Лешка был небольшого роста, светлые длинные волосы делали его лицо по-детски наивным и смешным. У него были пухлые губы, небольшой курносый нос и множество веснушек, которые буквально разбежались по его круглому лицу. Паренек носил черные матросские клеши, тельняшку и белый шарф, который смешно смотрелся на его тонкой детской шее.
Хочешь заняться серьезным делом? поинтересовался у него Симаков. Чего молчишь?
Бабаев, прежде, чем ответить, глубоко затянулся табачным дымом и с интересом посмотрел на своего собеседника. Он знал, что Петр был судимым, но считал его статью смешной и не достойной настоящего воровского шика.
Что, решил опять заняться подделкой больничных листов, дядя Петя? ответил Бабаев и громко засмеялся. Да не смешите вы меня! И что ты называешь серьезным делом, Петр?
Не пыли, малыш. Как ты смотришь на настоящие налетына хаты? «Хапнул» и в болото! Одно делонастоящая романтика.
С лица Лешки сошла напущенная им бравада.
Какие налеты? Так если же сгоримтам стенка. Ты же знаешь, Петр, яне трус, но то, что ты предлагаешь, дело серьезное.
Симаков бросил папиросу и носком сапога растер ее о землю.
Малыш, ты считаешь, что это несерьезное дело? А вот «тырить» по карманам копейки, это серьезно? Не смеши меня.
Лешка поправил на шее шарф и по-другому посмотрел на Симакова.
Так я не понял тебяэто серьезное предложение или твоя очередная шутка? Со мной так шутить не нужно, я не люблю этого.
Серьезней не бывает, Малыш. Но для этого тебе нужно достать ствол. Где ты его достанешьдело твое. Без ствола не будет и разговора.
Я найду, у меня есть у кого купить.
Вот и хорошо, Малыш.
Бабаев пожал руку Петру.
Думаю, ты не пожалеешь, что остановил свой выбор на мне, произнес Бабаев. Это я серьезно говорю
Алексей развернулся и, насвистывая какой-то мотивчик, направился со двора на улицу.
***
Василий Корнилов проснулся от звуков гимна, которые звучали из черной, обтянутой бумагой «тарелки», висящей на стене. Он поднялся с кровати и, достав папиросу, закурил. Почувствовав на себе взгляд Галины, он повернулся к ней лицом.
Когда пойдете? спросила Галина сожителя.
Завтра, коротко ответил Василий ей. Чего так смотришь?
Я на сто процентов уверена, что там есть, что взять. Насколько я знаю, ее сын много добра привез из Германии он у нихполковник.
Посмотрим, коротко ответил Корнилов. Не беги впереди паровоза.
Я врать не буду, произнесла Галина и, поднявшись с кровати, прижалась к спине Корнилова. Все будет хорошо, Василий Не переживай, это по первому разу страшно, а затем .
Она не договорила, так как и без этого все было ясно. Корнилов загасил папиросу и снова лег. Рядом с ним прилегла и Галина. Близость женского тела, запах волос вскружил голову Василию. Он моментально почувствовал, как куда-то уходит, мучавшая его последние дни тревога, которая засела в нем, как Галина рассказала ему о семье Мифтаховых, проживающей на Малой Грифке.
Ладонь Корнилова, легла сначала на грудь Галины, а затем медленно спустилась на теплый мягкий живот. Галина еле слышно застонала и стала быстро стягивать с себя ночную рубашку.
Погоди, Вася, погоди, прошептала она. Сейчас, я сейчас
Легкая дрожь охватила женское тело. Губы Василия поймали ее сосок, который стал жестким, словно в него налили свинец. Наконец ей удалось поймать своими губами его губы, и они слились в одном неистовом поцелуе. Глаза женщины закатились, дыхание стало глубоким и редким. В какой-то миг время растянулось до бесконечности. С губ Галины сорвался стон болезненного счастья.
Вася, Вася, не слыша своего голоса, шептали ее губы, целуя мужское лицо. Я люблю тебя. Ты слышишь, я люблю тебя, Вася. Я тебя никогда не предам.
Услышав последнюю фразу, Корнилов улыбнулся. Раньше ему еще никто не признавался в любви, и поэтому какое-то непонятное ему чувство моментально наполнило его изнутри. А Галина все шептала и стонала от охватившего ее удовольствия. Громко вскрикнув, она замерла и крепко сжала Василия в своих объятиях, не давая ему возможности шелохнуться.
