Прощайте, вдруг проговорила воскресшая.
Фадлан с тревогой посмотрел на нее.
Почему это «прощайте»?
Прощайте, снова повторила Тата. Голос ее на этот раз прозвучал как будто где-то вдали.
Отвечайте мне, что значит это «прощайте»! Вы не отвечаете?
Тата молчала.
Глаза Фадлана блеснули.
Здесь подмена, здесь кто-то другой! вскричал он. Эта подмена совершилась уже давно Кто бы ты ни был, злой или добрый дух, ты должен знать, что всем ты обязан моей силе, моему могуществу, моей победе над смертью, ты мое создание, моя вещь! Заклинаю тебя моим могуществом и силой, повинуйся!
Он повелительным жестом указал на землю и топнул ногой.
Но она пристально смотрела на Фадлана страшными глазами, в которых горел теперь гневный и злой пламень.
Повинуйся! повторил Фадлан, в свою очередь возвысив голос почти до крика.
Она расхохоталась.
Повиноваться? Повиноваться вам, милый доктор? Уж не воображаете ли вы, что имеете надо мной какую-нибудь власть? Я просто лярва, свободная лярва, и вы предо мной бессильны и ничто.
Фадлан ничем не выразил ни удивления, ни страха. Но Моравский инстинктивно почувствовал надвигавшуюся опасность и не знал, как от нее уберечься.
Голос воскресшей совершенно переменился и в самой речи появилось какое-то грассирование, какой-то неуловимый иностранный оттенок. Моравскому показалось, будто он где-то слыхал этот голос. Он стал припоминать и вспомнил, что так говорила княгиня Джординеско. Ошибиться он не мог: речь ее была слишком оригинальна.
Фадлан пожал плечами, улыбнулся и протянул руку бывшему трупу.
Если бы, почти спокойно сказал он, вы явились сами по себе или были вызваны моими заклинаниями, мне было бы нетрудно вас уничтожить, лярва! Душа чистой девушки ушла, вместо нее в это тело вселились вы. Это для нас безразлично, вы все равно нам расскажете все то, что она испытывала, ибо мозг, которым вы владеете, сохранил еще новые воспоминания, принесенные душой бедной Таты. По вашему голосу и по тому, как вы подделываете слова и фразы, я догадываюсь, кому вы служите. Не ошибся ли я, думая, кто причина смерти бедной девушки, чьим телом вы теперь владеете? Вы киваете головой. С меня довольно. Как бы ни было, а я вас позвал издалека совсем не для того, чтобы спорить с вами или быть вам неприятным. Во всяком случае, я даже подумал о том, что вы почувствуете жажду, на что указывают старые манускрипты. Вы видите три кубка и вино? Ну, мы уже выпили с моим коллегой. Но ваш бокал нетронут, он вас ожидает, возьмите его.
Как раз вовремя: я умираю от жажды!
Это меня не удивляет. Итакживите себе на здоровье, и пейте.
Воскресшая выпила кубок и протянула его Фадлану, указывая на амфору. Он налил ей еще и еще. Она пила с наслаждением, большими глотками и без передышки, вино, по-видимому, очень понравилось.
Потом, поставив свой кубок на стол, она пробормотала тихим голосом:
Благодарю вас.
Теперь вам лучше, не правда ли? спросил Фадлан. Вы окрепли?
Да, доктор, мне даже чересчур хорошо.
Если так, то сядьте и будем разговаривать. Ваше путешествие должно было утомить вас, но теперь вы подкрепились, давайте же поговорим спокойно и по-дружески Коллега, не забывайте ваших заметок, следите за нашей беседой.
Чего вы от меня хотите?
Чтобы вы рассказали нам про ваши похождения.
Это не так легко, как кажется. Умрите сами, и вы все узнаете; а профессор пусть проделает над вами ту же историю, какую вы проделали надо мнойэто будет совсем недурно. Уверяю вас, вы будете очень удивлены Жалкий человек, при всей вашей учености вы почувствуете себя там совсем дурачком, а ваша нестерпимая гордость и ваше безумное тщеславие окажутся на том свете легче пуха.
Это замечание довольно определенно, сказал Фадлан.
Он делал гигантские усилия, чтобы подавить свое волнение и держать себя в руках. План дальнейших действий уже созрел в его голове, но для выполнения его нужно было собрать всю свою силу.
Но вы грубы, добавил он. Вы слишком волнуетесь и слишком торопитесь. Это вредно для тела, в которое вы вселились, и вам придется, пожалуй, из него выйти раньше, чем вы рассчитываете.
Моравский вздумал было вмешаться в их разговор.
Почему бы вам не быть поспокойнее? Я, как психиатр
Вы-то тут при чем? вдруг вспылила воскресшая.
Я хочу лишь добра
Я начну с того, что выучу вас вежливости Неуч! с угрозой повторила она.
