Нам только что прислали результаты токсикологической экспертизы и вскрытия. В крови жертвы обнаружено небольшое количество алкоголя и очень высокий уровень флунитразепама: 98 микрограммов на литр. Флунитразепамобиходное название рогипнола, известного также как руфиз.
Любимый «дружок насильников», сухо прокомментировал Питерсон.
Да. Остатки препарата были обнаружены в винном бокале на месте преступления, на кухне, добавила Эрика.
Должно быть, в вино подсыпали. Если только он не собирался покончить с собой? Как врач он должен был знать, что столь большая доза может его убить, заметила Мосс.
Да, но не убила. Он умер от асфиксии. Вы видите, что на голову ему надет прозрачный полиэтиленовый пакет, затянутый тонкой белой веревкой. Эрика показала на снимок, на котором Манро смотрел безучастными глазами через прозрачную пленку. Руки ему связали после смерти. В ящике прикроватной тумбочки были найдены порножурналы для геев. Таким образом, журналы, асфиксия с помощью пакета и транквилизатор наводят на мысль о том, что элемент сексуальной активности следует исключить. Признаков того, что его изнасиловали, нет; волосы и биологические жидкости, которые принадлежали бы не хозяину, в доме не обнаружены Эрика помолчала, глядя на своих подчиненных, которые смотрели на нее. Итак, на мой взгляд, нужно исходить из предположения, что кто-то проник в дом Грегори Манро, напоил его транквилизатором и затем задушил. Я также считаю, что это не случайный грабитель. Из дома ничего не пропалони деньги, ни ценности. Телефон и электричество были отключены, и это указывает на то, что преступление было спланировано. И тому, кто его совершил, нужно было прежде отключить охранную сигнализацию, а потом уже электричество. Действуем по обычной схеме: необходимо провести поквартирный опрос на Лорел-роуд и прилежащих улицах. Местные полицейские уже опросили часть людей, но мы должны опросить всех, кто живет на той улице или находился в данном квартале. Соберите полное досье на Грегори Манро: банковские счета, телефон, электронная почта, соцсети, друзья, родные. С женой он расстался, значит, наверняка обращался к адвокату: проверьте. Выясните, был ли он зарегистрирован на каком-либо из сайтов знакомств для геев. Достаньте жесткий диск его телефона, проверьте, есть ли на нем мобильные приложения для гей-знакомств. Возможно, он нанял мальчика по вызову. Далее. Онврач, работал в местной клинике; узнайте все, что можно, о его работе. Были ли у него проблемы с коллегами и пациентами?
Эрика подошла к демонстрационной доске и показала на фотографии сада.
Убийца проник на территорию дома через забор, за которым проходит железная дорога и лежит небольшой парк. Достаньте записи с камер видеонаблюдения на железной дороге и вблизи путей, а также на ближайших станциях и прилегающих улицах. Крейн, вы остаетесь здесь, будете координировать работу оперативного отдела.
Слушаюсь, босс, ответил Крейн.
Думаю, Грегори Манро был знаком с убийцей. Чем больше мы будем знать о его жизни, тем больше вероятность установить местонахождение убийцы. А теперь за работу. В шесть встречаемся здесь, поделимся добытой информацией.
Сотрудники оперативного отдела оживились.
Есть новости о матери Грегори Манро? осведомилась Эрика, подходя к Мосс и Питерсону.
Она все еще в Луишемской больнице. Очухалась довольно быстро, но ее пока не выписывают, ждут врача, ответила Мосс.
Ладно. Давайте ее навестим. Питерсон, вы едете с нами.
Надеюсь, вы ее не подозреваете? спросила Мосс.
Нет, но зачастую материкладезь информации, объяснила Эрика.
Да, понимаю. Моя мать всюду свой нос сует, усмехнулся Питерсон, поднимаясь из-за стола и хватая пиджак.
Тогда будем надеяться, что Эстель Манро такая же, сказала Эрика.
Глава 8
Луишемская университетская больница занимала большую территорию и размещалась в нескольких корпусах. Некоторые из них были старые, кирпичные, другие представляли собой футуристические сооружения из стекла. Новое крыло было облицовано сине-желтым пластиком. Парковка была забита машинами, к отделению «неотложной помощи» то и дело подъезжали «скорые». Эрика, Мосс и Питерсон припарковались и пешком направились к центральному входубольшой коробке из стекла и металла напротив отделения «неотложки». По приближении они увидели перед входом пожилую женщину в инвалидном кресле, кричавшую на медсестру, которая стояла рядом с ней, согнувшись в три погибели.
