Где-то в глубине души Митя понимал, что судьбы бывают разные, девушке, видимо, просто не повезло.
Хочешь, живи у меня, предложил Митя, хотя и не представлял себе вовсе, как это может быть.
Она рассмеялась.
Шутишь? Смешно!
Да, шучу, сказал Митя.
И сразу же представил, что будет, если он сообщит своим о решении поселиться вместе с этой девчонкой. «Потеха будет!»подумал Митя
Сон прервался. Митя застонал и попытался открыть глаза, но усталость навалилась на него с новой силой, а вместе с ней пришел другой сон, и он снова увидел ее. Она стояла, прислонившись к дверям дома, где жила и жевала травинку.
Ну, мне пора, сказала девушка, я пойду.
Подожди. Если тебя это не обидит, ответь мне, может, я чего-то не понимаю, но я всегда думал о том, что мы что наша близость будет праздником.
Для тебя, отозвалась она.
Для меня? переспросил Митя удивленно. А как же ты?
Я уже знала праздники.
Откуда? с тревогой спросил Митя.
Она нахмурилась и, выплюнув травинку, крикнула:Пока
И побежала домой. Митя кинулся за ней, схватил ее за руку и повернул лицом к себе.
Послушай, для меня очень важно, значит, ты?..
А что? спокойно спросила она. Да, я любила другого, тогда мы с тобой еще не знали друг друга. Хороший парень. Жаль, что все так быстро закончилось, но он сам виноват.
Словно удар молнии сразил Митю, он пошатнулся, не зная, что ответить, как пережить это признание.
Как зовут его? единственное, что он мог спросить.
(Даже во сне он улыбнулся: как же нелепо все это выглядит!)
Но ее ничего не смутило, и, перед тем как уйти, она, обернувшись, крикнула:
Жиган! Жиганом его урки кличут
Митя прибежал к Жигану в тот же вечер, был необычайно внимателен, крутился вокруг него, как преданный пес, желая вызвать на откровенный разговор. Он все время заводил разговор о женщинах, и таким залихватским тоном, что, заподозрив неладное, Жиган спросил:
Что это с тобой, втюрился, да?
Понимаешь, как можно небрежнее ответил Митя, есть тут одна!
Бабыэто только поначалу сладко, а потомпетля! изрек Жиган. Трудно с ними, слюней много Была у меня одна, красивая пацанка, да только все они одним миром мазаны, узнал я, что она с Кротом встречается. Ну конечно, задал ей трепку и ушел. А хороша была!
«Это он о ней», подумал Митя. Больше расспрашивать было не о чем. Но Жиган и сам о чем-то догадался. Он вдруг с удивлением и даже с почтением оглядел его с головы до ног, потом оскалился, показав два ряда золотых зубов, и завопил:
Умора! И ты тоже? Вот умора! хохотал он. Как же это вы все на нее попадаете? Или от нее, суки, такие волны исходят? Хочешь, я ее зарежу, неожиданно предложил Жиган, а то она еще много крови из нашего брата выпьет?..
Отстань, Жиган, сказал Митя, отстань!
Митя ушел и долго еще не показывался на голубятне, в одиночку переживая так неудачно сложившуюся свою первую в жизни любовь. А когда он вновь там появился, то, к великому своему удивлению, встретил ее возле голубятни. Она спокойно разговаривала с Жиганом и Седым. Этого Митя уже понять не мог.
Здоров, пацан, поприветствовали они Митю как ни в чем не бывало. Ты что, болел, что ли?
Болел, ответил Митя и отвернулся.
Вот дурачок, сказала она, ну, совсем как маленький И, презрительно пожав плечами, отошла в сторону
Наташ!.. позвал ее Митя, но она не откликнулась
Сон сменился, и Митя уже увидел торопящегося куда-то Жигана. Он смотрел на часы. На них было без трех минут шесть. Надо было успеть домчаться до сквера на Болотной, куда запиской вызвала его Наташка. Чуть не сбив с ног проходившего мимо парня, Жиган юркнул в подворотню. Он решил бежать проходными дворами. Наташка ждала Жигана на обычном месте, она взяла его под руку и увлекла за собой в боковую аллею.
Послушай, Жиган, затараторила она, ты только не дергайся. Славку-гитариста зарезали!..
Кто? еле слышно вымолвил Жиган.
