Канизиус, спокойно говорила она, поедая булочку с абрикосовым джемом, он вообще обожает говорить людям вещи, которые они могут находить очень и очень неприятными, сказал, что он здесь с девушкой. Кто она? Обыкновенная безмозглая кукла из тех, что предпочитают горнолыжников?
Я не знаю. Она приехала из Кельна. Он познакомился с ней там. Ей всего восемнадцать лет, она работает ассистенткой продавца в магазине, очень хорошенькая, прекрасно танцует и катается на лыжах, ее зовут Дагмар.
Вот как? Действительно безмозглая кукла, невнятно бормотала она с набитым булочкой ртом. Жан-Клод, должно быть, сошел с ума. Меня это обеспокоило. С ним наверняка что-то происходитименно поэтому я и приехала. А вы что думаете?
Мадам, он ваш муж. Я должен только найти его.
Но ведь это не преступлениесбежать с молоденькой девушкой из Кельна.
Нет. Если только он ее не принудил к этому. Это было бы очень нежелательно. Опрометчивый поступок в том случае, если он в самом деле не хотел, чтобы его отыскали.
Это не Талейран сказал, что опрометчивость больше, чем преступление?
Я думаю, он имел в виду нечто среднее. Хотел бы я знать, что именно совершил ваш муж? Какое из преступлений?
Почему вы так думаете?
Возможно, потому, что я полицейский. Я должен побриться.
Ну так давайте брейтесь. Я не возражаю.
Это сбило его с толку окончательно. Он чувствовал себя самым настоящим провинциальным придурком, это была чертовски неприятная ситуация. Принимая эту женщину, оказалось не так-то просто что-либо делать при этом. Зачем она приехала? И почему она распивает кофе в его комнате, когда он еще не успел побриться?
Это будет очень наглоспросить, что вы собираетесь делать?
Он почувствовал боль на челюсти и отдернул от лица бритву.
Принять душ, отрезал он, собирая свою одежду. «Должно быть, потому, что они такие богатые, а я не играю в этой лиге, я чувствую себя полным идиотом. Вернуться бы сейчас в Амстердам, сидеть писать в офисе рапорты. В Инсбруке я чувствую себя не в своей тарелке, особенно когда просыпаюсь и обнаруживаю у своей кровати жену миллионера, спокойно попивающую кофе», раздраженно думал он.
Намек был достаточно ясный, он надеялся на то, что теперь она уйдет. Он вытирал волосы, чувствуя себя свежим, а потому бодрым и способным совершать разумные действия.
Она все поняла и ушла, но тут же вернулась. На его постели лежал молодежный, яркий, ужасно дорогой свитервещь того сорта, которые обычно выставляются в витринах дорогих спортивных магазинов, где у дверей обязательно стоит пара полицейских с дубинками. Он изумленно посмотрел на это. Она стояла у окна и невозмутимо курила.
Что это?
Свитер. Ваш, с таким вырезом, вещь здесь совершенно неподходящая. Вам еще нужны брюкия их тоже привезла. И еще ботинки.
Он все смотрел на свитер. Выглядел он очень привлекательно, цвет хороший и вообще.
Я должен сказать вам две вещи, миссис Маршал. Первое: я полицейский и не могу принимать такие подарки по совершенно очевидным причинам. Второе: я не беру подарков, даже в частной жизни, от женщин. Кроме того, обычно по утрам я пью кофе со своей женой.
Вы городите полную чушь, спокойно заявила она. Если эта девушка также глупа, то Жан-Клоду проще всего посадить ее на поезд, чтобы она ехала домой. Вы никогда Не научитесь кататься на лыжах, если будете таким негибким и прямолинейным.
А я и не собираюсь кататься на лыжах. Не хочу.
Вы на горнолыжном курорте, довольно резко сказала она. Или вставайте на лыжи, или сидите на своей старой заднице.
Он только открыл рот, но тут же захлопнул его. Да, этим утром жизнь била ключом. А он был слишком стар.
Надевайте. Он вам очень даже пойдет. И не надо этой детской чепухи по поводу «подарков», вы прекрасно знаете, что все ваши расходы оплачивает Канизиус. Вы ведь приехали сюда, так? На чем? На поезде, на такси или еще на чем-то? Надевайте.
Вы что, ревнуете его? Или надеетесь увидеться с ним и заставить ревновать его?
Она просто смотрела на Ван дер Валька, не говоря ни слова.
