Туда
Кто-нибудь! заорал Колотов. Помогите ему! и сорвался, как спринтер со старта, краем глаза уловив на перроне приближающиеся фигуры двух милиционеров. Гуляя он увидел сразу. Это было несложнов сутолоке провожающих образовался коридор. Люди жались к краям перрона. Они словно боялись ступить на то место, где только что пробежал Гуляй. И через несколько секунд Колотов понял почемув руке Гуляя был нож.
Сука! вырвалось у Колотова. И затем зычный голос его пронесся над путями:Возьму! Слышишь, возьму!
Через сотню метров перрон кончился. Гуляй ловко спрыгнул на землю и помчался по рельсам, высоко вскидывая локти. Еще сотня метров, и Колотов понял, что отстает. Паршиво. А тот так и прет к пакгаузам, знает: там спасение. Там среди десятков мелких строений, заборов, тут и там набросанных рельсов, шпал ему скрыться как нечего делать.
Не дури! закричал Колотов. Сзади поезд! Раздавит!
Гуляй споткнулся, замедлил бег, нервно завертел головой по сторонам. А Колотов мчался, не снижая темпа. На ходу он снял пиджак, скомкал его и, когда до Гуляя осталось метра три, бросил пиджак Гуляю под ноги. Тот с размаху повалился ничком. Колотов прыгнул на него и придавил коленом позвоночник. Сзади и с боков по путям бежали люди.
Некоторое время он курил возле входа в отделение милиции при вокзале. Затягивался жадно, как школьник, которого мать гоняет за курение. Гуляя и Питона уже рассадили по разным кабинетам. Надо было их допрашивать, пока не остыли. Зотова увезла «скорая». Рана, слава богу, была неопасной. Зотов заплакал, когда его клали в машину. Колотов остановил санитаров, нагнулся к Зотову и поцеловал его. И тот вдруг улыбнулся сквозь слезы. Еще затяжка, сигарета затрещала сухо и полетела в урну.
Коридор в отделении был узкий, темный, с голыми, недавно крашенными стенами, с чистым, мытым скрипучим полом. Однако все равно стойко пахло табаком, потомчто делать, вокзал. «Тяжко ребятам каждый день дышать таким духом. Чертова работа».
В квадратном кабинете четыре стола впритык друг к другу. Тесно. Колотов знал организации, в которых бездельники роскошествуют чуть ли не по одному в гораздо большем просторе.
Питон сидел на табурете у стены и безучастно смотрел в окно. Там, постукивая, проходил состав. Вот бы сигануть сейчас, и ищи ветра в поле Напротив стоя курил оперативник из отделения, худой, костистый, с неожиданно румяным лицом. Колотов кивнул, подошел к столу. Там горкой были свалены золотые украшения, посверкивали камни в тяжелых оправах.
Будь другом, попросил Колотов. Составь опись.
Еще денег четыре куска, оперативник подвинул пачку сторублевок.
Хорошо, Колотов взял билет, повернулся к Питону. В Симферополь, значит, намылился, дружок? Ну-ну
Питон не реагировал. Он все еще ехал в проходящем составе. Колотов повернулся к оперативнику:
Оставь нас.
Оперативник принялся сгребать в ящик стола драгоценности и деньги.
Когда закрылась дверь, Колотов сказал:
Хочешь на волю?
Питон напрягся.
Я спрашиваю, Колотов повысил голос. Ну?!
А кто ж не хочет? осторожно усмехнулся Питон.
Правильно, согласился Колотов. Соображаешь. И добавил неожиданно:Я тебя отпускаю. Только чтоб потом меня не привлекли за преступную халатность, это все надо грамотно разыграть. Так?
Питон шумно сглотнул слюну и кивнул.
Значит, продолжал Колотов, ты сейчас дверь на замок, мне в челюсть, табуретом в окошко и был таков, а я золотишко себе в карман, будто это ты его с собой, понимаешь, и за тобой. Бабки нужны, понимаешь?
И Питон поверил. Покрутил мелко головой, шею потер, привстал, исподлобья глядя на Колотова.
Ну-ну, подбодрил его оперативник.
Питон вдруг обвалился, выдохнув, на табурет, ощерился, с ненавистью глядя на Колотова, просипел:
А ты меня в затылочек при попытке к бегству! Пух, пух! На-кось выкуси, сволочь!
Колотов рассмеялся, потом перевел дыхание, обтер уголки губ, заметил просто:
И это верно. Понятливый. Лицо его вдруг отяжелело, веки налились, нависли грузно над глазами. Я бы удушил тебя, если б можно было Хотя, и лицо его немного прояснилось, ты и так не жилец.
