Тутошние, опять негромко произнес Сенька.
И то хорошо, милиционер повернул голову в сторону виднеющихся на горизонте домов. Со стороны поселка к ним уже приближался милицейский «уазик».
Вот и сопровождение. Сейчас проедем в райотдел, будем разбираться.
Гаишник отошел от машины и остановился на краю дороги. «Уазик» подъехал прямо к нему.
8
Когда Семенов вернулся из морга, Михайлов сидел в кабинете. Мать Кравченко осталась пока в коридоре.
Мы прибыли, сказал Михайлову Семенов.
Как прошло опознание?
Она узнала его. У него под левой мышкой была родинка.
Как она? спросил Михайлов, обдумывая, сейчас поговорить с матерью Кравченко или погодя.
Крепенькая оказалась старушка: в обморок не падала. Сейчас вроде в норме. Позвать?
Зови, будем беседовать.
Семенов выглянул в коридор и пригласил мать Кравченко зайти.
Это была еще не старая женщина. Однако судьба оставила на ней свой отпечаток. Мешки под глазами и складки в уголках рта. Щеки обвисли, лоб изборожден, волосы сыпались на её худые узкие плечи. Взгляд пустой и потухший. Она, наверное, многое в жизни повидала, много страдала. Теперь еще пережила сына, который к тому же умер не своей смертью.
Михайлов подумал, что лучше бы, конечно, перенести разговор: так сильно она была подавлена. Но когда еще выпадет случай? Да и слишком много накопилось невыясненных вопросов.
Из вежливости он сказал:
Вы сможете со мной разговаривать или перенесем разговор на другой день?
Да что там переносить, выдавила из себя Кравченко. Давайте уж сейчас.
Михайлов еще раз с сомнением посмотрел на неё, но беседу не прервал: расследование не терпело отлагательств.
Как вас зовут? спросил Михайлов.
Елена Ивановна.
Он записал её данные. Они, оказываются, ровесники.
Скажите, Елена Ивановна, спросил Михайлов, вы подозреваете кого-нибудь в смерти вашего сына?
Да кого? Только его. Она не поднимала на Михайлова глаз.
Кого его? уточнил Михайлов.
Отца Лаймы. Он уже давно грозился убить Сережу.
Конкретнее, пожалуйста, Елена Ивановна. Когда отец Лаймы грозился убить вашего сына?
Тогда еще, когда забирал Лайму.
Куда забирал?
С собой. Он ведь не дал Лайму хоронить здесь. Сказал, что Лайма будет лежать только дома и увез её. Сережа даже возразить ничего не мог. Он всегда не любил Сережу.
Михайлов попытался сложить вместе фишки этого домино.
Значит, Лайму похоронили не в городе?
Я же вам сказала: он увез её с собой.
А куда, вы, случайно, не знаете? Её ответ мог ускорить поиски.
Как же не знаю: к себе, в Пырьевку.
В Пырьевку? переспросил Михайлов.
Да, она оттуда, там живет её отец.
Михайлов пометил в своем блокноте. Кажется, что-то начинает проясняться.
А почему Сергей не воспрепятствовал этому?
Я же говорю вам: у них с отцом Лаймы были натянутые отношения. Её отец не хотел даже, чтобы она выходила за Сережу замуж. Категорически был против. Даже на свадьбу не приехал. Я всё сама тянула.
А вы как относились к Лайме? не удержался Михайлов, чтобы не задать и этот вопрос.
Мне все равно, с кем встречается мой сын, лишь бы он был счастлив.
Но и отец Лаймы, наверное, хотел счастья для дочери? спросил Михайлов.
Да если бы он хотел, то не препятствовал бы браку. Она же любила моего Сережу, души в нем не чаяла. Разве он не видел?
У каждого родителя свой взгляд на такие вещи. Может, отец Лаймы ничего не замечал?
Да видел он всё, видел. Разве это скроешь? И Сережа её сильно любил. Может, это его и заело?
Михайлов предпочел промолчать.
А как вы объясните смерть Лаймы?
Здесь Сережа не виноват. Это всё та курваОльга. Она его с толку сбила.
А ведь, насколько нам известно, они давно знакомываш Сергей и Ракитина.
Ну так что ж, что давно. Это не давало ей права лезть в кровать к женатому мужчине, вдруг прорезалась у матери Кравченко неприкрытая злость. Видно, она и Ракитину не очень-то жаловала. И потом, когда всё это случилось продолжала она, когда Лайма покончила с собой, Сергей сразу же прогнал эту стерву. Он видеть её больше не мог, я знаю. Разве это не доказательство? Может, даже она его и убила.
