Нужно сообщить в больницу и вашему руководству, заметил один мужичок, подобравшийся к ребятам чуть ближе остальных.
Сходите, пожалуйста, ответил с надеждой юноша. Мне его не оставить.
Да-да, поспешно ответил тот и дернулся в сторону противоположную той, в которой располагались указанные им же учреждения.
Инг замер с наивно раскрытыми глазами. Отвлек его лишь тихий шепот Лю.
Сволочи Наплюй Беги, скоро оно придет сюда
Кто?
Кажется, вашему другу плохо. Не стоит заставлять его напрягаться, спокойный, немного хриплый голос прорезал воздух, как будто стрела.
Над Ингом нависла тень. Она принадлежала закутанному в черный плащ мужчине с надвинутой почти до самого носа кожаной треуголкой и скрытым под платком лицом. Одет он был явно не по погоде. На юношу смотрели два серых, вполне бандитских глаза, и темный, еще не заживший шрам, горизонтально протянувшийся между ними через нос, совсем не добавлял образу благонадежности. Неизвестный склонился, протягивая ладонь в перчатке, и пока Инг не успел отреагировать, потянул у Лю веко, а затем ощупал шею.
Пульс слабый. Медлить нельзя.
Нужно сообщить в больницуИнг криво усмехнулся.
Лучше отнести, незнакомец подложил под Лю обе руки и поднял его, словно тот ничего не весил. Тебя ждут внутри.
Положи его обратно! Что ты делаешь!? Ему же плохо!
Несу в больницу, пренебрежительно ответил неизвестный, разворачиваясь.
Только теперь Инг заметил, что ростом он был выше, а плечами шире, чем сам подросток и похоже, что обладал немалой силой. Спорить с таким не хотелось, и учитывая его явно бандитский видокбыло, скорее всего, чревато. Однако, трусом новоиспеченный тринадцатый не являлся. Тем более, когда дело касалось его близких и друзей. Юноша быстро обогнул мужчину в плаще и загородил дорогу, вонзившись в него глазами и жалея, что не взял с собой меч.
Неизвестный приподнял подбородок, прогоняя с лица тень от шляпы и слегка сощурился в немом вопросе, ответа на который у Инга не было.
Лю выживет?
Не знаю. Я не врач. Могу обещать лишь, что не брошу его по пути, он кивнул в сторону шепчущихся по углам улицы людей.
Инг, подчиняясь невесть откуда взявшемуся порыву, немного склонил голову, а затем резко сорвался с места, ныряя в темнеющий проход Бастиона. За небольшим коридором-прихожей горела всего одна лампа, а от тишины перехватывало дыхание. В зале никого не было. Подросток смело шагнул вперед и прислушался. Ответом ему явился стук собственного сердца и уханье в висках.
Наконец откуда-то сверху раздался грохот и человеческий вскрик, очень похожий на голос Бориса. Инг замер, слегка подгибая колени, а затем бросился без оглядки по ступеням, перескакивая по несколько за раз. Оружие у него не было, и единственное, чего он сумел раздобытьдеревянный тренировочный меч со стойки, в зале на втором этаже. Зажав его в руках, подросток продолжил бег, поднимаясь выше, пока не проскочил библиотеку и не остановился в расположенной на четвертом уровне казарме.
Здесь новобранец активно завертел головой, пытаясь понять, откуда он слышал крик, но в коридорах было темно и удивительно тихо. Слишком тихо для места, где еще с полминуты назад кому-то причиняли боль. Конечно, если только этот кто-то не умер. Инг с силой прогнал из головы картинку с распластанным на полу Борисом и текущей из его бока крови, а затем, лишь на секунду замешкавшись, двинулся вперед, внимательно вслушиваясь в свои шаги.
Комната, приспособленная друзьями для жилья, располагалась в самом начале длинного коридора, по обе стороны которого тянулось еще множество закрытых дверей. Через десять метров он резко разделялся надвое и образовывал т-образный перекресток. Левая развилка вела к туалету, а правая к подсобке. И то, и то использовалось по назначению, но свет в виде переносной лампы подростки всегда носили с собой, и сейчас в закутках скопилась тьма.
Инг медленно заглянул за угол и обмер. Тело Бориса лежало у раскрытой двери в подсобку точно в таком же положении, как и в его недавних мыслях, однако, ни заметных ран, ни крови у него не было.
