Я и правда еду на запад на побережье. У меня родня в Вентуре, они меня ждут. Но я не хочу, чтобы меня подвозил мужик вроде этого, который хочет забраться ко мне в трусы.
Так ты едешь автостопом?
Приходится, парень. Денег нет. Ладно пошли обратно.
Я завидую. Она занимается ровно тем, чем с удовольствием занимался бы я, не будь у меня кишка тонка. Девушка поворачивается и направляется в сторону 'Грека', и я спрашиваю, зачем она туда идет.
Я видела, ты пытался купить колу. Хочешь пить?
Я догоняю ее.
Да, но у тебя же нет денег. И у меня нет.
Она показывает двадцатидолларовую купюру.
Да, но у извращуги были.Она смеется и ускоряет шаг, из-за чего поспевать за ней становится труднее.
Я говорю ей, что не хочу показываться в магазине, что мне не нравится грек, и она меня понимает. Поэтому заходит в магазин и выходит с двумя колами и двумя завернутыми в целлофан сэндвичами-субмаринами. Вручает мне колу и сэндвич и снова благодарит за то, что помог ей избавиться от 'извращуги'.
Спасибо, но не стоило все это покупать.Говоря это, я разворачиваю сэндвич с таким видом, будто не ел никогда в жизни. Я не осознавал, насколько голоден, и теперь испытываю благодарность за то, что это не очередной обед из полуфабриката и не бутерброд с арахисовым маслом и джемом. Мы садимся на бордюр, едим сэндвичи и пьем колу.
Я оглядываю девушку сверху донизу. По джинсам, футболке и тому, что под ними, я вижу, что ей где-то от шестнадцати до двадцати четырех, но голос у нее юный. Она кажется безобидной и дружелюбной, поэтому я решаюсь спросить ее о возрасте прямо.
Я сказала извращуге, что мне четырнадцать, надеялась, что тогда он не будет на меня глазеть, но не тут-то было. На самом деле мне семнадцать, в августе исполнится восемнадцать. А тебе? Двенадцать? Тринадцать?
Мне хочется соврать и сказать, что я старше.
Двенадцать.Но не вру.
Я Сэм.Она протягивает руку.
Я внезапно понимаю, что никогда еще не пожимал руку девчонке и не знаю, как это делать: крепко или не очень.
Я Дэнни.И сжимаю ее.
Сэм слегка улыбается. Я понимаю: это потому, что она чувствует мою неловкость и, возможно, некоторое стеснение.
Ты сбежала из дома?спрашиваю.
Не-а. Получила на это папино благословение. Мне кажется, он все равно хотел от меня избавиться. Я только закончила школу и теперь на пути к своему величию. Надеюсь.
Большей части моего сэндвича уже как не бывало, и я хорошо приложился к коле, тогда как Сэм едва успела начать. Я чувствую себя проглотом.
ТакЯ быстро жую и стараюсь при этом выговаривать слова.А что там в Вентуре, кроме родных?
Пляж, солнце.
И все?
Ты имеешь в виду, есть ли у меня план?
Да, пожалуй.
Не особо. Я просто знаю, что Джорджии, откуда я родом, с меня хватит.
То есть ты не едешь, чтобы стать актрисой или певицей?
Она смеется, но на этот раз не надо мной.
Нет. Я не из тех помешанных королев красоты, которые думают, что станут следующими Брижит Бардо.
А что, ты красивая.Слова вырываются сами собой.
О-оу. Спасибо, малыш.Она улыбается и взъерошивает волосы у меня на голове, чем напоминает о моей ужасной прямой челке.
А ты что расскажешь?спрашивает Сэм.
Я запихиваю в рот последний кусок сэндвича. Это дает мне минуту на раздумья. Врать мне не нравится. Вообще. Но опустить подробностиэто, может быть, не совсем вранье. И я не сделаю Сэм одолжения, если выверну перед ней душу наизнанку.
Я живу здесь всю жизнь. Ничего особенного.
А чем занимаешься в перерывах между ритуалами вуду и Марди Гра?
Я смеюсь над абсурдностью идеи, представляя, как проливаю цыплячью кровь, вкладываю слишком много веры в идолов и всякие побрякушки и бросаю бусы на оголенные груди. Я понимаю, что хоть я и прожил здесь всю жизнь, но знаю о Новом Орлеане не так уж много.
Мало чем. Катаюсь на велике с другом, Картером, играю, читаю. Много читаю, на самом деле.
Правда? А читал 'Храм золота'?
Не слышал про такую книгу.
А что вообще читаешь?
В основном научную фантастику, приключения, немного ужастиков.