Что ж, выбор у него небогатый: встать на лыжи или сидеть на своей старой заднице. Он взял свитер и начал натягивать его на себя. Пока его голова находилась внутри свитера, у него возникло ощущение, что его обхватила пара сильных, приятно пахнущих рук. Просунув голову в ворот, он сделал глубокий вдох, ощущение внезапно исчезлоруки моментально отпустили его. Женщина лежала на его кровати, закинув руки за голову. Несколько запоздалым движением она вернулась в сидячее положение, приподняв ноги в тяжелых ботинках.
Я капризная, нервная, раздражительная персона, спокойно проговорила она. У меня была тяжелая травма. Я надеюсь, что увижу эту танцующую девушку, эту красотку. Я надеюсь, что увижу ее на середине олимпийской лыжни, и тогда я обойду ее, обойду, черт возьми.
Он причесался, усмехнувшись ее словам.
Очень хороший свитер, да. Мне он начинает нравиться. А вы горнолыжница?
Да. И если я борюсь, то борюсь по-настоящему. Я не желаю быть просто хорошенькой куколкой.
А знаете, он вполне может быть где-нибудь в другой части Австрии.
Соревнования начинаются сегодня. Девушки встанут на олимпийскую лыжню. Это привлечет огромную толпу зрителей.
Понимаю. Вы говорите с таким энтузиазмом. Вы думаете, что это привлечет и его внимание?
Ему нравится наблюдать за соревнующимися девушками. Конечно, если вы хотите совершить тур по Австрии, это ваше дело. Но это будет грандиозной потерей времени. Что ж, теряйте его, доставьте себе удовольствие. Это все не важно. Разве вы не понимаете?
Понимаю. Все не важно.
Вы все воспринимаете слишком серьезно, раздраженно заметила она. Здесь же все ясно как день. Жан-Клод сбежал, чтобы немного поразвлечься. Он подобрал где-то эту нелепую куклу и рванул кататься на лыжах. Вы разве не понимаете, что знать этовполне достаточно? Здесь нет ничего серьезного. Забудьте об этом дураке Канизиусе. Он обратился к вам, потому что он старый слуга компании. Ну а раз вы оказались здесьпрекрасно, извлеките из этого собственную выгоду. Развлекитесь немного.
С вами, усмехнулся он.
О, не надо мстить мне. Это была всего-навсего маленькая вспышка гнева. Подозревайте кого угодно и в чем угодно, если вам это нравится. Я горнолыжница, и мне нужен адреналин.
И вы собираетесь принять участие в соревнованиях, так?
Да. Когда дело касается соревнований, я любой девице дам сто очков вперед, и Жан-Клод прекрасно знает об этом. Как, кстати, зовут эту красотку?
Дагмар Швивельбейн.
О! Чудесное имечко! рассмеялась она.
А вот немцы не видят в нем ничего смешного.
А я тем не менее вижу. Да еще для горнолыжницы!
Так вы хотите просто подойти и похлопать его по плечу.
Ну, скажите мне теперь, что вы бы сделали, если бы я не приехала сюда, чтобы разыскать его для вас?
О, это было бы долгое и нудное мероприятие, невозмутимо сказал он, не сводя с нее глаз. Ездил бы кругом на машине, проверял все отели, рестораны, шале, сданные внаем, гаражи, магазинывсе, если бы возникла такая необходимость. Говорить ей, насколько мало энтузиазма проявила австрийская полиция, необходимости не было. Проверить все между Страсбургом и Фелдкиршем!
Вы думаете? Она пожала плечами. Это же идиотизм. И вообще, забудьте, что вы полицейский. Я буду учить вас кататься на лыжах.
Прекрасно, невозмутимо отозвался он.
Горнолыжница! Ладно, он станет придерживаться ее версии; вообще в ее рассказе было достаточно правды для того, чтобы он не сомневался в том, что поступает правильно. Без сомнения, она хотела отыскать Жан-Клода, и, без сомнения, с ней это сделать гораздо легче, чем без нее. В огромной толпе он вполне мог бы и не узнать ее мужа. А уж она точно не ошиблась бы! Он, конечно, был уверен, что в конце концов отыскал бы Маршала самостоятельно, перевернув все от Страсбурга до Фелдкирша, ведь люди должны где-то питаться и спать, а Маршал был к тому же богат и взыскателен в запросах
Но какая это была бы работа! Он абсолютно не сомневался в том, что она была праваэти двое где-то в Инсбруке или в его окрестностях и они конечно же оставили след, по которому их можно найти. Он ничего не сказал о банковских счетах, но в банк с ней поехалона собиралась в спешке и взяла с собой мало денег. Он подумал о том, что просто великолепно, что эти люди так легко могут получить деньги, для них это было словно напиться воды из-под крананадо просто повернуть кран, и все, вот она, вода.