По-разному говорят, кто считает, что это не наши уркиприезжие, а кто на Крота тянет Мазу Славка держал на них, ну и
Верно знаешь? все так же тихо спросил Жиган.
Еще бы, все наши знают, все, кроме тебя. Где ты только болтался в последнее время?
Ладно, сказал Жиган, увидимся. И, отвернувшись, побежал.
Наташка похолодела. Она знала, что наступает период, которого страшились даже блатные, приближалась резня. Славка-гитарист не был уркаганом, но смерти его Жиган никому не простит
Жигану надо было все обдумать. События последних дней были слишком серьезными и требовали основательных размышлений, а Жиган не любил ждать. И потому сейчас, немного успокоившись, разговаривал сам собой:
За спиноймногое: несколько сроков, долгое, еще и теперь продолжающееся одиночество, мать, она обязательно сопьется, если со мной что-то произойдет. Стоит ли все это сбрасывать со счетов, прежде чем идти к Кроту? Он, этот Крот, глуп, и я могу убить его. Но он сам не ведал, что делал, когда убивал Славку. Он сам наверняка трусит и наверняка пытается где-нибудь отлежаться. Он знает, что я буду искать его. А Славке уже не помочь. А может, Крот убил Славку случайно, спьяну всадил нож? Так что же мне делать, как поступить? Я не могу жить, если прощу Крота. Мать Славки не простит мне этого, она знает, что я отвечал за жизнь ее сына, хотя тот и не был вором
Жиган вздрогнул. Перед ним стоял Крот. И с ним не было других людей. И Крот никуда не бежал, не старался укрыться. Он держал в руках нож и протягивал его Жигану.
Убей меня, Жиган, сказал он. Я был пьяным и не понимал, что происходит. Я не хотел убивать Славку. Так получилось, понимаешь, Жиган, так уж вышло
Взяв нож из рук Крота, Жиган поднял его для удара. Крот как-то неестественно упал на землю и пополз.
Я не убивал Славку, Жиган, всхлипывал Крот, не убивал.
Кто же? отрывисто спросил Жиган, смотри, собака, под нож подводишь!
Филин! Филин!
Врешь?!
Чтоб мне
Крот вытащил маленький крестик и поцеловал его.
На моих глазах
Рядом с ним поставлю.
Крот обхватил руками голову и завыл
В подвальном помещении котельной, где обычно собирались голубятники, чтобы послушать наивно-романтические, наполовину вымышленные истории об удачливых ворах и красавицах из притонов, в глубине, на старой бочке сидел Митя и прислушивался к доносящимся до него негромким голосам. Говорил Филин.
Что, урки, любите красиво жить?
Урки молчали, отсиживались.
Молчите! продолжал Филин. Ничего, придет время, заговорите, когда самим выбирать придется. А придется выбирать, обязательно. И Жиган вам, урки, не поможет
Кончай нудить, Филин, возьми гитару, спой лучше, говорил Седой.
Я тебе дамнудить, приходя в боевое настроение, начал было Филин.
Ну чего ты дашь? задирался Седой. Лучше скажи, за сколько ты своих продал? А? Когда голубятню ходили брать, что, не помнишь?! Так я и думал. А если я Жигану скажу?..
Ты что, очумел? вскрикнул Филин. Да чтоб мне сквозь землю провалиться чтобы своих чтобы я Жигана продал
Кончай, ухмыльнулся Седой, мне бахрушинские пацаны все сказали Не буду я пока Жигану трепать, погожу немного
Филину передали гитару, и он, медленно перебирая струны, запел грубым, охрипшим от водки голосом:
Когда устану я от похождений
И надоест мне воровать и петь,
Уеду молча в бухту Провидений
Дай Боже, помоги ты мне успеть
Пацаны и впрямь представляли себе эту бухту и закованных в кандалы людей в серой арестантской одежде. Филин никогда не был в тюрьме, он скитался по ближним лагерям, просто само слово «блатной» да и несколько сроков в придачу производили на ребят сильное впечатление. Филин представлялся им кем-то вроде наместника воровского бога на земле. Конечно, только после Жигана.
Много горя доставил тогда Мите этот карманник.
Где там у нас чужак? обычно спрашивал Филин про Митю, и кто-нибудь из «шестерок» уже послушно бежал в темный угол, чтобы поставить парнишку перед строгими очами «наместника».
Рассказал бы что-нибудь интересное, ехидно улыбаясь, говаривал Филин.