21:52
Он медленно цедит сквозь зубы свой излюбленный напиток. На кухонном столе перед ним лежит раскрытый толстый блокнот в переплете, куда аккуратно и строго по порядку записаны все те книги, которые он прочитал за последние пять лет. Собственно, список той литературы, которую он всегда очень хотел прочесть, он составил, еще когда работал обычным клерком в «Мак Индастриз». Но, как это часто бывает, все никак не доходили руки.
И вот теперь, наконец-то, со всем этим покончено. Раз и навсегда. Можно со спокойной душой допивать кофе и уходить. Надо ли сейчас, уже в который раз, упоминать о том, что на чтение этих ста пятидесяти книг совершенно разнообразных объемов и изданий у него ушло пять лет?
За написание последней в своей жизни записки он приступит после, сейчас же его цель номер одинэто бодрящий и изумительно ароматный кофе. Как знать, а вдруг там, на небесах, туго с поставками кофейных зерен из плантаций Бразилии и его любимый напиток там будут подавать всего лишь по выходным? В таком случае, нужно пользоваться моментом и наслаждаться кофеином здесь, пока еще имеется такая возможность и, разумеется, достаточное количество времени.
Мужчина даже поймал себя на мысли о том, что в этот раз он допьет все до последней капли, хотя обычно оставлял на дне чашки остатки кофе, перед тем, как отнести ее в раковину. Никогда не задумывался, зачем именно он так делает, но что-то ему подсказывало, что об этом тоже он прочитал когда-то в одной из своих книг. Но спустя минуту он вдруг передумал. Решил, что все же не стоит в этот самый лучший вечер изменять своим старым привычкам, которые на протяжении всех этих долгих пяти лет были едва ли не самыми лучшими его друзьями. Да и, ко всему прочему, пятьдесят дване самое подходящее время, чтобы проводить какие бы то ни было реформы в своем внутреннем мире, особенно если до черты, до той самой последней черты, за которой лишь неизвестность и неизбежность, осталось совсем немного времени.
А может, я просто безумен? делая очередной небольшой глоток, сам у себя спрашивает он. Нет, игра определенно стоит свеч.
22:13
Он, как и обычно, сидит в своем излюбленном кресле. На коленках покоится исписанный мелким почерком лист белой бумаги, а меж пальцев правой руки зажата шариковая ручка производства, если верить надписи на ее колпачке, Японии.
Ну вот, пожалуй, и все, тихо произносит он и ловко засовывает лист бумаги в белоснежный конверт, все это время терпеливо ожидающий своего часа на журнальном столике. Самый лучший вечер. Долгих пятьдесят два года я ждал этого момента.
Он тяжело поднимается на ноги и не спеша направляется к телефонной трубке. По пути успевает подумать о том, каким же все-таки до чертиков правым был человек, сказавший однажды, что мы в этом миревсего лишь гости, и приходим сюда ни с чем. И уходим, раз уж на то пошло, ни с чем тоже.
22 сентября 2016 года.
22:30
Они встретились в питейном заведении «Синий Зубр». На лице Леммке блуждал некий оттенок потерянности и отрешенности, хоть внешне она и выглядела достаточно спокойной. Ее спутник45-летний окружной юрисконсульт из Лоуэлла, мистер Пит Джейкобснаоборот, держался на удивление бодро, улыбка ни на мгновение не сползала в этот вечер с его мясистого, до неприличия раскрасневшегося лица и, если хорошенько присмотреться, то можно было даже заметить, как задорно сверкали в предчувствии легкой наживы его заплывшие жиром глазки.
Пили водку. Разумеется, с лимоном.
Сначала мистер Джейкобс, правда, был категорически против какого-либо спиртного в этот вечер, ссылаясь на то, что у него просто-таки безбожно болит желудок, но потом, по мере того, как до него все отчетливее и отчетливее начало доходить ясное осознание того, что уже через каких-то паршивеньких полтора часа он станет несказанно богат, он все же решил, что сможет выпить рюмку-другую и остаться при этом достаточно трезвым.
Как-то неуютно здесь, отозвался юрисконсульт, окинув взглядом помещение. В это время посетителей было немного и они с Леммке могли достаточно спокойно все обсудить.
