Глава 6
К месту происшествия быстро стянулся народ. Подбежали и стражи порядка.
Ринувшийся к поверженному другу Самсон пытался привести несчастного в чувство. Он с ужасом видел, как на лбу фельетониста вырастает огромная фиолетовая шишка. Самсон сгреб снег с кромки тротуара и приложил его к чудовищному наросту, но народное средство не помогало. Юноша в растерянности поднял голову, со всех сторон неслись слова сочувствия, жалостливые возгласы, ядреные словечки. Рядом постанывали и корчились юнцы. Они, правда, успели подняться на ноги, но стояли полусогнувшись.
Что случилось? грозно возвысил голос запыхавшийся постовой городовой. Кто кого ударил? Свидетели есть?
Из толпы выступила строгая барышня в беличьей шубке, крошечной шапочке. Она вытащила из муфточки руку в перчатке и, жестикулируя, пояснила:
Эти молодые люди дожидались экипажа. Я вышла следом за вот этим юношей, она указала на Самсона, и все видела. Господа гимназисты провожали даму. Подъехали сани, из них выскочил мужчина, ударил мальчиков ногой, а вот этого, что на земле лежит, револьвером. Стрелял в фонарь. Схватил даму, затолкнул в сани и увез.
Городовой оглядел с ног до головы вывалянных в снегу гимназистов: теплые, на беличьем меху форменные пальто с огромными барашковыми воротниками, у ног валяются фуражки с выстеганным ватою дном и башлыки.
Прошу вас назвать свои имена, уважаемые господа.
Георгий Богданов, процедил неохотно белобрысый, косясь на Фалалея, который с помощью Самсона вставал на ноги.
Павел Челышев, сказал рыжий.
Как фамилия похищенной дамы?
Гимназисты переглянулись.
Мы не знаем, быстро ответил белобрысый.
Случайно на выставке разговорились, добавил второй.
Наверное, ее просто встречал ревнивый муж, улыбнулась барышня в беличьей шубке. Мальчики пострадали случайно, а ревнивец хотел убить третьего.
Девушка с любопытством смотрела на понурого Фалалея, поддерживаемого Самсоном.
Городовой откашлялся и нерешительно спросил:
Сударь, увезенная дамаваша жена или ваша любовница?
Зеваки, забыв о первоначальном потрясении, захихикали.
Мы не знаем эту даму, попытался внести ясность Самсон, в то время как его друг неверной рукой шарил в кармане.
Отстранив Самсона и с видимым трудом шагнув вперед, Фалалей протянул городовому выуженную из пальто визитку.
Нахожусь при исполнении служебных обязанностей, едва слышно произнес фельетонист.
Городовой изучил картонный прямоугольник и сунул в рот свисток.
Вы подтверждаете сказанное другими? участливо склонился он к Фалалею, голова которого свесилась на грудь, поэтому Самсон никак не мог приладить на голову друга поднятую им извозюканную в грязи котиковую шапку.
Подтверждаю, механически ответил тот.
Прибежавшему дворнику городовой велел добыть экипаж.
А мы можем идти домой? злобно спросил у городового белобрысый гимназист.
Или вы доставите меня домой в казенной карете? выкрикнул рыжий толстячок, потрясая подобранными с тротуара очечками. Адресдом судовладельца Челышева!
Городовой передернулся, но нашел в себе силы ответить бесстрастно:
Вы свободны, молодые люди. А пострадавшего придется отвезти в больницу.
Гимназисты грубо растолкали зевак и быстро зашагали налево, по направлению к Николаевскому вокзалу.
Неожиданно барышня в беличьей шубке подскочила к городовому.
Я знаю одного прекрасного невропатолога, заявила она, и готова сопроводить пострадавшего. Меня зовут Мария Жуковская, я учусь на Бестужевских курсах.
Чья-то реплика: «Вот так всегда в России бывает! Только огорчишься встречей с каким-нибудь хамом, а тут как тут оказывается душа светлая, сострадательная, деятельная» подвигла городового на трудное решение. И то, не тянуть же помятого журналиста в участок, а так вроде и пострадавших нет. Не дело полиции чужие любовные дела улаживать.
Вижу, вы девушка серьезная, сказал служитель порядка, прошу в сани. А вас, молодые люди, доверяю вашей спасительнице.
Когда трое молодых людей угнездились наконец в санях, Мария велела извозчику трогать и помахала маленькой ручкой городовому.