Безобразие! ругалась женщина, тыкая в медсестру крючковатым пальцем с покрытым красным лаком ногтем. Сначала вы заставили меня ждать, а теперь, когда выписали, я уже больше часа сижу здесь на жаре! У меня нет при себе ни сумки, ни телефона, а вы ничего не делаете!
Несколько человек, выходивших из больницы, обратили на нее внимание, но ни одна из стайки медсестер, входивших в здание, даже бровью не повела.
Это онаЭстель Манро, мать Грегори Манро, сказала Мосс. Они поравнялись с инвалидным креслом, и медсестра с добрым, но усталым лицомна вид ей было под пятьдесят, заметив их, выпрямилась. Эрика, Мосс и Питерсон представились, предъявили удостоверения.
У вас здесь все хорошо? спросила Эрика. Эстель, прищурившись, уставилась на них с инвалидного кресла. Ей, наверно, было лет шестьдесят пять, и, видимо, она старалась одеваться элегантно, но после ночи, проведенной в больнице, ее светлые брюки и цветастая блузка сильно измялись, макияж вместе с потом размазался по лицу, а короткие рыжие волосы были всклокочены. На коленях она держала пластиковый пакет с черными лакированными кожаными туфлями-лодочками.
Нет! Здесь ничего хорошего начала Эстель.
Утром к Эстель приезжали полицейские, перебила ее медсестра, упершись руками в свои широкие бедра, брали у нее показания. Они предложили отвезти ее домой, но она отказалась.
Разумеется, отказалась! Не хватало еще, чтобы меня у моего дома высаживала полицейская машина! Я хочу поехать домой на такси Я знаю, что так положено. Вы обязаны вызвать мне такси. Вы просто хитрите
Эрика по опыту знала, что люди по-разному реагируют на горе и потрясение. Одни обливаются слезами, другие цепенеют, теряют дар речи, третьи злятся. Эстель Манро, судя по всему, относилась к последней категории.
Меня всю ночь продержали в этой адской дыре под названием отделение «неотложной помощи». А у меня просто голова закружилась, вот и все. Но нет, мне пришлось дожидаться, пока врачи осмотрят всех алкоголиков и наркоманов! Эстель сосредоточила внимание на Эрике, Мосс и Питерсоне. А потом заявились ваши, замучили вопросами. Будто я преступница! Вот вам что от меня надо? Мой мальчик умер Его убили!
Эстель окончательно утратила самообладание. Она вцепилась руками в подлокотники кресла, заскрипела зубами и крикнула:
Не приставайте ко мне, отстаньте, вы все!
У нас машина без опознавательных знаков полиции. Можем отвезти вас домой, миссис Манро, ласково произнес Питерсон. Он присел на корточки перед несчастной женщиной и дал ей салфетку из небольшой пачки, которую вытащил из кармана.
Правда? сказала она, смотря на него полными слез глазами.
Питерсон кивнул.
Тогда, прошу вас, отвезите меня домой. Я просто хочу быть дома, одна. Она взяла салфетку и вытерла лицо.
Спасибо, одними губами поблагодарила медсестра.
Питерсон снял кресло с тормоза и покатил Эстель к парковке.
Ее сюда доставили в тяжелом состоянииона была в шоке, организм обезвожен, сообщила медсестра Эрике и Мосс. Звонить никому не хотела. Я даже не знаю, есть ли у нее соседи или дочь, может быть? Дома ей нужно обеспечить покой, отдых.
Питерсон сотворит чудо, старики его любят, проговорила Мосс, вместе с Эрикой и медсестрой наблюдая, как Питерсон вкатил инвалидное кресло на парковку. Медсестра улыбнулась и вернулась в отделение.
Черт, а ключи-то от машины у меня, пойдем скорей! опомнилась Эрика. Они поспешили за Питерсоном.
***
Уф, ну и пекло с отчаянием в голосе посетовала Эстель, когда они все сели в машину. В салоне было жарко, как в печке. Все жарит и жарит, конца-краю нет! Она занимала пассажирское кресло рядом с Эрикой. Мосс и Питерсон устроились на заднем сиденье.