с сенатором Линчем по-немецки?
Да он много путешествует и, скорее всего, тоже говорит по-немецки; я не знаю. Вы так сильно хотите потолковать с ним?
Я предпочел бы поболтать с вами, вернее даже, послушать вас, а не крякать о том, чего не знаю. Я здесь для того, чтобы получить совет от вас, а не советовать самому.
Ну, пожалуй, вы с ним отлично поладите. Он бизнесмен. Широких взглядов. Объездил всю Европу. Представляет нас в куче всяких международных дискуссий, знаете, разоружение и все такое. Вот скажите мне, размышлял Флинн, какое Ирландии дело до разоружения? Хотя, конечно, у нас есть шесть танков и парочка старых военных самолетов, которые мы по дешевке купили у англичан в 1953 году.
Вы не слишком серьезно воспринимаете сенатора Линча?
О да, я отношусь к нему очень даже серьезно, потому что он похож на менявыглядит полным придурком, а на самом деле совсем не такой. Но вот по отношению к сыну все может быть, пожалуй. Говорят, он хороший мальчик; я его не знаю. Некоторые утверждают, что в нем нет ничего хорошегоэтого я тоже не знаю. Сенатор Линч, безусловно, гордый человек, и ему вряд ли понравится, если кто-то будет говорить, что его мальчик ничего собой не представляет. Вполне вероятно, что мальчик вовсе не так уж плохвы меня понимаете? просто он мог запутаться, знаете ли. Я слышал, что некоторые считают его бестолковым. Разве это не прискорбно, разве это не свидетельствует о потере человеческих чувств, если мы повсюду говорим о плохом? Разве мы не пытаемся найти оправдание своей лени и жестокости и вместо того, чтобы выяснить правду, повторяем пустые слухи?
Ван дер Вальк с облегчением обнаружил, что достаточно хорошо понимает английский.
Сенаторя слишком много говорю, поэтому можете просто остановить меня в любой момент, он привык добиваться успеха. Как я уже заметил, он хороший бизнесмен. Разумеется, никто не любит признавать свое поражение. Он на редкость чувствительный и умный человек, вроде вас. Если он чего-то не видит, то, вероятно, не потому, что не заметил. Может быть, просто не хочет видеть, потому что он человек, и такой же несовершенный, как и все мы.
А что касается этого мальчика, Дэниса Учился в дорогой школе, потом в Тринити-колледже, а сейчас путешествует по миру, заканчивая свое образование, так сказать. У сенатора Линча много друзей, и все готовы ему услужить. Если мальчик хочет путешествовать по Европе и немного поучиться в Сорбонне или еще где-нибудь, он может оставаться там сколько пожелает, и посол сочтет это, как говорится, за честь. Ему не придется искать себе крышу над головой. Может, ему это нравится, а может, и нет. Когда ты ребенок, свобода означает для тебя десять монет в кармане и полное безразличие, кто их туда положил. А когда становишься старше и постоянно имеешь деньги, зная, что тебе их дал отец, ты вдруг перестаешь чувствовать себя свободным. Правда, об этом мне ничего не известно.
Еще я слышалу нас это называется молва, что сенатор Линч не очень счастлив. Почему? Если ты вкладываешь деньги в нефть или золото, они всегда окупаются. Можно, конечно, потерять немного, но на фондовой бирже даже Папа Римский не смог бы оказаться непогрешимым, хотя слышал, он снова размышлял, что несколько кардиналов обучаются, так сказать, непогрешимости. Но если ты вкладываешь в ребенка, ты не можешь просто продать акции, пока котировка еще высока. Вероятно, эту проблему наш Теренс еще не решил. Только не поймите меня превратно, я его не знаю. Никогда не разговаривал с ним и пока не собираюсь.
Я родом из Кэрсивина, Теренс Линч тоже родился в таком же захолустье, но он ни разу не возвращался в родные места, Он терпеть не может, когда ему напоминают о его, как говорится, происхождении, а люди вроде меня его раздражают.
Так вот, вы говорите по-немецки, и вам будут рады. Ну, миссис Линч она очень милая дама. Я мог бы поговорить с ней, но решил предоставить это вам. Я буду только мешать.
Они живут на Эйлсбери-роуд. Знаете, где это? Почти за городом, но не очень далеко. Там деревья, сады и тишина. Выглядит довольно старомодно. С тех пор, как я себя помню, там всегда жили богачи, а в нашем замке жил лорд-наместник; во времена англичан. С тех пор многое изменилось, там теперь много посольств, в районе Эйлсбери-роуд, добавил он с задумчивой злостью, покосившись на Ван дер Валька.
А Монкстаун оттуда далеко? спросил Ван дер Вальк с наигранным простодушием.
Ага. Монкстаун. Чуть дальше по той же дороге. Пятнадцать минут на автобусе от Эйлсбери-роуд. Весьма респектабельный маленький район. Теперь это все окрестности Дублина. Застроили все побережье, раньше до Далки ходил трамвай; проезд стоил всего пять пенсов, а теперьполкроны. Хм, эти ваши женщины их я тоже не знаю. Подумал, вам не захочется, чтобы я с ними знакомился. Правда, я и сам не собирался, добавил он с таким же наигранным простодушием.
А сенатор Линч с ними знаком?
Они не его круга. Вы остановились в «Шеридане». Ну так вот, в тамошнем баре полно денежных мешков, только что вернувшихся со скачек, там вы найдете его друзей: во всяком случае, они называют себя его друзьями, что доставляет удовольствие таким, как я. Вы остановились в правильной гостинице.
Пойдемте выпьем, предложил Ван дер Вальк, горя от нетерпения.
Господи! воскликнул инспектор Флинн. Уже одиннадцать тридцать. Пойдемте. Я только возьму пальто.
В Голландии мы переставляем часы назадпонятия не имею почемуи говорим «половина двенадцатого».
Интересная страна Голландия. Надеюсь, вы выберете время и расскажете мне о ней. Ну, я готов, ему не пришлось надевать шляпу, потому что он не снимал ее во время разговора, но если вы не против, давайте не пойдем в «Шеридан»в это время там полно богатых дамочек; ничего интересного. Я отведу вас в одно местечко, здесь неподалеку видите, там где большие часы оно называется «Мунис».