Сани помчались в сторону Адмиралтейства, но не успели доехать и до Михайловской, как бездыханный, казалось, Фалалей, притулившийся к спинке саней, резко выпрямился и заорал на всю ивановскую:
Стой! Стой, тебе говорят!
Извозчик с испугу резко натянул поводья, лошадь встала, барышня повалилась на Самсона, тот невольно схватил ее и сквозь беличью шубку ощутил ладненькое тело. А еще приятный аромат жасмина.
Живо разворачивайся! Мчись, что есть духу, к Пушкинской, велел Фалалей, там остановишься.
Извозчик поспешил выполнить команду, и Фалалей посмотрел на барышню:
Не сердитесь, мадемуазель Жуковская, я навеки ваш должник, и ваш невропатолог без клиентов не останетсяобещаю. А покамолчок.
Наконец и Самсон обрел дар речи:
Извини, но я ничего не понимаю. Зачем нам на Пушкинскую? Что ты собираешься делать?
Прости, брат, но это уже выходит за всякие ворота, то есть рамки Хочешь, ступай по своим делам, а я это дело так не оставлю. Эти молокососы у меня за все ответят.
Ты вздумал за ними гоняться? спросил Самсон.
Вздумал, злорадно потер шишку Фалалей, коли уж не могу гоняться за пупсиком Простите, мадемуазель. Но я их выведу на чистую воду! Чувствую, дело нечисто! Ты слышал, что они сказали?
Что? не понял Самсон.
Нагло врали! Пупсика они не знают! Встретили на выставке! А я чтодурак? Не вижу, что они врут?
Зачем же им врать? возразил Самсон, смущенно поглядывая на барышню, которая с каждой минутой казалась ему все симпатичней. Вполне могли только что там и познакомиться.
Нет, брат, врешь! завопил Фалалей истерично. Я же чувствую! Ты забыл! У меня интуиция!
Мария Жуковская расхохоталась.
Это ты забыл, с горячностью воскликнул Самсон, у нас другая задача! Зачем тебе гимназисты? Плюнь на дураков! Не трать время!
Не плюну! упрямо твердил Фалалей. Не плюну, а добьюсь своего! Стой! Стой!
Последние неистового накала слова были обращены к извозчику. Сани стали на углу Пушкинской.
Я здесь дождусь голубчиков, потер руки Фалалей и надвинул шапку поглубже на лоб. Здесь засаду им устрою.
Ты что, потащишься за ними? удивился Самсон. Но мы и так знаем их имена, завтра спокойно и найдем.
Все, братец, не слушая друга, заявил Фалалей, дело на мази. Вон они. Идут, голубчики по другой стороне.
Фалалей, последний раз прошу, одумайся!
Считаешь, что я в психозе? Что у меня мозги повредились? Фалалей со злостью схватил отворот самсоновского пальто. Нет же! Я уверен, мошенники сейчас возьмут извозчика и помчатся за пупсиком! Голову даю на отсечение, они знают, где она!
Завтра все выясним, пустил в ход последний довод Самсон, я номер извозчика чубаровского запомнил. С утра без труда узнаем, куда увезли твою красавицу
Завтра будет поздно, злобно толкнул Самсона Фалалей, мне сегодня надо! Вылезай из саней! Мне ехать за ними надо! Мадемуазельтысяча благодарностей и тысяча извинений.
Нельзя сказать, чтобы слишком любезно, но фельетонист «Флирта» принудил друга и спутницу покинуть сании тут же саданул кулаком в спину извозчика. Санки дернулись, и полозья быстро заскользили по накатанной колее, а Самсон и Мария в недоумении остались стоять на тротуаре.
Прошу прощения, мадемуазель, наконец спохватился стажер журнала «Флирт». Позвольте, я вас провожу.
Бестужевка глухо засмеялась, прикрывая рот муфточкой и посверкивая глазами из-под темных бровей.
Очень смешной ваш друг, такой горячий! Такой неожиданный! И имя у него смешноеФалалей! А ваше имя я не знаю.
Меня зовут Самсон. Самсон Васильевич.
Очень хорошо, остальное я угадаю сама. Вы учитесь. В университете. На третьем курсе. Судя по серьезному изможденному видуна математическом отделении. А судя по одеждевольнослушатель.
Э-э-э, в общем, да вы угадали, замямлил от неожиданности Самсон, неприятно пораженный тем, что ему дали на два-три года больше.