В этот раз он все же кое-как удержал себя в руках, и трубка телефона не полетела в гостиную, описываю в воздухе просто-таки умопомрачительные пируэты, как это случилось в начале недели, когда Леммке так же, как и сейчас не оказалось дома, а ему очень срочно понадобился свежий выпуск «Обозревателя». Мужчина вернул трубку на прежнее место и вернулся к своему излюбленному креслу. Через минуту он уже был полностью поглощен чтением.
Стрелки будильника, стоявшего все на том же журнальном столике, уже успели едва ли не вплотную подобраться к цифре «8», когда в его доме, наконец, зазвонил телефон.
Он проснулся от беспокойного сна и обнаружил себя сидящим в кресле, в очках, несколько неприятно сжимавших своими крыльями его еще не до конца привыкшую к подобным пыткам переносицу. Книга, которую он читал перед тем, как провалиться в царство Морфея, закрытая лежала теперь на его коленках, и он подумал, как же все-таки неприятно будет потом копошиться в ней, ища то место, на котором он остановился.
Звонила Леммке. На этот счет у него не имелось сейчас совершенно никаких сомнений. Вот уже пять лет, как трубка его здешнего телефона принимала лишь ее звонки. Просто-напросто никому больше не было до него абсолютно никакого дела. Проблемы индейцев, как гласит народная мудрость, касаются только индейцев.
Я очень ждал твоего звонка, он решил в этот раз обойтись без приветствия.
Перезвонила, как только прослушала твое сообщение, будто бы за что-то оправдываясь, проговорила Джилл. Чертовски трудный день.
Вот уже без малого не четверть века мне неизвестно, что такое чертовски трудный день, он позволил себе улыбнуться. С некоторым удивлением отметил про себя, что больше не злится на Леммке за то, что ее почти никогда не бывает дома, когда она ему по-настоящему нужна. Как дела?
Помнится, я уже однажды просила тебя не задавать мне столь нелепых вопросов, он отчетливо услышал, как она улыбнулась.
Все это, вероятно, потому, что тынемка, он прислонился плечом к дверному косяку и свободной рукой начал тереть глаза. Зевнул. Иногда мне кажется, что вам просто-таки на генетическом уровне чужды такие понятия, как искренность и сострадание.
Как знать, тяжело выдохнула она, и по этой ее интонации он понял, что подобный разговор определенно начинает ей надоедать. Ты уже что-то решил?
Он искривил губы в неоднозначной мине, словно именно в этот самый момент попробовал что-то до одури кислое, и быстро произнес:
Мне нужен конверт и чернила. С Питом я свяжусь чуть позже.
Было слышно, как она обреченно выдохнула.
Ты знаешь, я не стану тебя сейчас переубеждать, осторожно начала она, словно пытаясь как можно быстрее выстрелить и пробить огромную дыру в той стене, которую он сам построил у себя в голове и которой отгородился от всего окружающего мира. Но, может быть, тебе лучше отказаться от этой сумасшедшей затеи?
Он не перебивал. Терпеливо слушал. Помнил одноесли желаешь и дальше оставаться с человеком в хороших отношениях, не мешай ему врать.
Почему бы тебе прямо сейчас не позвонить Палмер и все ей не рассказать? гнула свою линию Леммке.
Я ни за что на свете не стану разговаривать с этой жалкой пародией на психоаналитика, съязвил он. Тем более, она женщина. Вам нельзя доверять свои самые сокровенные мысли. Надеюсь, ты все еще помнишь о нашей договоренности?
Он закрыл глаза. Попытался нарисовать в своем воображении образ Леммке. Интересно, в чем она сейчас одета? Несколько несвоевременный вопрос, но все же. Что, если она прямо сейчас стоит посреди своей квартиры с телефонной трубкой в руке, облаченная всего лишь в одни кружевные трусики и бюстгальтер с широкими чашечками без бретелек? Такое вполне может быть, ведь она сама сообщила ему о том, что перезвонила, как только прослушала его сообщение. Так может, вошла в квартиру, начала раздеваться, дошла в этом деле до самого белья, как тут вдруг заметила мигающую красным цветом маленькую лампочку на своем телефоне, сигнализирующую, конечно же, о не прослушанном сообщении? Вполне любопытное развитие событий, мистер Читающий. Вот только как знать наверняка, какое белье носит Леммке? Вдруг, она вообще предпочитает обходиться без него, как такового? В следующий момент он понял, что не желает больше развивать в себе эту предательскую мысль. Просто привези мне конверт и чернила. Это все, что я у тебя прошу.
