Да, с утра я был ею, попыталась сострить миссис Голдблюм, но выражение лица детектива-мужчины почему-то не наводило на очень уж светлые помыслы.
У нас для вас нехорошее известие, неловко сутулясь, произнес мужчина-детектив и демонстративно отступил на шаг назад, словно бы призывая, таким образом, к слову еще и свою напарницу. Ваш муж попал в дорожную аварию, и сейчас находится в больнице.
Миссис Голдблюм в тот самый момент не произнесла ни слова. Так и стояла, ухватившись одной рукой за ручку входной двери, а вторую умостив на пояснице.
Мы могли бы зайти внутрь и там обо всем поговорить? сдержанно полюбопытствовала женщина-детектив, вернув хозяйку дома вместе с ее тревожными мыслями на землю. Отточенным движением поправила рацию у себя на поясе.
Чайник ставить не пришлось.
Детективы любезно отказались от угощения и лишь сообщили, что автомобиль ее мужа Чарльза (а вы можете сейчас себе его представитьстаренький темный камаро выпуска конца девяностых) съехал с шоссе на его двадцать восьмом километре (как раз возле заправки Паркстона, уточнила в этом месте детектив Максвелл) и на приличной скорости врезался в растущий на обочине столетний дуб. Мистер Голдблюм, как добавил потом детектив Адамс, получил травмы средней тяжестиперелом правой ключицы, совсем небольшое сотрясение мозга, да вывих лодыжки.
Он в сознании, спешно добавила детектив Максвелл, как только Адамс закончил свою мысль. И вы можете к нему приехать. Больница святого Юра, Карсон-Сити. Вы знаете, где это?
Разумеется, фыркнула миссис Голдблюм и настороженно покосилась на мерзавку. Я могу отправиться туда прямо сейчас?
Почему бы и нет? на автомате бросила детектив и, развернувшись, спешно направилась к выходу, не произнеся больше ни слова.
Доктора звали Арнольдом Маклером, и был он нейрохирургом высшей категории. Высокий, статный, гладко выбритый брюнет, носивший причудливые очки-лисички, а ещепечатку на безымянном пальце правой руки в виде головы льва.
Миссис Голдблюм показалось несколько странным то обстоятельство, что ее мужем, получившим травмы средней тяжести, как назвали их детективы, приходившие к ней в дом с неприятными известиями, будет заниматься именно нейрохирург высшей категории.
Миссис Голдблюм, явно усталый голос доктора одновременно и успокаивал, и склонял к размышлениям. Я не стану обнадеживать вас по чем зря Должен признаться, случай сложный. Не знаю, что вам там наплели в полицейском участке, но ситуация, в которой сейчас находится ваш муж, крайне сложная. Поврежден позвоночник. Разумеется, мы делаем все, что в наших силах, но гарантии того, что все закончится хорошо, никто пока дать не может
Так оно и произошло.
Чарльз провел в больнице в общей сложности три месяца. За все это время он перенес кошмарное множество различных обследований и процедур, вытерпел сотни болючих уколов (правда, не все из них он смог ощутить на себе в полной их мере, как по секрету однажды поведал миссис Голдблюм доктор Маклер), а уж о нервах, оставленных в стенах больницы (то есть, бесконечно утерянных) так и вообще говорить не приходится.
Итог всему этому лечению был не слишком утешительнымв конце октября все того же две тысячи одиннадцатого года миссис Голдблюм выкатила своего горячо любимого мужа Чарльза на инвалидном кресле из входной двери больницы имени Святого Юра, что в Карсон-Сити, и в мозгу у нее отбойным молотком колотилась мысль о том, что ее любимый Чарли больше никогда в своей жизни не встанет на ноги.
Ему будет нужен постоянный уход, ранним утром в тот день говорил ей доктор Маклер, пока больничная сестра готовила все необходимые бумаги для выписки мистера Голдблюма. Окружите мужа любовью и заботой. Это, будет, пожалуй, лучше любых других лекарств.
Голос Вита Поттера на несколько мгновений сменился суетливым рассказом Марты Стюарт о том, что на этой неделе у нее в гостях будет семья Никополидисов из Греции, и миссис Голдблюм, посмотрев на мужа, почти полностью скрываемого за спинкой инвалидного кресла, удовлетворительно кивнула.
