Отдай! с угрозой в голосе, произнес Василий. Не играй с огнем, Галина!
Не пугай, милый, я пуганная! с усмешкой ответила Галина. Ишь ты, орел, какой! Вчера ты сам мне подарил этот перстень, а теперь пугаешь убийством! Что не помнишь? Вот и я говорю, пить меньше надо, Корнилов!
Василий сморщил лицо, стараясь вспомнить прошедший вечер. Но сколько он не вспоминал, вспомнить ничего не мог.
Это правда? Да не мог я его тебе подарить! Отдай!
Тогда откуда я знаю про этот перстень? Ты сам вчера подарил его мне, повторила она. Говоришь, продай, но аккуратно, слишком дорогая и редкая вещь.
Корнилов слушал все это, не веря своим ушам.
«Как я мог так легко проболтаться, размышлял он, на какой-то момент, забыв о боли в голове. Что я еще вчера наговорил? Может, рассказал о своей встрече с Симаковым? Наверное, рассказал, смотри, как она смотрит на меня».
Чего молчишь? строго спросила его Галина. Давай, Вася, выкладывай все.
Он задумался, не зная с чего начать. Галина не спускала с него своих больших холодных глаз.
Ну, я жду. Мне что, пытать тебя надо? Я ведь все могу
Василий посмотрел на нее. Приступ тошноты снова подкатил к его горлу.
Ну, короче, загубил я вчера двух стариков, вещички собрал, но кто-то вошел в дом и я выскочил в окно, начал он. Вот, только успел с собой перстенек захватить. Мне еще на зоне товарищ рассказывал, что во время войны многие обогатились за счет других, вот я и подумал, а почему мне не тряхануть этих людишек.
Он специально не сказал ей о припрятанных в сарае вещах.
Где вещи? Где ты их спрятал?
Какие вещи? переспросил он. С чего ты взяла?
Где вещи? снова спросила Галина Василия. Ты мне вчера говорил о вещах!
Вопросы Галины были теми последними гвоздями, которые окончательно сломили волю Корнилова.
Я их в сарае у Петьки спрятал. Побоялся я их нести домой.
Какого такого еще Петьки?
Друг мой Короче, подельник
Галина слушала все это абсолютно спокойно, ни один мускул на ее лице не дрогнул. Она догадывалась и раньше, по-соседски наблюдая за Корниловым, что этим все закончится, и вот это произошло.
Кто еще об этом еще знает?
О чем?
Ты что не понял?
Симаков. Да, ты не переживай, оннадежный кореш.
Галина, молча, достала из шифоньера бутылку водки и протянула ее Василию.
Вот возьми, а то помрешь, сволочь.
***
Старший оперуполномоченный ОББ капитан милиции Максимов Павел Михайлович вышел из кабинета начальника отдела и сразу же направился во двор. Настроение после разговора с Лосевым было окончательно испорченно.
Ильин! Папироской не угостишь? обратился Павел к сослуживцу.
Так вы же не курите, Павел Михайлович.
С нашим начальством не то, что закуришь, запьешь, ответил Максимов, прикуривая папиросу.
Полчаса назад его вызвал к себе начальник отдела.
Что у нас нового по двойному убийству? спросил он у Максимова. Там наверху требуют конкретных результатов. Город гудит, а это нехорошо, Павел, это не прибавляет нам авторитета. Ты знаешь, всем нужны результаты, а не разговоры о них.
Причем здесь авторитет, Геннадий Алексеевич. Зацепок пока никаких нет. Опросы соседей, друзей, родственников ничего не дали. Пироговы вели замкнутый образ жизни, ни с кем не общались, произнес Максимов и посмотрел в открытое окно, за которым во всю победным маршем шествовала весна.
Яркая зелень молодой листвы яркими пятнами облепила заборы и фасады дома. Где-то натружено гудел мотор полуторки, словно напоминая Павлу, что не только ему одному трудно в этот весенний день.
Ты, что там рассматриваешь, Максимов? Ты хоть слышал, о чем я тебя спрашиваю?
Павел повернулся к нему лицом.
Да, конечно, слышал, товарищ майор. Я же вам ответил на ваш вопрос. Прошло всего дня два с момента обнаружения трупов. Я же вам уже докладывал, что с места преступления изъять следы пальцев рук не удалось. Кстати, накануне вечером убитый Пирогов отмечал свой день рождения, и у него в гостях было около десятка гостей. Сейчас работаем с ними, допрашиваем, откатываем пальцы на всякий случай.