Она долго не отвечала. У него даже появилось ощущение, что рот ее именно в этот самый момент какая-то инопланетная сила прочно залепила липкой лентой.
Все, что ты собираешься сделать, наконец, услышал он в трубке, глупо до мозга костей. Разумеется, я помню о нашей договоренности и, конечно же, я привезу тебе то, о чем ты так просишь. Но взамен ты должен пообещать мне, что
Большое спасибо, что уделила мне время, прервал он ее буквально на полуслове. Еще раз говорю тебе, что это мое добровольное решение, и я в любом случае доведу задуманное до своего логического завершения. А теперь прощай. Ненавижу все эти сопли.
Он опустил трубку на рычаг и вернулся к своему излюбленному креслу.
Конверт и шариковую ручку он обнаружил на крыльце своего дома следующим утром, когда, как и обычно, вышел на свою ежедневную пешую прогулку. Это могло значить лишь только то, что Леммке в этот самый момент не желает иметь с ним совершенно ничего общего. Определенно, ее интересуют лишь деньги, которые капнут ей на счет сразу же после того, как он издаст свой последний, отрывистый вздох. Ханжа!
По усыпанной мелким гравием подъездной дорожке мужчина вышел на асфальтированную дорогу (хоть автомобили и проезжали здесь крайне редко, это был участок шестой федеральной автострады и во всех дорожных картах, продающийся в книжных магазинах страны, значился, как важный объект междугороднего сообщения) и размеренным шагом направился в сторону Молденамаленького, уютного городка, располагавшегося в пятидесяти милях к югу от Эшворта и славящегося своей галантереей, а также двумя крупными фармакологическими заводами, ежегодно выбрасываемыми в атмосферу страны, если верить неизменно скурпулезным немецким статистам, больше отходов, чем Эшворт вместе со своими окрестностями выбрасывает за целое десятилетие.
Конечно, мужчина не собирался идти пешком аж до самого Молдена. Как правило, его ежедневный прогулочный маршрут (он никогда не гулял в одно и то же время, делал это по мере того, как выпадало свободное время в перерывах между чтением) состоял всего лишь из двух миль и заканчивался у заправки «Джуннипер». Там он обычно покупал себе стаканчик кофе (чаще бумажный, но, случалось, и мягкий пластиковый), пил его, прислонившись плечом к автомату по продаже шоколадных батончиков, а после тем же путем возвращался обратно. На все про все у него обычно уходило чуть больше часа.
Вот и сегодня он отправился своим привычным маршрутом к автозаправочной станции «Джуннипер». Чувствовал себя каким-то по-особенному возбужденным, ведь ясно осознавал, что эта прогулка станет его последней прогулкой в этой жизни. Возможно, где-то там высоко (если, разумеется, это самое «там» существует), он еще и намотает не один десяток миль, прогуливаясь по чудным райским кущам (ну, или, на худой конец, по огромной и раскаленной докрасна сковородке), но только не здесь. Тут он видел уже все. Пора переходить на следующий уровень.
Он уже представлял себе, как возвратиться домой, дочитает оставшиеся страницы той самой книги, что была отложена им на потом, а после сядет поудобней в своем излюбленном кресле, поправит очки и начнет писать. Напишет немного, но обо всем. После этого позвонит поочередно сначала Леммке, а затем Питу Джейкобсу и с радостью сообщит им о том, что самый лучший вечер их жизни, наконец, наступил. После этого можно будет даже Впрочем, сейчас ему не стоит утруждать себя мыслями о том, что произойдет после. Все решит викодин. Он один станет всему судьей. И, если рассматривать предстоящую их схватку, как поединок, то пусть же победит сильнейший!
Мужчина втянул в легкие побольше свежего бодрящего воздуха и размеренным шагом двинулся вперед.
22 сентября 2016 года.
21:45
Он переворачивает последнюю страницу книги и, тяжело вздыхая, откладывает ее на журнальный столик. Затем, не медля ни секунды, поднимается на ноги и идет на кухню, чтобы сделать себе кофе. Мужчина как никогда прежде понимает, что больше медлить нельзя. Стоит замешкаться буквально на секундуи все, ты пропал, парень.