Ван дер Вальк подумал, что так разгорячить себя поисками мотивовэто было серьезной ошибкой. Онинспектор криминальной полиции, что ж, прекрасно, это означает только то, что он обыкновенный полицейский, как и многие другие, действующий в соответствии с приказом, в данном случае с приказом искать человека, непременно найти его и просто сообщить о его местонахождении Канизиусу. Этот приказ был неофициальным и подразумевал его беспрекословное исполнение даже в том случае, если искомый человек был злоумышленником. Тоненькая ниточка привела его в Кельн, где работал его хороший приятель, который для того, чтобы помочь другу, привел в движение весь полицейский аппарат страныВан дер Вальк знал, что Хайнц Штоссель не сделал бы этого, если бы не выяснилось, что чек, выписанный в счет уплаты за лыжное обмундирование и предназначенный для обналичивания его в банке, не был бы подписан именем одного из генералов Наполеона, что означало ответственность мистера Маршала за исчезновение маленькой Дагмар Швивельбейн. Помимо того, что он, Ван дер Вальк, согласился пойти на это, он, затратив неимоверное количество энергии, добился положительного результата и выяснил местонахождение Маршала меньше чем за сорок восемь часов.
Следующая тоненькая ниточка вела в Австрию, может, она и была не намного длиннее, но именно по ней Ван дер Вальк вышел на этого сбежавшего миллионера. Граница находилась под наблюдением, так как Штоссель послал полиции Инсбрука сообщение о разыскиваемой девушке. Теперь он найдет Маршала легко, сделает телефонный звоноки все, конец истории. На место приедет Канизиус или пришлет доверенное лицо, с Жан-Клодом будет проведена маленькая беседа, после чего юную немку отошлют домой к родителям. Возможные обвинения в похищении будут преданы забвению. И инцидент можно будет считать исчерпанным Жан-Клод Маршал не преступник. Во всем этом деле нет состава преступления.
А Анн-Мари? Поблагодарит ли она его за такой исход событий? Она не слишком-то радела о том, чтобы к делу подключилась полиция, каким бы ответственным, каким бы опытным, каким бы тактичным и осторожным ни был преследователь ее мужа. В конечном итоге она согласилась на то, чтобы помочь, стала более открытой, но тем не менее не утратила всей подозрительности. Она согласилась с тем, что Маршала надо отыскать, но прозрачно намекнула на то, что ее муж довольно неординарный субъект, и открыто попросила Ван дер Валька попытаться понять его и не принимать на веру все, что ему о нем наговорили. Почему она стала более откровенной, только потому, что он немного понимал в скульптуре и кое-что слышал о знаменитой мебели хепплуайт? Конечно нет, но она хотела, чтобы он понял, что ее муж совсем не обычный человек. «Я по-настоящему верю»сказала она тогда. Что она имела в виду?
Было ли возможно, что Почему же все-таки Канизиус обратился к инспектору криминальной полиции? Возможно, за этим что-то кроется?
Нет, нет и нет. Он ровным счетом ничего не знает, он просто выполняет приказ, следует инструкциям Жан-Клод Маршал не причастен к преступлению, он даже не совершал похищенияон не злоумышленник.
Жан-Клод Маршал не причастен к преступлению Это звучало немного похоже на знаменитую фразу, звучавшую в «Либерти Бар». «Уильям Браун убит»
Самолет легко соприкоснулся с бетоном, немного прокатился по нему, теряя скорость, развернулся, взревев моторами, и затих. Пассажиры заторопились к выходу. Воздух был обжигающе холодным, а кругом возвышались горы. Это был Инсбрук.
Прежде всего, Инсбрук был переполнен людьми, их здесь было гораздо больше, чем ожидал Ван дер Вальк. Не без боя ему удалось выбить себе комнату в гостинице. По всей видимости, на следующей неделе здесь должны состояться финальные международные соревнования по лыжам, так что вся «белая арена» готовилась к параду. Город будет запружен зрителями и участниками, журналистами и фотографами, будет здесь и некоторое количество туристов. Март или не март, а снеговой слой в городе составлял не меньше сорока сантиметров, а на склонах горсто двадцать
Н-да, сорок сантиметров снегадля обычных ботинок это было несколько чересчур, а простой легкий плащ, который в Кельне смотрелся вполне прилично, здесь выглядел просто абсурдно. Отлично, расходы оплачивает «Сопекс». Ему поручили отыскать мистера Маршала, но ведь никто не предупредил его, что он может попасть в такие снежные места. Он зашел в первый попавшийся магазин на Максимилианштрассе и приобрел пару громадных ботинок и отличное канадское полупальто. Почуяв новичка, ему попытались продать чуть ли не весь ассортимент магазина.