Борис, прошептал юноша, приближаясь к сослуживцу и не сводя глаз с чернеющего неподалеку проема.
Бледная кожа стражника буквально светилась в темноте и казалась мертвецки-белой, лишенной естественной для человека краски. Его грудь не двигалась, а веки были закрыты, и только правая ступня слегка подрагивала, словно в припадке. Инг навис над беднягой, но не успел еще поставить занесенную для шага ногу, как где-то сверху, этажом выше что-то загрохотало. От этого, а может отчего-то еще Борис раскрыл глаза. Пустые и без единой мысли, они смотрели на потолок, а их хозяин, похоже, совсем не понимал, что происходит вокруг.
ЭйИнг бросился на колени, аккуратно приподнимая наставника.
Его лицо, как и до этого у Лю, казалось сильно постаревшим и сморщившимся. Губы были сухи и бесцветны, а дыхание, вырывающееся из слегка приоткрытого ртаедва различимо.
Держись Сейчас я что-нибудь придумаю. Ты ранен? Не вижуподросток суетился, судорожно ощупывая едва живого Бориса, а тот на это даже не реагировал.
Грохот сверху повторился. На этот раз ближе и настойчивее. Молодой новобранец задрал голову. Там, впереди, в подсобной комнате со швабрами, в потолке зияла дыра, которую он смог различить только после того, как глаза привыкли к темноте. Похоже, когда-то этой комнаты не существовало, а вместо нее был ход на следующий этаж, но Тринадцатые его зачем-то скрыли. Похоже, именно через него Борис попал в лабораторию, когда троица друзей посетила Отряд впервые.
Инг на мгновение зажмурился. Он очень хотел рвануть наверх, на поиски оставшихся жителей Бастиона: Рина и Рудольфа, но при этомпрямо здесь и сейчас на его руках находился еще один раненый и, возможно, умирающий товарищ, оставить которого без поддержки могло означать для него смерть. Секунды тянулись за секундами, а решение никак не приходило. Перед нападением Борис находился на дежурстве и был вооружен. Полуторный меч со штампом Тринадцатого Отряда лежал неподалеку. Он изготавливался из какого-то специального сплава, весил чуть больше обычного и отлично сидел в руке. Стражник успел достать его из ножен, но судя по идеально чистому металлуприменить уже не сумел. Инг потянулся к клинку, и одновременно с этим ощутил созревшее внутри решение.
Извини, я вернусь, обещаю.
Он взобрался на стоящую в подсобном помещении лесенку и шмыгнул в широкий люк, чтобы оказаться в небольшой комнатушке, неподалеку от прихожей с лифтом. Двери в лабораторию оказались разломаны вместе с частью стены, куда крепились массивные петли, и уныло лежали неподалеку. Впереди горел тусклый свет и, что самое странное, оттуда же слышался тихий и очень знакомый голос. Инг вздрогнул, прогоняя наваждение, смело шагнул навстречу неизвестному, держа в руках меч и оказался на самом пороге исследовательской комнаты.
Повсюду, в полном хаосе валялись испорченные приборы и остатки стекла. Колбы на столе не было, а под потолком искрили побитые лампы. Рин, целый и невредимый, сидел в дальнем углу, прислонившись к стене и сжимая в объятиях какой-то предмет, а лицом к нему и спиной к Ингу расположился Рудольф. Его-то голос и услышал юноша чуть раньше и теперь пытался понять, что же такое произошло, и куда подевался на Бастион неизвестный.
Я, кажется, предупреждал тебя не лезть, куда не следует? Разве нет? в речи старика присутствовало что-то странное.
Охоблегченно заговорил Инг. Может расскажете, что тут стряслось? Борис и Лю еле живые. Надо срочно оказать им помощь!
Беги! внезапно заверещал Рин.
Рудольф медленно обернулся и оказался совсем не Рудольфом, а каким-то неизвестным молодым человеком, зачем-то напялившим на себя древний и потертый балахон ветерана Тринадцатого Отряда.
Ойвырвалось у Инга.
Неплохо, правда, губы говорящего расплылись в жутковатой улыбке. Знали ли бы вы, ребятки, как я устал от этих бесконечных болей в спине, слабости в мышцах и немощи глаз.
Молодой новобранец наконец-то сообразил, что же было не так с голосом псевдо-Рудольфа. В висках у подростка заухало, а это жутко мешало соображать, но именно так должен был звучать старик в молодости, лет, скажем, шестьдесят назад.