Николай ПсурцевНесколько способов не умеретьПовести
Об авторе
Николай Псурцев родился в 1954 году в Москве.
После окончания МГУ несколько лет служил в органах внутренних дел, работал в Московском уголовном розыске.
В настоящее времяна литературной работе. Автор книг "Без злого умысла", "Перегон", "Супермен", "Петух".
Две последние повести можно отнести к жанру "крутого" детектива.
В КАПКАНЕ
Недавно прошли обильные дожди, и дорога взбухла бурой густой кашицей, кое-где колеи не проглядывались вовсе. Тайга тяжелым коричнево-зеленым частоколом плотно стискивала дорогу с боков, не давая возможности объезжать глубокие лужи, очертаниями напоминавшие маленькие озера. Ломов и Бойко тряслись на громыхающем стареньком «иже» уже три часа, на каждом ухабе проклиная проселок и нежданные дожди. Но вот, к великой их радости, ямы и выбоины кончились, проселок выровнялся. Бойко поднажал газу, и машина пошла быстрей. Прохладный влажный лесной воздух нахально забирался под одежду. Сидевший в коляске Ломов поежился и наглухо застегнул свою коротенькую кожаную авиационную куртку.
Теперь Бойко не нужно выписывать рулем замысловатые крендели, чтобы миновать препятствия, и он вел мотоцикл спокойно и даже чуть небрежно. Несколько раз он хотел было заговорить с Ломовым, но в последнюю минуту сдерживался. Уж больно вид у капитана был сегодня какой-то непривычныйсонный и недовольный. Все-таки через несколько минут Бойко не утерпел.
Товарищ капитан, как вы думаете, у них оружие есть? перекрывая шум мотора, громко спросил он, стараясь при этом придать своему мальчишескому лицу равнодушное выражение, будто такие задания для него дело обычное.
Ломов ничего не ответил. Он весь еще был в своих мыслях.
Если есть, то взять их будет очень сложно, озабоченно продолжал Бойко, ничуть не обидевшись на такое пренебрежительное отношение со стороны капитана. Этим мерзавцам терять нечего. Но я думаю, мы сначала должны осторожненько с местными жителями поговорить.
На худом, с выпирающими скулами лице Ломова промелькнула тень усмешки. Он знал, что сержант в серьезных переделках еще не бывал, и опытным глазом сразу определил, что тот боится сейчас показаться трусом и в то же время не хочет выглядеть новичком.
Ты прав, конечно, старательно скрывая улыбку, ответил Ломов. Хотя я думаю, что Сенявин не такой дурак, чтобы соваться в Лиховку, когда ему до тракта считанные километры остались, но раз приказано проверить Так что на месте разберемся. А пока вдыхай озон.
Капитан поудобнее устроился в коляске, закрыл слипающиеся после бессонной ночи глаза и мысленно вернулся к началу сегодняшнего дня.
Около трех ночи он отправил жену в роддом. На опустевшей кровати сон почему-то не шел. Он покурил, перечитал вчерашние газеты, с трудом заставил себя спать лишь под утро. Проваливаясь в зыбкое, тревожное забытье, вдруг отчетливо, словно наяву, услышал последние Наташины слова: «Ты побереги себя, нас теперь трое»
В отдел Ломов пришел невыспавшийся, а поэтому выглядел взъерошенным и усталым, чем немало удивил своих коллег, которые привыкли видеть капитана всегда энергичным, подтянутым, чуть ироничным. Но это не помешало ему провести пятиминутку как обычно, обстоятельно и четко. Он расписал документы инспекторам на исполнение, зачитал суточную сводку происшествий по району. На сегодня в отделе было запланировано очередное профилактическое мероприятиепатрулирование по городу с целью предупреждения квартирных краж. Капитан подробно проинструктировал оперативников и приказал до пяти вечера в отделе не появляться. Когда кабинет опустел, он поднял телефонную трубку, набрал номер.
Роддом? Доброе утро. Наталья Ломова сегодня ночью поступила к вам
Капитан нахмурил бровиответ ему не понравился.
Это отклонение от нормы или такое случается? спросил он. Ничего страшного? Хорошо, спасибо.
Едва трубка, мягко притопив рычажки, легла на аппарат, как хрипло загудел селектор.
Зайди, громыхнул из динамика голос начальника райотдела. Ломов вздрогнул, он опять забыл вчера переключить динамик на отводную трубку. Положив документы в сейф, он поднялся на второй этаж, кивнул секретарше, спросил, указав на кабинет:
Один?
Получив утвердительный ответ, открыл дверь.
Петелин стоял возле карты района и что-то тихонько приговаривал, прикладывая к карте линейку. Он повернулся, поздоровался с Ломовым и опять стал колдовать у карты. Был он низкого роста, с неправдоподобно широкими плечами. «Последствия чрезмерно усердного занятия штангой», как однажды объяснил он друзьям.
Ломов со вздохом опустился в кресло.
Что невесел? спросил Петелин не оборачиваясь.
Наташу сегодня ночью отправил, схватки начались.
Поздравляю, начальник райотдела повернулся и с улыбкой смотрел на Ломова.
Не торопись, усмехнулся тот.
Не родила еще? удивился Петелин.
В том-то и дело. Дежурная сказала, что такое случается. Мол, не волнуйтесь. Скорее всего, к вечеру все будет в порядке.
Она права, подтвердил Петелин. Заявляю как очевидец. У Нины моей то же самое было. Хочешьпозвони ей.
И так верю, кивнул Ломов. Зачем звал?
Петелин подошел к окну, из красной папки, в углу которой жирно фломастером было выведено «срочно», достал бумагу.
Помнишь ориентировку по нападению на квартиру неделю назад в Ачинске? спросил он. Хозяин еще был убит. Тогда же было установлено, что нападение совершил ранее судимый Егор Сенявин с сообщником. Сообщник пока неизвестен, но приметы его имеются. Так вот, позавчера вечером их обнаружили в соседнем районе, в Анофрине, но они словно почуяли что-то и успели скрыться. Есть данные, Петелин подошел к карте, ткнул уголком линейки в крохотную точку, обозначавшую населенный пункт, они направляются в Чугуново. Вероятней всего, идут к тракту, он им нужен. За ними следуют две поисковые группы. Они отстают от них на несколько часов. Вертолетный контроль пока ничего не дал. Тайга, сам знаешь, густая, слона укрыть можно. Теперь слушай. Вот здесь в тридцати километрах Лиховка. Ты ее знаешь. Ломов утвердительно кивнул.
Лиховкамаленькая деревенька в ста десяти километрах от города. Кругом тайга, добираться сложно. Осенью и весной дороги такие, что километр преодолевается чуть ли не в полчаса. Большинство жителей деревню эту покинули, и в райкоме ее внесли в список неперспективных. Месяца два назад с Лиховкой еще была телефонная связь, потом что-то испортилось на линии. Но когда стало ясно, что люди из деревни уходят, исправлять повреждение не торопились. В Лиховкс осталось четыре семьи. Четыре крепеньких старичка, промышлявших охотой, и их верные жены.
Живет там сейчас и знакомый тебе Степан Кравчак, продолжал Петелин, так вот, выяснилось, что этот самый Степан отбывал срок вместе с одним из преступниковЕгором Сенявиным. Чуешь? Кто их знает, может, они к нему сунутся?
Вряд ли, возразил Ломов, далекий и бессмысленный крюк.
Однако проверить необходимо.
Согласен. Но людей у меня нет, Ломов развел руками.
Все на патрулировании.
Значит, сам поедешь, сказал Петелин.
По тону, каким были произнесены эти слова, Ломов понял, что отказываться бесполезно.
Возьмешь Бойко, он с мотоциклом, добавил Петелин.
Если в Лиховке все тихо, Бойко оставишь там, а сам назад. Установим пост. Роддом я возьму под контроль.
Ломов хмыкнул. До смешного казенно прозвучали последние слова: «Роддом под контроль».
Они проехали еще с километр, и тайга вдруг расступилась, освобождая место отлогому зеленому холму. Мотоцикл мощно взбежал на него, и в какой-то миг Бойко даже растерялся, так неожиданно выпрыгнула из-за гребня маленькая уютная деревушка.
Здесь была одна-единственная улица, давно уже не езжен-ная, поросшая бурьяном и высокой травой, плотно облегающей полуразрушенные, почти черные и поэтому необычайно мрачные заборы домов.
В самом конце улицы, возле глубокого, с рваными краями оврага, в приземистом бревенчатом срубе обитал Кравчак, поселившийся здесь после отбытия последнего наказания. Сержант видел его один раз. Это было в тот день, когда Степан вернулся из колонии и пришел в отдел отметиться о прибытии. Мужик он был здоровый, кряжистый, говорил косноязычно, глядел исподлобья и время от времени хрустко мял друг о дружку огромные короткопалые кисти рук. В городе остаться не пожелал, хотя ему это было разрешено, а сказал только: «В Лиховку пойду, там батя жил когда-то». И ушел, перевесив двустволку через плечо, тяжелый и молчаливый. Жил спокойно, охотился, и сведений о каких-либо преступных действиях с его стороны не поступало.