Моравский встал и сделал попытку подойти к лярве. Одним ударом по щеке она повергла его на пол. Профессор поднялся, щека его покраснела, он весь дрожал от оскорбления и боли.
В глазах Фадлана блеснула гневная молния. Но он сдержался и даже усмехнулся:
Вы не очень ушиблись, дорогой коллега? Лучше не вмешивайтесь в наши разговоры. Послушайте, лярва если бы вы сообщили мне, как вас зовут, нам было бы легче продолжать нашу беседу. В самом деле, как ваше имя?
Лемурия.
Лемурия. Это очень красиво. Будьте откровенны, Лемурия, и скажите Если вам хочется пить еще, пожалуйста! Не стесняйтесь.
Я ужасно возбуждена!
Тогда пейте еще, а? Это очень полезно в таких случаях.
Он налил ей вина.
Может быть, вы нам скажете что-нибудь про участь, которую вы нам готовите, Лемурия? Мне кажется, что вы что-то замышляете.
Я охотно предскажу вам вашу судьбу и это предсказание исполнится очень скоро, раньше сегодняшней зари. Слушайте: прежде всего, я вам расскажу кой-какие подробности моего сна; потом я уничтожу вас обоих и ваши ничтожные изыскания в области смерти и потустороннего мира погибнут вместе с вами в вашей общей могиле. Я сверну шею тому старому глупцу, вашему помощнику Я ему сверну шею, как цыпленку вот так!
Она схватила валявшуюся на полу толстую цилиндрическую полосу железа, по-видимому, рычаг или поршень какой-то машины и без всякого усилия согнула ее и разломила пополам.
Что же касается до вас, то вы, великий ученый и посвященный во многие тайны, вы умрете иначе.
Это любопытно. Как же именно?
Я опрокину вас навзничь и буду легко бить вас по лицу до тех вор, пока не обезображу его, не превращу в котлету и не раздавлю вашу глупую голову. Вы, покоритель смерти, вы погибнете от пощечин женщины, над которой вы осмелились проделать ваш дерзкий опыт.
Прекрасно. Дальше что?
Потом я найду в вашей лаборатории какой-нибудь инструмент или, может быть, яд, вообще что-нибудь, что даст мне возможность быстро последовать за вами.
Лемурия снова утолила свою ненасытную жажду кубком крепкого вина и заговорила медленно и размеренно, не сводя глаз с Фадлана, который совершенно спокойно выдерживал этот угрожающий и злобный взгляд.
Я исполняю первый номер своей программы, предсказание начинает сбываться. Угодно вам слушать? Да? Ну, слушайте. Наконец-то я собрала мои мысли Теперь я вспоминаю Я заснула, крепко заснула и, совершенно не отдавая себе отчета, перешла понемногу в темную, темную ночь.
Это вполне понятно, сказал Фадлан.
Сначала, я не могу точно сказать, сколько времени сначала у меня было полное беспамятство, полная потеря сознания, забвение всего и темнота. Потом мне показалось, что я стала немного познавать себя, и в то же время почувствовала страшный холод. У меня явилось ощущение, как будто бы вся жизнь уходила понемногу к сердцу, а моя мысль сосредоточивалась в уголке мозга, который казался мне очень, очень далеким. Потом этот остаток мысли совсем отделился от остатка жизни и вышел из тела, сохраняя с ним, однако, чуть заметную связь. Это была первая фаза смерти.
Посредством чего же поддерживалась эта чуть заметная связь?
Посредством я не знаю, как выразиться посредством особой флюидической нити, чего-то вроде беспроволочного телеграфа, передававшего постоянно все сообщения о жизни.
Но это очень интересно!.. Продолжайте.
Вместе с тем, я не сумею сказать вам, как именно, но я увидела мое собственное тело, неподвижное и бледное, лежавшее на столе, в зале. Хотя я была уже вне тела, но я чувствовала леденящий холод и хотела разорвать эту флюидическую нить, благодаря которой я все-таки участвовала в полной гамме чувств, непрерывной гамме обоняния, вкуса, зрения, осязания и слуха. Я не могу сказать, сколько времени продолжалось это. Потом вдруг я совершенно ясно почувствовала, что моя высшая часть, мое настоящее «Я» точно проваливается куда-то, в какой-то темный колодезь, увлекая за собой и тело, мне было очень тяжело! Но после какая-то вспышка, точно маленькая электрическая искра, только гораздо более эфирная, чем электричество, прервала эту нить, которая связывала меня с моим трупом, и тогда тогда мои настоящие глаза открылись и я увидела перед собой две пропасти и что-то черное и красное внутри их Это что-то крутилось и двигалось, двигалось без конца. Это было нечто вроде вихря, пламенеющего дыма, крутящегося со скоростью урагана и несущегося не знаю куда В нем мелькали человеческие фигуры, скорбные и бледные лица. А за этими пламенными вихрями я видела я видела Непостижное!