Рассказывай, что было дальше, поторопил Лебре.
Жюльен пристально посмотрел на него, и инспектор понял, что внутренне его собеседник бунтует против «тыканья», да еще в таком пренебрежительном тоне. Но Лебре был в два раза шире в плечах и знал, что вслух поставить его на место бродяга не осмелится. Когда спорят чувство собственного достоинства и инстинкт самосохранения, первому всегда приходится уступить.
Ну, я сидел в машине и думал, уйти мне или остаться, а дождь припустил еще сильнее. Я заглянул в бардачок, но там были только папиросы и пара женских перчаток. Я хотел закурить, но спичек нигде не оказалось. Я стал искать спички и тут заметил, что под сиденьем что-то лежит. Это был дамский кошелек.
Вот этот? спросил Лебре, взяв улику со своего стола и предъявив ее Робишо.
Тот утвердительно кивнул.
Сколько там было денег?
Больше тысячи франков, ответил бродяга, потупившись.
И что было дальше?
Я подумал, что влип в какую-то скверную историю, но мне осточертел дождь. Он действовал мне на нервы. Я решил ехать в машине куда глаза глядят, а по дороге купить спички и костюм. Ну и поехал.
А теперь краткое резюме твоей истории, инспектор принялся загибать пальцы. Ты мирно дрых под мостом, а когда проснулсябац! увидел на берегу незапертую машину, в которойвот ведь удача! нашлись большие деньги. И ты решил отправиться в путешествие. Так?
Ну да.
Ты никого не видел, ничего не слышал, никого не убивал и вообще чист, как младенец.
Фраза Лебре отдавала сарказмом, но Робишо ответил вполне серьезно:
Ночью сквозь сон я, кажется, слышал, как по мосту проходят редкие машины. Но там обычно только днем оживленное движение. Потому я и выбрал этот мост, чтобы поспать.
Лебре, насупившись, размышлял, не пора ли без всяких околичностей взять свидетеля за воротник и тряхнуть так, чтобы он сразу же понял, кто тут главный. А Жюльен меж тем продолжал:
Ночью был еще какой-то шум, но я не уверен.
Что еще за шум? кисло спросил инспектор.
Сильный плеск, как будто что-то упало в воду. Я, кажется, даже проснулся из-за него, но все было тихо, и я через минуту опять заснул.
В кабинет заглянул Буало.
Лебре, на минутку
Инспектор поручил своему коллеге Русселю, который сидел в той же комнате и делал вид, что не следит за допросом, караулить задержанного, а сам направился к комиссару.
Ну, что? спросил Буало с нетерпением.
Бродяга, но странный. На уголовника не похож. Говорит, что мать продавала духи и косметику. Черт его знает, как он докатился до такой жизни. Упорно стоит на своем: спал под мостом, слышал какой-то плеск, утром увидел неподалеку машину де Фермона. Если верить его описаниюдверца открыта, колеса увязли в грязи, некто пытался столкнуть машину с берега в воду, но не справился с задачей.
А до того с моста сбросил труп?
Лебре молчал, стоя перед шефом навытяжку. Он тоже первым делом подумал о трупе, и ему было приятно, что Буало идет в том же направлении.
Если только Робишо не врет, на всякий случай добавил инспектор.
А если врет? Допустим, де Фермон ехал в машине
Вероятно, с любовницей, потому что кошелек, который нашел в ней Робишо, явно женский.
Хорошо, они ехали в машине, бродяга каким-то образом их прикончилтут надо еще понять, каким, потому что с какой стати Морису подпускать к себе какого-то оборванца. Да, вот еще что: поблизости от моста, случаем, нет дороги на Сен-Клу?
Есть. Робишо описал мне, где именно находится мост А почему именно Сен-Клу?
Там на небольшой вилле жила любовница Мориса де Фермона.
Симона?
Да. Такое милое гнездышко, чтобы пересидеть за городом летнюю жару. Консьерж дома на бульваре Османа уверяет, что Симона находилась в Сен-Клу с конца мая, но периодически наведывалась в Париж. В Сен-Клу я узнал, что после 13 сентября ее никто не видел. В Париже после этой даты она тоже не появлялась. Похоже, дело о без вести пропавшем превращается в дело о двух без вести пропавших, а это уже куда серьезнее, комиссар яростно поскреб шею. Он ненавидел пристежные воротнички, но не мог без них обходиться. И вот еще что: Раймонда знала, где живет соперница, в смысле, ее парижский адрес. Мадам явилась на бульвар Османа и попыталась устроить консьержу допрос с пристрастием, но, кажется, ей не хватило навыков.
И что это значит? спросил Лебре после паузы.