Это почему? насторожился Питон.
Да потому что через день-другой я найду Стилета и кой-кому стукну, что это ты его заложил, и мочканут тебя в зоне как пить дать.
У-у-у-у-у! Питон только и сумел, что завыть на такие некрасивые слова.
Отдай Стилета. И договоримся по-хорошему. Пока следователь не приехал. А он приедет, у нас все как полагается, чистосердечное признание, то-се
Ну ты гад! задыхаясь от негодования, проговорил Питон. Ну ты гад!
Ну и ты не лучше, отозвался Колотов. Давай про Стилета. А обо мне не надо. Я фигура невеликая.
Хрен тебе, а не Стилет! выкрикнул Питон, захлебываясь слюной. Тебе его искать и искать!
Найду, Колотов коротко и сильно потянулся, почему-то захотелось спать. Найду и стукну
Питон низко опустил голову, замычал, как корова перед дойкой, провел ладонями по коленям, будто втирая в них какое-то чудотворное снадобье, и неожиданно выхватил из-под себя табурет, легко, словно это и не табурет был, а корзинка какая-то плетеная, поднял его над головой и хотел обрушить на Колотова, но тот опередил Питона, по-боксерски ушел влево, одновременно правой рукой ударив «модника» в живот. Питон охнул, привалился к стенке, табурет с грохотом вывалился у него из руки. А Колотов тем временем схватил его за ворот рубахи, прижал к стене и зашипел, горячо и влажно дыша Питону в лицо:
По самый твой гроб я о тебе заботиться буду! Крестничек ты теперь мой! Ни сна у тебя не будет, ни покоя, ни радости, ни удовольствия! Запомни! Запомни!
Колотов! Прекрати! раздался сзади жесткий голос. Отцепись от задержанного!
Колотов с трудом разжал побелевшие пальцы, оторвался от Питона, обернулся. В дверях стоял начальник уголовного розыска города Доставнин, маленький, с острым лисьим лицом, с непропорционально широкими ладонями длинных, тонких рук.
Что тут у вас? Он стремительно прошел, сел на стул. Лицо у него было недовольное, верхняя губа чуть приподнята. Рукоприкладство?
Колотов посмотрел на открытую дверь. В коридоре маячил румяный оперативник из отделения.
Никак нет, четко отрапортовал Колотов. Попытка нападения со стороны задержанного. Я принял меры самообороны.
Хорошо, сказал начальник и тоже покосился на дверь. Результаты?
Двое по делу о квартирных разбоях у Мотовой и Скарыкина задержаны. Но мне нужен Стилет.
Мне тоже, сказал начальник. Он жестом поманил румяного оперативника. Отведите его в изолятор.
Питона увели.
Я помешал? спросил начальник.
Да нет, Колотов махнул рукой и устало опустился на стул. Он еще какое-то время фасонить будет. Дурак.
Ну ты хорошо его к стенке, Доставнин засмеялся. Лицо у тебя было зверское.
Так он вправду на меня с табуретом.
Ну понятно, понятно, недоверчиво согласился начальник. Мне позвонил Скворцов, сказал, что ранен Зотов.
Неопасно, сказал Колотов. Не рассчитали малость.
Затренькал телефон, пискляво и настойчиво. Раз, второй, третий.
Возьми, что ли, начальник кивнул на аппарат.
Телефон, тихо протянул Колотов и повторил:Телефон
Доставнин вопросительно посмотрел на него.
Пошли, Колотов встал. Ща поглядим.
Телефон продолжал звонить.
Они торопливо прошагали в конец коридора и очутились в точно таком же кабинете. Гуляй сидел за столом у окна и, обхватив двумя руками дымящийся стакан, шумно хлебал чай. Куртка его была застегнута наглухо, кепочка надвинута по самые уши, но он дрожал, будто с заполярного морозца сюда ввалился. Скворцов примостился напротив. Он мрачно глядел на Гуляя и нетерпеливо барабанил пальцами по столу. Ох, как хотелось, наверное, Скворцову отомстить этому кривоногому пакостнику за свой так по-глупому разбитый нос. Но невероятным усилием воли Скворцов сдерживался. Он был дисциплинированным сотрудником и пока еще чтил социалистическую законность.
Значит, так, с усмешкой с порога начал Колотов. Дружок твой поумней оказался и настоятельно просил тебя не откладывая позвонить Стилету, как и договаривались. Пусть он думает, что все в порядке и Питон уехал.