Что за фрукты у вас сегодня, Сэл? спросила миссис О'Трейди. И это все, что у вас есть?
Да что с вами? .воскликнул Палумбо, он теперь говорил почти без акцента. Такие чудесные фрукты! Не знаю, что вам еще нужно!. Груши будете брать? Еще абрикосы естьпервые в этом сезоне.
Кислющие, наверное.
Что?! Кислые фрукты у Сэла Палумбо? Ах, синьора, вы же меня знаете.
А это что, дыни?
Дыни, что же еще? Вы что, глазам своим не верите? Сами же говоритедыни. Сладкие, как мед.
Правда хорошие?
Отличные!
А не надуете?
Миссис О'Трейди; ну хотите, я для вас одну надрежу, но только для. вас и только потому, что, когда надрежу, вы сами убедитесьона спелая и сладкая, а цветом точь-в-точь как ваши глаза.
Оставьте мои глаза в покое. И специально для меня резать ничего не надо. Так и быть, верю на слово. А слив еще нет?
Для слив еще рановато, ответил Палумбо.
Ну хорошо, тогда два фунта яблок. А абрикосы почем?
Тридцать девять центов.
Дороговато.
Я и так на этом теряю.
Ну-ну, рассказывайте, улыбнулась миссис О'Трейди.
А что же вы думаете? Они же привозные. Доставлены в вагонах-рефрижераторах. Фермеру плати, за отгрузку плати, железнодорожникам тоже плати. А мне-то что достанется?
Ладно, давайте парочку фунтов. Еще и на этом потеряете.
Два фунта?
Я ведь говорю "парочку", вы что, туговаты на ухо?
Синьора, это в Италии "парочка"всего два. А в Америке слово "парочка" может означать и три, и четыре, и полдюжины. Ну так сколь-ко? Он в недоумении развел руками и пожал плечами так, что миссис О'Трейди рассмеялась.
Два фунта.
Салата не хотите? Есть "айсберг", есть "ромен"что ваша душа только пожелает.
"Айсберг", ответила она. А знаете, у кого действительно хорошие фрукты?
У.Сэла Палумбо, конечно же.
А вот и нет. В лавке на моей улице. И абрикосы там дешевле.
И почем же там абрикосы? поинтересовался Палумбо^ перегнувшись через ящики напротив лотка, чтобы достать абрикосы, уложенные ровными рядами.
По тридцать пять.
Ну и покупайте абрикосы там, отреагировал Палумбо..
'Я бы купила но, когда я туда пришла, они как раз закончились.
Синьора, если бы у меня закончились абрикосы, они бы тоже стоили тридцать пять центов за фунт. Так вы берете или нет?
..Бepy, в ее глазах блеснул озорной огонек, но хочу вам сказать: это грабеж среди бела дня.
Палумбо расправил бумажный пакет и опустил туда горсть абрикосов. Он поставил пакет на весы и хотел было добавить еше абрикосов, когда выпущенная, сверху. с платформы пуля пробила ему голову. Палумбо повалился на лоток и сполз на тротуар, а вокруг него на мостовой запрыгали только что вытертые им груши и яблоки, стручки перца, апельсины, лимоны, картофелины. Миссис О'Трейди в ужасе посмотрела на него и пронзительно закричала.
Глава 8
Карелла н Мейер узнали о смерти Сальваторе Палумбо только в четыре часа, когда вернулись в участок, просидев полдня в университетском архиве над личными делами Энтони Форреста и Рэндольфа И ордена.
В их личных делах не было обнаружено никаких дополнительных сведений, способных хоть как-то прояснить дело. Наоборот, новые сведения только все запутывали и сбивали с толку.
Энтони Форрест поступил в школу бизнеса при Рамсийском университете весной 1937 года после окончания средней школы "Эшли" в М ад жесте. К весне 1940 года, когда в университете появилась Бланш Леттиджер, он учился уже на последнем курсе. Форрест был довольно заурядным студентом, получал посредственные оценки и переходил с курса на курс только благодаря своему участию в университетской футбольной команде. В январе 1941 года он получил диплом бакалавра, закончив двести пятым в своем выпуске. Во время учебы числился в рядах службы подготовки офицеров резерва, но был призван в армию только через год после окончания, когда события в Пирл-Харборе потрясли весь мир.