Вот.Она открывает рюкзак, вытаскивает потрепанный экземпляр 'Храма золота' Уильяма Голдмана в мягкой обложке и протягивает мне.Может, ты и не поймешь ее сразу, пока мал, но все равно попробуй.
Я беру книгу, поворачиваю задником и читаю.
История взросления это типа 'Над пропастью во ржи'?
Она издает смешной звукзвук презрения.
Ну нет. Я не стала бы давать этот мусор. Уж поверь. Эта книга хорошая.
Спасибо, Сэм.Я беру книгу и кладу в свой ранец.
Ты, я вижу, собрал куда-то вещички?
Я оставался ночевать у Картера.
Идешь домой, значит?
Ага.
А родители тебя не ждут?
Они уже никогда не будут меня ждать.
Нет. Моя мама пьет. И уже отключилась.Оно вырывается само, будто у меня нет выбора. Тем более это отчасти правда. Как бы. Сэм смотрит на меня так же, как смотрит большинство людейРон, тетя Санни, родители Картера,с жалостью.
Хочу покататься. У вас тут есть парки с качелями?
Есть, в Кемпер-парке.
Покажешь где?
Теперь мне становится неуютно. Роскошная девушка, которую я даже не знаю, угощает меня едой, дает книгу и хочет погулять со мной в парке. Я чувствую прилив уверенности и просто говорю, что приходит в голову:
Почему ты так добра ко мне? Кормишь, поишь книгу дала.
Вижу, ты к такому не привык.
Я думаю о Картере, его родителях, Роне и тете Санни.
Люди и так со мной добры, только не незнакомцы.
Я тебя пугаю?
Теперь я смущенно смеюсь.
Нет.
Ладно, ты можешь хотя бы мне показать, в какой стороне парк?
Это я боюсь? Чего, что она стукнет меня своей сумкой по затылку и украдет мой доллар с четвертью? Да пусть берет. Что мы зайдем в парк и на меня нападут из засады и похитят? Не такая уж плохая идея; сомневаюсь, что меня заберут в приют, где будут заставлять есть бутерброды с маслом. Или я боюсь, что не заслуживаю любви и заботы? Как-никак это я пренебрег своей умершей матерью. Так же, как она пренебрегала мной.
Да нет, я тебя отведу.
Она доедает сэндвич, я встаю и протягиваю руку. Она улыбается и отвечает:
Вы такой джентльмен, мистер Дэнни.
Мы уходим с парковки 'Грека' и направляемся в сторону Кемпер-парка.
Когда мы приближаемся к парку, Сэм видит вдалеке качели и, взвизгивая по-девчачьи, бросается к ним бегом. Я понимаю, что она не каталась много лет. Она хватается за качели, запрыгивает на них и отталкивается, запрокинув голову, прикрыв глаза и широко улыбаясь. Она вся сияет, как маленькая девочка. Сэм свободна. Настолько, что я чувствую это, просто за ней наблюдая. Я начинаю задумываться над ее прошлым: через что она прошла, раз качели приводят ее в такой восторг? Сэм открывает глаза и видит, что я на нее смотрю. Я улыбаюсь. Это заразно. Она спрашивает, не хочу ли я тоже покататься, и я соглашаюсь. Закрываю глаза и запрокидываю голову.
На мгновение мы оба становимся свободны.
Ветра нет, но мы создаем его сами. Наши волосы ритмично отбрасываются назад, а вокруг наспруд, трава и кваканье лягушек.
Спасибо, что привел меня сюда, Дэнни.
Я улыбаюсь шире.
Ага.
Я не помню, чтобы когда-нибудь катался с таким удовольствием. Будто я никогда не заострял на этом внимания. Или наоборотбыл слишком сосредоточен и не мог расслабиться.
Следующие десять минут мы наслаждаемся собственным молчанием, переговорами лягушек и гипнотическим скрипом качелей. Я открываю глаза и вижу, что Сэм, касаясь земли, углубляет пропаханные бесчисленным множеством детей борозды и замедляется почти до полной остановки.
Мне жаль, что у тебя так с мамой.
Я упираюсь ногами в землю, и качели замирают.
Что ты имеешь в виду?
Никто не должен так житьс человеком, которому бутылка дороже собственного ребенка.
Да ничего. Могло быть и хуже, наверное.
Это здорово, что ты так к этому относишься, Дэнни. Мало кто так может. Я вижу, ты сильный парень, и умный тоже.
Я решаюсь рассказать ей про конкурс. Объясняю, сколько всего выучил ради него, рассказываю про папины награды и про то, как я пропустил конкурс в прошлом году.