Все, все, прошептал Корнилов. Отпусти, а то задушишь.
Наконец она отпустила его и блаженно откинулась на белой простыне. Василий достал папиросу и закурил.
Вот скопим деньжат, Галка, и махнем с тобой жить на море, произнес он, мечтательно глядя в потолок. Ты когда-нибудь была на море? Вот и я не был. Мой кореш по зоне часто рассказывал мне о море. Бывало лежу на нарах, слушаю его, а перед глазамиморе, которому нет начала и нет конца А какие там бывают закаты и восходы Одно словосказка.
Корнилов мечтательно затянулся дымом и закрыл глаза.
Вась, а как ты считаешь, у инкассаторов много денег бывает?
Корнилов, повернулся к ней лицом и засмеялся. Он посмотрел на ее обнаженное тело. Перевел свой взгляд на играющие в лучах солнца женские волосы и снисходительно улыбнулся.
Глупая ты баба, Галина. Таскают они эти деньги мешками, а вот у самих есть или нетсказать трудно. Вот когда схватим за задницу, тогда и посмотрим.
Василий посмотрел на ходики, они показывали начало восьмого утра. Он поднялся с кровати и стал натягивать брюки.
Это ты, куда в такую рань? спросила его Галина.
Как куда? На дело! Надо еще посмотреть, что там.
Корнилов старался вести себя спокойно и непринужденно, но это была лишь маска. У него внезапно возникло чувство страха и словно гвоздь застряло где-то внутри. Чтобы как-то побороть это чувство, Василий взял в руки «Парабеллум» и передернул затвор.
Вась, а ты стрелять хоть умеешь? спросила его Галина. Ты хоть потренировался бы.
Могу. Я до войны занимался стрельбой. Думаю, что если придется, то не промахнусь.
Он сунул пистолет за поясной ремень и, надев на голову кепку, направился к двери.
***
Корнилов, хорошо ориентировался в этом микрорайоне Казани и поэтому достаточно быстро подошел к условному месту встречи. Там его уже ждали Симаков и Бабаев. Взглянув на землю, Василий сразу понял, что ждут они его уже давно, на земле валялось с десяток окурков папирос.
Что скажешь? обратился он к Бабаеву. Подкоп сделал?
Я все сделал, как ты просил, Василий. Подкоп готов.
Тогда веди, коротко бросил он Алексею, чего здесь толкаться.
Высокие деревянные заборы домов позволили им скрытно подойти к нужному меступодкопу.
Вот здесь, произнес Бабаев и откинул в сторону набросанные в кучу ветки.
Давай, лезь первым, приказ Корнилов ему. Смотри не застрянь.
Алексей скрылся в лазе. Подождав еще минут, по приказу Василия в лаз полез и Симаков. Во дворе громко залаяла собака, Корнилов отбросил окурок папиросы в сторону и, несмотря на внезапно охвативший его страх, тоже спустился в лаз. Подкоп был довольно узким и Василий дважды чуть не застрял в проходе. Проклиная все на свете, он, наконец, выбрался наружу и глубоко вздохнул. Они все оказались за высоким забором дома.
Вот что, не мелочиться! приказал Корнилов своим приятелям. Берем только ценные вещи, деньги и золото.
А если проснутся хозяева, что будем делать? спросил его Алексей.
Корнилов улыбнулся. Он мысленно представил полные ужаса глаза хозяев дома. Василий провел рукой по горлу. Это жест понял каждый из них.
Понял, тихо произнес Бабаев. Не знаю как вы, а я готов.
Они, стараясь не шуметь, осторожно сняли штапики со стекол кухонного окна и, выставив стекла, быстро забрались в кухню. Помещение было небольшим и было все заставлено коробками с немецкими сервизами и хрусталем.
Вот буржуи, прошипел Корнилов, «нахапали победители».
В углу на столе стояла керосинка, на которой, словно на картинке, красовался дорогой и редкий по тем временам, эмалированный чайник. Алексей осторожно открыл створку шкафа и стал шарить рукой в шкафу, вытаскивая из него кухонную утварь. Увлекшись этим занятием, он случайно задел рукой, стоявший на столе заварочный чайник, который с грохотом рухнул на пол. Это было так неожиданно, что налетчики буквально застыли на месте. Василий поднял руку с намерением ударить Бабаева по лицу, но в это время на кухню вошла старушка, дремавшая чутким стариковским сном и просыпавшаяся от каждого шороха в доме.