После всех ее заявлений о том, что она ни сном ни духом о похождениях мужа? А черт его знает. Может быть, ничего, а может быть, многое.
Значит, не зря меня сегодня пытались поймать газетчики, сказал инспектор, кое-что вспомнив. Уже четверо вьются в приемной. Не иначе, пронюхали, что пахнет сенсацией. Испанская война и Гитлер всем надоели, олимпиада кончилась, а одной бесхвостой кометой сыт не будешь. Ревнивая жена ухлопала мужа-аристократавот это настоящий сюжет!
Нам нужен труп, проговорил Буало, не обращая никакого внимания на его слова. Вот что, я сейчас иду к начальству. Как только утрясем вопрос с водолазами, отвезешь Робишо на место и все тщательно проверишь. Пусть покажет, где именно стояла машина, где он спал и так далее
Если трупили трупыбросили в воду в ночь с тринадцатого на четырнадцатое, они бы уже всплыли, несмело заметил инспектор. С поправкой на направление течения и его силу
Комиссар Гренье уже давно разослал приметы пропавшего куда следует, с некоторым раздражением ответил Буало. Среди свежих трупов, в том числе утопленников, Мориса де Фермона нет. Что вполне логично, если к телу привязали груз и сбросили его с моста Оно должно быть до сих пор где-то там, на дне.
А если Робишо нам соврал?
На месте все прояснится, комиссар пристально посмотрел на Лебре. Ты его не прессовал, я надеюсь?
Нет, вы же сказали действовать аккуратно.
Ну, вот и продолжай в том же духе.
Отпустив инспектора, Буало некоторое время сидел на стуле, глядя мимо трезвонящего телефона, который прямо-таки надрывался, требуя к себе внимания. Потом, по-прежнему не обращая внимания на телефон, пригладил редкие темные волосы, поправил воротничок и отправился к начальнику уголовной полиции.
Глава 6Натали
Наташа взяла книжкуне читалось, принялась за модный журнал, но даже мир материальных грез, воплощенный в вещах, был сейчас бессилен ее увлечь. Бросив журнал на стол, она поглядела на котенка, который бродил по ковру, между пятнами тени и света, и выглядел при этом необычайно серьезно, как миниатюрный белый тигр.
«И почему я так волнуюсь? думала Наташа. Мне совершенно нечего бояться. Я ровным счетом ничего не сделала»
Но чем больше она размышляла о том, что ей нечего бояться, тем неуютнее себя чувствовала. Первопричиной этого состояния был, конечно, звонок комиссара Буало, который осведомился, дома ли госпожа графиня, и попросил позволения нанести визит.
Наташа чувствовала бы себя куда увереннее, если бы рядом находился муж, но Робер, как назло, уехал на какую-то скучную деловую встречу. Круг его общения озадачивал еетам были и политики, и промышленники, и финансисты, и деятели прошлого, и будущие министры. Сам он, впрочем, в минуту откровенности охарактеризовал их всех жене очень кратко:
Напыщенные ослы!
Граф де Круассе состоял в акционерном совете крупного предприятия, в меру, как и его знакомые, занимался благотворительностью и тщательно следил за состоянием собственных финансов. Он покупал и продавал ценные бумаги, вкладывал средства в золото, внимательно выслушивал деловые советы некоторых знакомых, приближенных к верхушке власти, и вообще слыл ловким малым, который держит нос по ветру. Однако репутация ловкого малого просто так не даетсяее нужно поддерживать, ни в коем случае не теряя связи с множеством важных и нужных людей, а также с некоторым количеством их фавориток и прихлебателей. В эту область своей жизни муж посвятил Наташу только отчасти. Они бывали на приемах, но редко кого принимали у себя, а наблюдая за Робером в обществе, она была вынуждена прийти к заключению, что он много с кем поддерживает отношения, но предпочитает ни с кем не дружить. Дело было вовсе не в гордыне или аристократической заносчивости, а в том, что граф слишком долго вращался в этом кругу и знал всю подноготную его участников. От него не ускользали подробности подковерных сделок и неожиданных обогащений, не говоря уж о великосветских браках, сообщения о которых украшали страницы светской хроники, и там, где толпа видела романтику и красивую историю, он обращал внимание только на размер приданого и переход денег из одних рук в другие. Разумеется, он всегда оказывался прав, но иногда Наташе хотелось, чтобы муж хоть в чем-нибудь ошибся. Ей казалось, что первый, неудачный брак ожесточил его, из-за чего Робер до сих пор видит мир в черных красках. Но какого бы мнения он ни придерживался о мире, Наташа всегда чувствовала, что муж сумеет ее защитить, а именно чувства защищенности ей сейчас и не хватало.