Это не здесь, разливая по рюмкам из стеклянного графина жгучую жидкость, произнесла Леммке. Это у тебя в душе. Вероятно, всему виной осознание того, что именно в этот самый момент происходит с нашим другом.
Юрисконсульт прищурился. Его улыбка быстренько перекочевала из разряда доброжелательных в разряд хищных.
Странно, но до этого дня я никогда не замечал за собой никаких признаков малодушия. Могу предположить, что дело тут целиком в моем профессиональном иммунитете, выработанном за долгие годы пребывания на столь высоких должностях, хотя, возможно, и ошибаюсь.
Он опрокинул в себя первую рюмку и, искривившись, потянулся за долькой лимона.
Скажи, что мы делаем? спросила она, смерив его тяжелым взглядом. Наполненная до краев рюмка застыла в ее левой ладони.
Ждем, быстро ответил он, вложив лимон себе в рот. Ведь сегодня же наш самый лучший вечер!
Она опрокинула в себя рюмку и также потянулась за лимоном.
Когда вы с ним познакомились?
Мужчина откинулся на высокую спинку стула, заложил ладони за голову и начал таращится в белый потолок.
В две тысячи седьмом. А уже спустя год, старик случайно проговорился мне о том, что замышляет.
Он прямо тебе обо всем рассказал? Леммке пододвинула поближе рюмку мистера Джейкобса с тем, чтобы вновь ее наполнить.
Да, быстро ответил юрисконсульт и несколько сменил положениесел прямо, а руки заложил себе за спину, будто что-то яростно там ища. В этот момент, как ей показалось, он меньше всего походил на того, кем являлся на самом деле. Сказал, что собрал достаточно внушительную коллекцию книг, которые всегда хотел прочитать, и в ближайшем будущем планирует всерьез ею заняться. А также попутно задается вопросом, сколько времени уйдет у него на то, чтобы все это перечитать.
А по поводу денег? Леммке этот вопрос интересовал в самую первую очередь, но озвучивать его в самом начале их разговора она не решиласьвдруг еще он посчитает ее меркантильной сукой.
Для меня всегда было загадкой, откуда у старика такие деньги, юрисконсульт, казалось, отвечал, как на исповеди. Разумеется, я со своей стороны навел кое-какие справки, но, даже обладая довольно внушительными связями в этой стране, признаюсь честно, так и не смог узнать что-нибудь более-менее существенное. В две тысячи пятом старик переехал к нам на постоянное место жительства. До этого жил в Бельгии и без малого не двадцать лет проработал обычным офисным служащим в какой-то захолустной бельгийской строительной компании. Вот, пожалуй, и вся информация. Эдакой человек без прошлого.
Скорее, человек с неясным прошлым, поправила собеседника Леммке и пододвинула к нему наполненную водкой рюмку.
Выпили.
Раз уж мы с тобой теперь в одной лодке, юрисконсульт первый вернулся к разговору, могу я поинтересоваться, как ты планируешь потратить свою долю?
Губы Леммке тронула непринужденная улыбка.
Именно для таких типов, как ты, в моем родном немецком языке, наверное, и изобрели слово «несносный». Тебе же ведь прекрасно известно, что неприлично интересоваться подобными вещами. Тем более, у женщин. И, к тому же, если деньги этиочень уж сомнительного происхождения.
Юрисконсульт вытянулся на жестком стуле, и лицо его в этот момент озарила просто-таки лучезарная улыбка. Наконец-то для него начался разговор по сути.
Тебя никто насильно не заставлял ставить свою подпись на бланке.
Перестань, резко прервала она его и опрокинула внутрь себя очередную стопку. Придумай, лучше, как нам потом поступить с этой проклятой бумажкой.
Юрисконсульт быстро нашелся с ответом. Наверное, тяга до сомнительных авантюр была заложена в его мозгу еще с самого рождения.
Предлагаю ближе к полуночи подъехать к его дому и все там хорошенечко обследовать. Если к тому времени уже все будет кончено, мы просто поделим деньги и свалим оттуда кто куда. А бумаги сожжем. И мы чистые.
А копы? голос Леммке вдруг задрожал. Видать, алкоголь на расстроенные нервыскверная штука.
Об этом не беспокойся, заверил он ее. Всю эту канитель я возьму на себя. Гарантирую, что они посчитают, будто старик сам свел счеты с жизнью и попросту спустят дело на тормозах.