Меня бы устроил один сенбернар, съехидничал он, и они отстали.
Как следует экипировавшись, он позвонил в полицию. Там к его запросу отнеслись без особого энтузиазма:
Да уж, вы выбрали удачное местечко. Мы, конечно, можем проверить все гостиницы, но в долине полно шале и домов, на проверку которых уйдет целый год. У людей есть свои дома, и это прекрасно. Мы знаем их имена. Они сдают их на месяц, арендаторы сдают их в субаренду, а у субарендаторов на кухне толчется еще пара-тройка, а то и больше парнейвы что, думаете, мы знаем их имена? Да в это время мы не получаем с туристов и половины положенной пошлины.
Комиссара звали Братфиш. Он был жесткий и грубый: жесткие белые волосы, грубый твидовый пиджак, пара плеч, способных сокрушить любую дверь, ботинки, в точности такие же, как у Ван дер Валька, которыми так удобно вышвыривать кого-нибудь пинком под зад.
Ван дер Вальк, откинувшись на спинку стула и засунув руки в карманы, задумчиво пожевывал спичку. «Это просто для того, чтобы разрядить атмосферу», подумал он. В помещении явно назрела ситуация типа: а видали мы таких городских полицейских в чистых белых рубашках, но мы-то тоже не лыком шиты. Мы жители гор.
В том, что они приехали именно сюда, нет моей вины, мягко заметил Ван дер Вальк.
Ох, ну конечно нет. Но ведь это нельзя сделать в два счета. Во-первых, ваши птички могут быть в Воралберге, а могут быть и в Энгадине. А во-вторых, это, может, в Кельне пропавшая девушкацелое событие, а у нас, понимаете ли, это дело обычное. Знаете, сколько у меня с начала сезона до сегодняшнего дня заявлений о пропавших девушках? Я вам скажувосемнадцать. Это весенний горный воздух кружит им головы. Их соблазняют приезжие мальчики, они и падают к ним в руки, словно спелые вишни. А потом, пару месяцев спустя, они приходят в консульства без единого су в кармане и просят отправить их домой.
Ван дер Вальк не стал упоминать о Жан-Клоде Маршале. Он знал, какой ответ получит. Что пропавший миллионер, может быть, и ужасная головная боль для какой-нибудь финансовой компании, но никакие миллионы не сделают сутки длиннее двадцати четырех часов.
Внезапно Братфиш явно почувствовал, что он слишком уж недружелюбен с этим приезжим инспектором.
Знаете, я, конечно, помогу вам сделаю все, что могу. Следующая неделя будет совсем не похожа на другие, а ее последние дни еще хуже. А во всем виноват горный воздух. Престарелые леди словно сходят с ума. Они одеваются как двадцатилетние девушки, оставляют свои деньги и драгоценности в гостиничных номерах, спускаясь с террасы, оставляют норковые манто на последних ступеньках. Знаете, сколько новичков в зимних видах спорта приезжает сюда каждый год? На двадцать процентов больше, чем в предыдущий. Так что начиная со следующей недели каждый мой человек будет по уши в работе, у нас даже выспаться как следует времени не будет. Ну ладно, обращайтесь, если не сможете найти свою парочку. До встречи.
До встречи, кивнул Ван дер Вальк. Беспокойство его не терзало.
Они не были хмурыми и неприятнымиэто была чистая правда.
Только взгляните на этих пожилых леди, бодро поглощающих взбитые сливки в чайной комнате. А эти привлекательные мужчины среднего возрастадаже если они и не были привлекательными на самом деле, то в прекрасных разноцветных свитерах и обтягивающих лыжных брюках они выглядели именно привлекательными. Волос их не было видно под маленькими лыжными шапочками, так что сказать с уверенностью, тридцать им или пятьдесят, было нельзя, поэтому, даже если у кого-то из них не было подружки, они их здесь находили. Молодые немки, англичанки, датчанки, финские девушкивыбор был огромный.