Так-то всё вроде логично, с сомнением произнес Горюнов, только непонятно, зачем его обезглавили и почему нигде нет крови, а только несколько капель на подушке?
Это уже загадка заметил Михайлов. И, наконец, Лайма. Это вообще, как вы говорите, из области фантастики. Если допустить, что её видела накануне убийства соседка и инспектор ГАИ в преследуемой машине, то из этого выходит, что Лайма осталась каким-то образом жива и таким странным способом просто-напросто отомстила своему любимому муженьку за измену.
Этого нормальный ум не воспринимает.
А если предположить, что она не умерла, а просто заболела этой, как её, черт Каталепсией? С виду человек мертв, а на самом деле спит, сказал Семенов.
Ага! ввернул с поддевкой Горюнов. И как утверждал в старину один врач: единственный способ убедиться, жив человек или мертвподождать, когда его тело начнет разлагаться. Семеновна, ты меня убиваешь. Она же повесилась!
Ладно вам, хохмачи. Давайте серьезнее, прервал их перебранку Михайлов. Итак, на ком остановимся?
Он вопросительно посмотрел на своих коллег. Горюнов пожал плечами. Семенов произнес:
Мне кажется, нужно снова допросить Ракитину, потом отца Лаймы
И вскрыть могилу его дочери, закончил за него Горюнов.
Этого я не говорил, помотал головой Семенов.
Но без этого нам, наверное, не обойтись, согласился с Горюновым Михайлов. Надо все-таки удостовериться, что Лайма погребена, хотя я и не верю в чудеса.
Неожиданно зазвонил телефон. Горюнов поднял трубку:
Горюнов слушает.
Наступила минутная пауза.
Ну, я следователь, сказал в трубку Горюнов. Кто говорит? Бабушка Ольги Ракитиной? Горюнов замахал руками, показывая Михайлову, чтобы тот взял трубку спаренного аппарата. Нет-нет, вы обратились по адресу. Нет, не заняты.
Михайлов тоже поднял трубку.
Понимаете, говорила Ирина Петровна, я пришла домой, а Оли нет. Заволновалась. Ведь она давно должна быть дома. И тут смотрю: свитера её теплого нет, курточки тоже, и она мне оставила записку, что идет к подруге и останется там ночевать. Но я не знаю, что это за подруга. Оля никогда раньше ни у каких подруг не ночевала. Я забеспокоилась, а в пальто нашла ваш телефон, подумала, что может, она у вас, может, просто так написала записку, чтобы меня не тревожить?
Да нет, сказал Горюнов, внучки вашей у нас нет, мы бы сами не прочь встретиться с ней. А скажите, пожалуйста, как давно она ушла?
Не знаю. Я вернулась часа в два, её не было. К подружке как будто еще рано идти, да Оля меня б заранее предупредила, а то как ушла утром к гадалке, так я её и не видела.
Простите, как вас зовут? вмешался в разговор Михайлов. Я майор Михайлов. Это я оставлял этот телефон вашей внучке.
Ирина Петровна, раздалось в трубке.
Ирина Петровна, вы сказали, что Ольга обращалась к гадалке?
Да, я посоветовала. Понимаете, ночью ей приснилась её умершая подруга.
Лайма?
Лайма. Откуда вы знаете?
Догадываюсь, Ирина Петровна.
Сон странный был какой-то, вот я и отправила её к своей старой знакомой. Говорят, она в этом разбирается.
Ясно, сказал Михайлов. И с тех пор вы её не видели?
Нет, только вот записка. Но писала она её уже, как я поняла, после визита к Глафире Федоровне.
Кто это?
Гадалка.
Понятно. Значит, сейчас Ольги дома нет.
Нет. И я не знаю, что и думать.
Ничего. Не волнуйтесь, ложитесь спокойно отдыхать, она, скорее всего, на самом деле у подруги.
Хорошо, если так, будто успокоившись, сказала Ирина Петровна.
Да, и еще, проговорил Михайлов. Ирина Петровна, я очень попрошу вас, когда всё-таки появится Ольга, пусть позвонит нам по этому самому телефону. Договорились?
Я передам ей. Обязательно. Голос Ирины Петровны еще дрожал.
Вот и спасибо. До свиданья. Не тревожьтесь, пожалуйста, спите спокойно.
До свиданья, тихо промолвила бабушка Ракитиной и положила трубку.
Ну вот, безрадостно произнес Михайлов. Теперь и Ракитина пропала.
Он обратился к Семенову.