Рэндольф Норден окончил школу имени Томаса Харди в Беттауне и осенью 1935 года поступил в колледж гуманитарных наук Рамсийского университета, намереваясь в дальнейшем специализироваться в области юриспруденции. Весной 1937-гогода поступления ФоррестаНорден учился на второмкурсе, а весной 1940-го, когда в университет поступила Бланш Леттиджер, Норден уже второй год учился на юридическом. Закончив его в 1941 году, он пошел во флот сразу же после нападения японцев на Пирл-Харбор.
В его деле отмечалось, что на протяжении всей учебы Норден был круглым отличником, на первом курсе вступил в общество "Фи-Бетта-Каппа", на втором избирался членом студенческого совета иуже в юридическом колледжебыл редактором "Рамси Лоу Ревью". Его имя было внесено в сборник "Кто есть кто в американских колледжах и университетах".
Более тщательная проверка показала, что Рэндольф Норден никогда не учился на одном курсе с Энтони Форрестом и что оба они никак не могли учиться вместе с Бланш Леттиджер.
В 1940-м, когда Бланш была на первом курсе, Форрест перешел на последний курс, а Норден уже второй год учился на юридическом.
Ну и что ты обо всем этом думаешь? спросил Карелла.
Черт голову сломит, ответил Мейер.
Они вернулись в участок, так ничего толком и не выяснив. По дороге в свой отдел они заглянули в канцелярию и выпросили у Мисколо по чашке кофе На столе у Кареллы лежала записка, что звонили из картотеки. И хотя информация об именах преступников, бывших клиентами Рэндольфа Нордена, уже не представлялась им особенно важной, Карелла, будучи человеком обязательным, перезвонил в картотеку. Он разговаривал с неким Симмонсом, когда зазвонил второй телефон.
Восемьдесят седьмой участок, Мейер.
Можно попросить Кареллу? спросили на другом конце провода.
Кто его спрашивает?
Это Маннхейм из Сто четвертого.
Обождите минутку. Он говорит по другому телефону.
Конечно-конечно.
Карелла посмотрел на Мейера.
Из Сто четвертого звонят, прошептал тот. Какой-то Маннхейм.
Карелла кивнул, а в свою трубку сказал:
Значит, все, кроме одного, сидят до сих пор, так?
Так, подтвердил Симмонс.
А что известно о том, кого выпустили?
Его зовут Фрэнки Пирс. Отсидел пять лет в Кастельвью, вышел в ноябре прошлого года, взят на поруки.
За что он сидел?
За квартирную кражу.
Это его первый арест?
Лет в пятнадцать он был членом одной уличной банды, и его пару раз задерживали, но это все
А оружием он не баловался?
Один раз попался с самодельным пистолетом. Хотели его посадить за нарушение закона Салливана, но адвокат его вытащил, и он отделался условным приговором.
Вы сказали, его выпустили в ноябре?
Да.
Где он сейчас живет?
В Айсоле Хортон-стрит, 371. Это в двух шагах от Калм-Пойнтского моста.
Кто его участковый?
Маклафлин. Знаете такого?
Кажется, да. И как себя ведет этот Фрэнки?
С тех пор, как вышел, вроде бы тихо. Хотя мне кажется, рано или поздно снова возьмется за старое. Они все так кончают, верно?
Иногда.
А у вас там что, какие-то квартирные кражи?
Нет, убийство.
Да? Ну и как, дело продвигается?
Пока довольно туго.
t Подождите, пусть пройдет время. В таких делах торопиться ни к чему, верно?
Не- всегда, сказал Карелла. Ну ладно, Симмонс, большое спасибо.
Не за что, ответил тот и повесил трубку.
Карелла сразу нажал на кнопку и переключился на другую линию.
Алло?
Это Карелла?
Да.
Это Маннхейм из Сто четвертого.
Привет, Маннхейм, как дела?
^Отлично, просто отлично. Слушай, это не ты ведешь дело о снайпере?
Я. А что, у тебя есть что-нибудь новенькое?
Угадал.
Тогда выкладывай.
Еще один покойник.
Роза Палумбо и без того очень плохо говорила по-английски, а когда Карелла приехал в ее старенький каркасный домик в Риверхеде, она находилась практически в невменяемом состоянии и без конца твердила что-то насчет "скрытия". Он ничего не понял, пока Ричард, один из ее сыновей, не объяснил, что она не хочет вскрытия тела ее мужа. Карелла по-английски попытался убедить ее, что полиции необходимо установить причину смерти Сэла Палумбо, но. Роза между рыданиями и судорожными всхлипами продолжала твердить свое, пока наконец Карелла не встряхнул ее за плечи.