Странно, что ты смотришь и ее шоу тоже, проронила она, развернувшись вокруг своей оси и начав помешивать в неглубокой кастрюльке нагревающееся молоко. Кстати, эта самая Марта Стюарт однажды даже загремела было за решетку, Чарли. Где-то в самом начале двухтысячных. Ты знал об этом?
Ожидая ответа, Миссис Голдблюм оглянулась себе за спину и увидела, как дернулась голова ее мужа.
«Утвердительно кивает, но при этом молчит, про себя отметила она, вновь возвращаясь к кастрюльке с молоком. Должно быть, просто нет настроения разговаривать, только и всего».
Миссис Голдблюм отошла от плиты и принялась отмерять сахарвысыпала его большой столовой ложкой в сухую металлическую миску, чтобы потом залит вскипяченным молоком.
четыре, пять, шесть
Внезапно она вновь взглянула на мужа. Картина та женеподвижно сидит в своем кресле и молча смотрит телевизор. Реклама, тем временем, закончилась, и на экране вновь появился Вит Поттер в своем неизменном элегантном черном костюме и розовом галстуке.
А теперь, дорогие телезрители, разрешите прочитать вам письмо, которое пришло к нам в студию от мисс Амберсон из маленького городка Льюиса, который, честно признаться, я даже и не знаю, где находится.
Вит Поттер, этот вездесущий болтун, был знаменит подобными шуточками, и миссис Голдблюм нисколько не усомнилась сейчас на предмет того, что он, конечно же, прекрасно осведомлен о том, где на самом деле располагается Льюис (пригород Дейтона) и что там, разумеется, в этот самый момент тоже кто-нибудь обязательно смотрит его программу. И эта самая мисс Амберсоняркое тому доказательство, ведь, надо думать, не слишком великое удовольствие написать письмо в студию своей любимой передачи, а потом взять и бессовестно пропустить эфир.
Вот уж этот самый Вит Поттер, да, Чарли? пропищала миссис Голдблюм, вновь возвращаясь к почти уже закипевшему молоку. Если бы не этот его семимильный язык, то аудитория передачи, которую ты так преданно смотришь каждый божий вторник вот уже пять лет, сократилась бы в разы.
В этот самый момент ведущий принялся читать письмо от мисс Амберсон, а в дверь дома супругов Голдблюм позвонили.
Ох, милыйсуетливо произнесла миссис Голдблюм, вытирая ладони краем красного передника. Было бы здорово, если бы ты прямо сейчас прокатился в прихожую и отворил тому мерзавцу или мерзавке дверь. Я не знаю, кто это мог там прийти к нам в такую рань, но у меня тут молоко закипает, и я не могу оторваться от плиты ни на секунду. Если это миссис Малевич, то пусть придет после полудня. Я ей вчера рецепт баклажанов обещала, но еще не успела отыскать его в своих записях
Миссис Голдблюм вновь оглянулась на мужа. Сидит, как и сидел. Ни тебе шелохнется.
Чарли? уже громче позвала миссис Голдблюм. Ты меня слышишь, дорогой?
Ответа нет.
Что это может значить?
Миссис Голдблюм выключила конфорку с молоком и, услышав еще один призывный звонок в дверь, сама засеменила в прихожую. По пути она еще раз оглянулась в гостиную, но ничего нового там не увиделаЧарльз, как и прежде, восседал в своем инвалидном кресле спиной ко всему миру и внимательно всматривался в экран телевизора.
«Может, ему и вправду нездоровится сегодня, думала миссис Голдблюм, подходя к входной двери и дотрагиваясь до ее стальной щеколды. Надо будет позвонить доктору Маклеру и обязательно обо всем ему рассказать».
Дверь дома номер тридцать восемь по Дервиш-Роуд отворилась. Миссис Голдблюм, надо сказать, порядком удивилась, увидев того, кто в это прекрасное, солнечное утро стоял на их с Чарльзом крыльце.
Здравствуйте, вежливо поздоровался незнакомец и в знак приветствия даже несколько приопустил голову. Я
Вы кто? вопрос этот сам собой слетел с уст миссис Голдблюм, как только ей стало понятно, что никогда раньше она этого человека не видела. Еще бы! Она бы абсолютно точно запомнила столь привлекательные черты лица незнакомца, попадись ей на глаза этот парень раньшеаккуратный нос, пухлые красные губы, бездонные голубые глаза и щетинка. Да, на лице незнакомца имела место быть и ухоженная ровная щетинка, которая всегда до чертиков нравилась миссис Голдблюм, хоть далеко и не многие из ее окружения знали об этом.