Славик, запишите себе, пожалуйста. Мать Кравченко сказала, что он собирался покупать машину. Средств у него, как мы понимаем, не было. Отработайте эту линию. Может, мы вообще не там ищем, и родственники Кравченко здесь совсем ни при чем?
Хорошо, товарищ майор.
Снова затрещал телефон. Теперь взял трубку Михайлов.
Майор Михайлов слушает. Так. Так. Когда? Давно пришло сообщение? Два часа назад? Да что ж вы там, мать вашу, заснули, что ли? с раздражением воскликнул он, бросил трубку и неожиданно для всех улыбнулся:
Хоть одна хорошая новость за целый день.
Не томите, Николай Николаевич, запричитал Горюнов.
Нашлись «Жигули», которые преследовал Скачко.
Где?! воскликнули хором Горюнов и Семенов.
В районе Черемухина. Где это?
Черемухино? Это же райцентр к северу от нас. На машине чуть больше часа езды, сказал всезнайка Горюнов и вдруг просветлел:Постойте, а ведь Лайма из Черемухинского района. Деревня Пырьевка. Я ведь сегодня узнавал!
Михайлов тоже обрадовался. Все дороги ведут в Рим.
Значит, завтра прямо с утра в Черемухино.
А на чем? спросил Михайлова Горюнов.
На твоем «Москвиче», если не возражаешь. Насчет бензина я договорюсь с Силаевым, тебя заправят. Нет, лучше заправься сегодня, а завтра часов в семь и выедем.
А я, товарищ майор, с вами?
Нет, ты останешься. У тебя есть работа. А если Ракитина объявится, задашь ей новые вопросы. А лучше разыщи её сам. Как ты понимаешь, она у нас подозреваемый номер два.
А первый кто? спросил Семенов.
Пока остается отец Лаймы.
Часть III СКРЕЩЕНИЕ
«Все дороги ведут в Рим»
Ж. Лафонтен «Третейский судья, брат милосердия и пустынник»
1
В Черемухино автобус прибыл в четыре часа вечера. Ольга вышла на автостанции, вошла внутрь. Расписание автобусов висело за стеклом кассы. В недлинном перечне автобусных остановок она быстро разыскала Пырьевку на пути маршрута ЧеремухиноЛыково. Автобус на Лыково отправлялся в 1840.
Скажите, спросила Ольга у кассира, а до Пырьевки долго ехать?
Мину двадцать пятьтридцать, ответила кассирша.
Спасибо, сказал Ольга и отошла от кассы.
Значит, в Пырьевке она будет около семи вечера. Куда она пойдет, она же никого не знает?
И к отцу Лаймы не сможет пойтион её никогда не видел. Что она ему скажет? Что близкая подруга его погибшей дочери? Чего ей надо?
Нет, в Пырьевку нужно ехать утром. Она спокойно разыщет могилу Лаймы и
«Господи! вдруг мелькнуло у Ольги. Зачем я вообще сюда приехала?»
«Ты должна вымолить у неё прощение, вспомнились ей слова старухи-гадалки. Вокруг тебя смерть, одна смерть»
Ольгу передернуло.
Может, стоит все-таки послушать старуху? Не убудет от нее, если съездит на могилу своей бывшей подруги и помолится там за упокой её души? Нет же! Самое трудное в жизнипереступить через саму себя, отречься от себя. На такое способны, как думала Ольга, только истинно верующие. Сегодня это, может быть, предстоит сделать ей. Сделать то, что делать совсем не хочется: признать свои ошибки, назвать их единственно верным словом без боязни потерять чувство собственного достоинства, оказаться униженной и оскорбленной, презираемой всеми, ведь признание своих ошибок и покаяниесуть одно и то же, синонимы. Нельзя признать свои ошибки, не покаявшись. Теперь она понимает это. И просто не может не сделать то единственное, что от нее требуется.
Ольга вернулась к кассе, снова посмотрела на расписание. Утренний автобус на Лыково отправляется в 1030. В одиннадцать Ольга будет на месте. Если ничего ужасного не произойдет, вернется к вечернему рейсу в Карск. Она вполне может на него успеть. Значит, так и поступит. Переночует где-нибудь здесь, а утром отправится в Пырьевку. Нужно только узнать, где тут можно остановиться. Ольга снова спросила у кассира:
Простите, вы не подскажете, здесь есть хоть какая-нибудь гостиница?
Кассирша недоуменно взглянула на Ольгу, но ответила: