Читатели с более визуальным уклоном зададутся вопросом, почему не было упомянуто о цветах волос наших дам, стилях или длине. Ну, это потому, что вспышка педикулёза сделала необходимым для властей «биток» обрить каждую женщину в тюрьме, и каждая волосатая подмышка и лобок были выбриты, как попки младенцев. Добавим, для пущей основательности, что лобок Берты, она же Йети, был особенно заросшим, и к концу ее бритья он выглядел так, словно между ее ног заснул сурок средних размеров.
Ваш рассказчик забыл упомянуть, возможно, уместную деталь, в том, что все три женщины сидели на правой стороне автобуса, предоставляя водителю лучшее визуальное наблюдение за задним видом, и каждая из их правых рук была скована наручниками на запястье и прикована к сиденью. У них также были привлекательные браслеты на лодыжках, истинный признак женщины с характером!
Имейте в виду, что я прилагаю все усилия, чтобы сообщить эти «случайные» детали в экономной манере, но я считаю уместным добавить некоторый «цвет» к вопросу о том, во что были одеты наши заключенные. Как правило, все заключенные в тюрьме округа Бун носили флуоресцентно-оранжевые комбинезоны с жирными черными буквами спереди и сзади, гласящими «Заключенный». Единообразие было важно, поскольку оно помогало держать женщин «запуганными», лишая их аспектов индивидуальности, и была идея, что яркий цвет сделает их все более заметными в случае побега.
Ах, но наши беременные подруги уже так раздобрели, что комбинезоны не подходили, поэтому им дали альтернативу; платья, такого же оранжевого цвета, по правде говоря, больше похожие на пончо. У этих предметов одежды были кнопки спереди на различных расстояниях, так что каждое платье могло быть отрегулировано под фигуру, но в целом визуальный эффект сделал каждую женщину похожей на ходячую оранжевую палатку с бритой головой, торчащей сверху, и животом размером с баскетбольный мяч, торчащим спереди. Также все заключенные носили оранжевые шлепанцы.
Так. Теперь описания заключенных более менее полны. И как бы ни хотелось автору этих слов подробно рассказать о личных переживаниях Йети, Глотки, это ни в коем случае не входит в мои планы (даже если это будет интересно), потому что тогда конец этой истории никогда не будет достигнут.
Естественно, само собой разумеется, что наши трое заключенных не были без сопровождения на их пути в больницу в коротком сером автобусе. Как и следовало ожидать, присутствовали две «авторитетные фигуры», и обе они были D. O. S, что означало офицер по задержанию.
Первый: сержант Хардинг Райанс, который вел автобус. Он был служащим тюрьмы на хорошем счету руководства, собственно это и была причина, по которой он был одним из очень немногих мужчин, работающих в этой исключительно женской тюрьме. Высокий, стройный и темноволосый, он мог сойти за двадцатилетнего, но ему было, вероятно, лет сорок, и в присутствии своих профессиональных коллег он проявлял поразительную вежливость, был человеком хорошего воспитания и хорошего образования, а также обладал состраданием и вниманием.
Но все эти замечательные черты сразу же исчезали в присутствии лиц, не являвшихся его профессиональными соратниками, а именно заключенными. Например, во всем учреждении не было ни одной заключенной, которая не была бы наполнена спермой сержанта Райанса. Даже восьмидесятилетняя Бетс из корпуса D не стала исключением. «Прижмись ртом к решетке и отсоси мой член, или я дам тебе по морде дубинкой», - сказал он ей при первой встрече. В то время как многие соотносились с шекспировским сравнением «Весь миртеатр», наблюдение Райанса было таково: «Весь мирэто рот для отсоса.»
В отличие от большинства мужчин-окружных прокуроров, Райанс не вступал во влагалищные половые сношения ни с одной обитательницей тюрьмы, потому что влагалища таких людей наверняка кишели венерическими болезнями, и он не хотел показывать тюремному врачу свои генитальные язвы размером с грецкий орех. Увы, оральный секс мог стать скучным несколько раз в день в течение многих лет, поэтому он рассуждал, ради разнообразия, что «микробы задницы», вероятно, не так опасны, как «микробы куттера». Другими словами, Райанс был настоящим дворецким у задней двери во время обхода, и много раз он произносил с невозмутимым лицом: «Прижмись голой задницей к решетке и раздвинь булки, или я ударю тебя дубинкой по лицу». Это сообщение всегда произносилось громко и ясно, и именно в прямую кишку многих заключенных он и пользовал и только избранным, пользующимся привилегиями, он давал немного смазки «peckersnot».
Но выслушай те меня дальше.
Не буду вдаваться в подробностии рассчитываю, что проницательный читатель воспользуется простым умозаключением, - я добавлю только, что за годы службы сержанта Райанса в тюрьме он ни разу не помочился в уборной охранников.
Райанс, кстати, не был женат, и у него никогда не было девушки. Какого хрена ему все это нужно в этой стране оргазма?
Второй: капитан Филип Стрейкер, который был капитаном транспорта. На нем лежала обязанность следить за безопасностью заключенных до места назначения и обратно, а также следить за тем, чтобы все такие поездки проходили без происшествийиными словами, во время его дежурства не было никаких побегов, и никогда ничего подобного не происходило. Он был среднего роста, толстый, седой и лысеющий, его часто принимали за семидесятилетнего мужчину, а не за пятидесятилетнего, что, вероятно, объяснялось десятилетиями курения, пьянства и употребления нездоровой пищи, включая сотни пресловутых пончиков.
Он довольно часто хвастался всеми «письками» и «сосательными работенками», которые он получал в тюрьме. «За те годы, что я здесь, черт возьми, я трахнул тысячи этих криминальных шлюх. Это все, что они знают, все суки существуют для того, чтобы сосать, глотать и трахаться. И чтобы им надирали задницы, когда они начинают болтать. Лучший способ научить их тому, как обстоят дела в жизни, это проучить их своим членом, а потом своим Билли. Да, сэр, сначала ты их трахаешь, а потом мудохаешь. Вообще-то ты делаешь им одолжение, потому что если ты не будешь время от времени пихать их в пизду или бить по ребрам, они просто будут нарушать закон до конца своей жизни, как наркоманы. Им нужно учиться: справедливость ранит. И я никогда не выбивал дерьмо из бабы, предварительно не трахнув ее. Это будет пустая трата пизды. Блин, любая девчонка в этом цементном дворе получит по заслугам, и каждый прокурор имеет право засунуть свой член как можно глубже в её дырку».
Так говорил большой плохой капитан Стрейкер, но, как и большинство мужчин в конце дня, он был весь в разговорах, и на самом деле его «Ванга» не была ни в одной «каторжной ране» в течение двадцати лет. Почему так? - Можно было бы спросить. Почему он не воспользовался благоразумным использованием всех лишних дыр в здании, как большинство из них? Ответ найти легко: видите ли, в течение последних двадцати лет Стрейкер принимал пол-Беньянские дозы лекарств от артериального давления. Имейте в виду, это лекарство работало очень хорошо, и это держало кровяное давление пониженным, но также оно держало внизу и кое другие вещи.
Вот вам и необходимые наброски характеров пассажиров нашего маленького приземистого автобуса. А теперь о приключениях
- Вы только посмотрите, - пожаловался Стрейкер, вставая. - Куски человеческого дерьма, ни одна из вас никогда в жизни не работала по-настоящему, все на пособие и продовольственные карточки, трахаетесь по десять раз в день, чтобы залететь нарочно, у вас есть киски, достаточно большие, чтобы проехать на этом автобусе, и животы, полные Бог знает чего. Вам должно быть стыдно за себя, за всех вас. Единственное, что вы делаете правильно, это жрёте и трахаетесь и набиваете свои кишки Твинки, которые покупают налогоплательщики, а затем высераете их из своих грязных задниц.
Глотка свернулась калачиком и начала всхлипывать. Сиськи ковыряла в носу, глядя в несуществующее окно, а Йети царапала промежность сквозь оранжевое «платье».
- Мы тоже вас любим, капитан, - сказала она. - Спасибо за добрые слова.Какой вы славный парень!
- Ты хочешь создать мне проблемы? - Спросил Стрейкер. Он носил на поясе два электрошокера, как шесть пистолетов, и вытащил один. - Если так, я покончу с этим дерьмом прямо сейчас.