Лицо Лосева стало краснеть прямо на глазах у Павла. Это был не слишком хороший признак для Максимоваследовало ждать разноса.
Я не первый день в милиции, Павел Михайлович, и хорошо знаю специфику работы по раскрытию убийств. Это можно рассказывать штатским, но не мне! повысив голос до фальцета, взвизгнул Лосев. Мне глубоко плевать, кем ты был ранее, сейчас ты мой подчиненный и должен выполнять мои указания. Это тебе ясно? Если не хочешь, пиши рапорт
Лицо Максимова, было совершенно спокойным, он хорошо знал своего начальника, и сейчас для него было очень важно просто пережить минуты его «суворовского натиска». Лосев «пошел в разнос»: он кричал, топал ногами, зачем-то хватал со стола бумаги и тряс перед носом Максимова.
Сегодня утром Павел встречался со «своим человеком», который клялся, что блатные не имеют никого отношения к этому налету.
Павел Михайлович! жестикулируя руками, горячился Хрящ. Этоне наше дело. Мы считаем, что это совершили какие-то залетные.
Почему вы так решили? спросил его Павел.
А потому что налет то был не профессионально организован. Похоже, это просто был «рывок» в надежде на деньги. Они даже не взяли то, что собрали, похоже, испугались.
Я бы так не сказал, Хрящ. А если они взяли деньги, тогда зачем им это барахло? И второе, откуда у тебя такие сведения?
Хрящ, словно не услышал вопроса Максимова.
Вот сам подумай, продолжил оперативник, если они взяли деньги, то зачем им «мочить» стариков? Здесь что-то не так, Хрящ. Это дело рук наших, городских бандитов.
Тогда не знаю, Павел Михайлович. Я, конечно, еще «понюхаю».
Давай, Хрящ, «нюхай».
Максимов, конечно, рассказал об этой встрече Лосеву, когда тот немного успокоился, но тот замахал на него руками.
Да мне плевать, Павел, кто это совершилнаши местные или «залетные». Мне важен результат. Ты это понял? Если понял, иди, работай.
Павел не ответилначальник, как обычно был прав, нужен результат. Он загасил папиросу и направился к себе в кабинет.
***
Петр Симаков поставил недопитую кружку с пивом на стол и расстегнул нижнюю пуговицу военного кителя. Этот китель он купил по случаю и сейчас очень гордился тем, когда его принимали за фронтовика.
Вот смотри, произнес он и протянул Корнилову сверток.
Василий осторожно развернул ткань и увидел немецкий «Парабеллум». Черная матовая поверхность, рифленая рукоятка вызвали неописуемый восторг.
Где взял? поинтересовался у него Корнилов.
Места нужно знать, ответил Симаков и громко засмеялся. Теперь можно идти на любое дело.
Нужен еще один ствол, произнес Василий. Одного мало. У меня есть пистолет, но он не стреляет, похоже, сломан боек.
Лиха беда, Вася, найдем еще. Ты посмотри, сколько ходит «мусоров» с оружием. Это же ходячие склады.
Василий отхлебнул из кружки пиво и усмехнулся.
Пока не будет еще одного ствола, не будет и дела. Яне мясник и с топором не пойду. С твоим «Наганом» тоже нельзя, он, наверняка, на учете в НКВД, стоит только из него выстрелить и крышка тебе, Петушок.
Ты прав. Мало нас, Корнилов. Некому даже на «стреме» постоять
Подожди, Петя, будут и люди Главное начать.
Слушай, Вася, а давай, привлечем к нашему делу Лешку Бабаева? Шустрый мальчишка, дерзкий, а самое главноене болтун, язык держать за зубами умеет.
Да, он совсем пацан, Петр. Ты еще пионеров мне предложи.
Ну и что? Я хорошо его знаю, думаю, что не подведет.
Тогда поговори с ним сам, только без всяких там выкрутасов. Ты сам догадываешься, к чему все это может привести.
Ты меня не учи, Корнилов, я не первый раз замужем. Тогда до завтра.
Они разошлись в разные стороны, Василий направился домой, а Симаков на работу. Вечером Петр встретился с Алексеем Бабаевым. Он хорошо знал, что тот, несмотря на свои шестнадцать лет, уже привлекался к уголовной ответственности за кражу, но по-прежнему продолжал понемногу воровать.
Как дела Леша? поинтересовался у него Симаков. Все «щиплешь» старушек?
Кормлюсь потихоньку, ответил Бабаев, доставая из кармана брюк папиросы. Кури, Петя, пока угощают