Михайлов не стал её переубеждать.
Тогда еще один вопрос: как жили Сергей с Лаймой?
Мать Кравченко недоверчиво посмотрела узкими, вдруг похолодевшими глазами на Михайлова и сказала:
Я же говорила вам: душа в душу, как голубки. Да вы хоть кого спросите, в доме вам о них каждый скажет.
С минуту Михайлов обдумывал услышанное, переваривал. Молчала и мать Кравченко. Вроде больше спросить нечего.
Вот еще, вдруг всплыло у Михайлова. Скажите, а вы случайно не знаете, Лайма водила машину?
Водила. Сережа еще собирался машину покупать, а ездить не умел. Я ему говорила: как же ты учиться будешь, а он мне: Лайма научит, она, мол, хорошо водит.
Михайлов переглянулся с Семеновым. Появлялись новые вопросы. Он зацепился за слова матери Кравченко:
Так вы говорите, что Сергей собирался покупать машину? Но ведь он нигде не работал, только пришел из армии?
Женщина опять взглянула на Михайлова с недовольством.
Да, денег у него не было. И за это многие его не любили. А на машину он бы скопил, он у меня знаете какой был? Работящий, сильный, не в пример своему отцу!
А вы давно с ним не живете?
С кем? спросила мать Кравченко.
С мужем?
А кто вам сказала, что у меня был муж? У меня его никогда и не было.
Михайлов почувствовал себя неловко.
Простите, я не хотел вас обидеть.
Михайлов еще раз просмотрел в блокноте свои записи. Кажется, ему больше не о чем было спросить.
Скажите, прервала его размышления мать Кравченко, а тело Сережи я могу забрать?
Тело? спросил Семенов. Без головы?
Мать Кравченко обожгла его взглядом.
Конечно, можете, сказал, почувствовав негодование женщины, Михайлов. Только как хоронить-то будете без головы?
Разве вы её не найдете? с упреком в голосе бросила она.
Этим занимает вся милиция, сказал Семенов. Конечно, найдем.
И все-таки я хотела бы забрать тело сына, твердо повторила мать Кравченко.
Хорошо, сказал Михайлов. Мы позвоним. Тело вам выдадут.
Спасибо, тихо сказала Елена Ивановна и замолчала, замкнувшись в себе. Потом, почувствовав, что вопросов к ней больше нет, спросила:
Я могу идти?
Да, пожалуйста, ответил Михайлов.
Она поднялась и, сгорбившись, медленно вышла из кабинета. Семенов проводил её долгим взглядом.
Еще вроде нестарая на вид, а злости
Да, злости у нее хватает. Буквально все принимает в штыки.
Как же она с такой злобой живет? спросил Семенов.
Кто её знает, ответил Михайлов. Может, она и не живет вовсе.
9
Итак, подытожим, сказал Михайлов, когда его коллеги, Семенов и только что вернувшийся Горюнов, расселись за свои столы.
Горюнов наконец-то привез адрес отца Лаймы. Он один остался белым пятном в этой истории. Значит, все дороги вели в Пырьевку.
Так как друзей и знакомых у Кравченко было немного, круг подозреваемых в его убийстве
И обезглавливании, вставил Горюнов.
и обезглавливании, согласился с подсказкой Михайлов, сузился до трех человек. ПерваяРакитина, близкая подруга Кравченко и его последняя любовница. Поводом для убийства мог стать отказ Кравченко встречаться с ней дальше.
Притянуто за уши, сказал Горюнов.
Согласен. Но исключить полностью эту версию мы не вправе.
А если шантаж? предположил Семенов. Допустим, Лайма не повесилась, а её вздернул сам Кравченко? Может, она его довела? Ракитина догадалась об этом или знала наверняка и стала его шантажировать!
Семеновна! воскликнул Горюнов. Ты все перекрутил! Убили-то Кравченко, а не Ракитину!
Выходит, Ракитина отпадает?
Пока сходит на нижнюю ступеньку, сказал Михайлов. Теперь отец Лаймы. У него есть и повод, и возможности для совершения убийства. Как рассказала мать Кравченко, он ненавидел своего зятя и даже не хотел, чтобы Лайма выходила за него замуж. После того, как он узнаёт о смерти дочери, в чем, бесспорно, был виноват Кравченко, он пробирается к нему в квартиру и убивает, когда тот засыпает.