«Возьми пирожка-то, скушай хоть парочку. Корочка хрустящая, тесто пышное, воздушное, начинка во рту тает» выпевала-выговаривала Марита, угощая Леру. Один, пожалуй, можно съесть, после Ивановой неслабой тренировки. А рука сама тянулась к миске, полной пухлых румяных пирожков.
Они неплохо устроились, лениво думала Лера.
Неплохо устроились
Они неплохо устроились. Вещи сбывали на блошиных рынках, которых много, и на всех продают старьё. А у Мариты костюмы лыжные, красивые, куртки новые почти, анораки фирменные.
Лыжные ботинки тоже можно бы продать, да приметные больно. Да и покупателей обыщешься. Ботинки жгли в костре. Кишок на бойнебери не хочу. Иван и брал. Кишки набивали фаршем, который Марита крутила на промышленной электрической мясорубке «FAMA», позаимствованной Мунтянами в кухонном блоке (второе разбитое окно, которое видел Гордеев). Одной оказалось мало, и Иван припёр вторую, не сомневаясь в безнаказанности содеянного: не украл, на время взял, да и спрашивать не с кого будет, долго здесь оставаться опасно. Вышак отменили, зато пожизненку оставили, будут с Марюткой супчик из килек хлебать. Суп Иван любил наваристый, с мясом.
Коптильню он смастерил из железной бочки. Колбасу поставляли в частный ресторанчик на станции, на лыжах идти два часа. Осенью-то хуже приходилось: через болото по вешкам, потом по ручью до железки, потом по шпалам до самой станции. А куда денешься? По дороге не пойдёшь, примелькаешься, с коробом за плечами. По болоту да ручьюоно, конечно, маетно, с поклажей-то. Зато спокойнее: из леса явился, в лесу растворился. И нет тебя.
Весной по болоту не пройти, но весной их здесь уже не будет. Иван по Киевской дороге такой же лагерь присмотрел, туда и переберутся брат и сестра Берёзы.
Из дневника Нади Рыбальченко
3 января 2019. Они неплохо устроились, эти отшельники Лыковы. И не похоже, что брат и сестра, наверное, муж и жена. А зачем тогда врут? Типичные маргиналы, но доброжелательные, и в доме чисто.
Новогоднего похода не было. Гордеев сказал, что пить всю ночь, а потом на лыжах ёлки лбом считатьнеспортивно. Никто и не спорил. Так что отмечали кто где. Гордеев со своей Антониной, я с родителями, мы всегда так отмечаем новый год, Юлька с Любой на даче, с мальчишками своими и с родителями. Им там воли не дают, всё под контролем. Леру спрашивать бесполезно: молчит и ничего не говорит. И улыбается. А глаза шальные какие-.то.
Лось с Виталиком махнули в горы, на Чегет, и Васька с ними. На две недели. Так что Старый новый год будем отмечать без них. Наш первый поход в 2019 году будет праздничным, и это символично: как встретишь год, так его и проведёшь.
Часть 14
Знай наших!
Гордеев воспрянул духом: даже при отсутствии троих всё равно получается восемь человек. Непотопляемая группа.
Юлины-Любины мальчики вели себя как завзятые походники: нашли и распилили сухостоину, развели костёр, прикатили «диваны» (брёвна, на которых сидеть), вместе с Гордеевым натянули трос, котлы набили снегом и подвесили на крючьях.
Суп сегодня отменяется, зато чай будет со стационарным тортом, сказал Гордеев (прим.: стационарный торткупленный в магазине и чудом донесённый до привала в рюкзаке, попробуйте на лыжах ехать в темпе и с тортом, узнаете). И водрузил на расстеленную на снегу скатерть коробку с «Наполеоном» и бутылку шаманского. И ещё одну. И ещё одну.
Лера потянулась за бутылкой, обхватила длинными пальцами, как гитарный гриф. Изучила этикетку и радостно объявила:
Это ж сдохнуть можно! «Ив роша»! Я думала, дрянь какая-нибудь отечественная. Это я буду. И вот это. Голубева извлекла из рюкзака квадратную бутылку, по виду двухлитровую. «Мэйкерс марк, виски бурбон», знай наших.
Любины-Юлины мальчики оживились, поглядывали на Леру с уважением. Они принесли водку «Хаски» и ликёр для соболюшек, как они звали девчонок. Водку Гордеев велел убрать (бурбон с водкой мешать неспортивно). Мальчишки подчинились без слова: бурбон никогда не пробовали, он стоит запредельно. Сегодня попробуют.
Накрыли на стол, развесили на ёлках хлопушки и «дождик», и праздник получился хоть куда.
Лера наделала «ёлочных» канапе, заворачивая квадратики сыра в листья салата и протыкая шпажками. Надя принесла отварную картошку (каждая картофелина в фольге), бросила на угли, будет горячее блюдо. Юля с Любой придумали делать гирлянды из конфет, нанизывая их на нитки. Гордеев удивлялся, как у них хватает сил веселиться: привал с согласия группы устроили в конце маршрута, накатавшись на лыжах до состояния лёжа, как выразилась Надя.
Гордеевский маневр был своеобразной проверкой: залежались за новогодние праздники, на диване с телевизором в обнимку, так вот вам разминочка, получите-распишитесь. От «разминочки» все нагуляли аппетит и стол соорудили скоропалительно. И объелись так, что не могли уже идти. А идти и не надостанция за лесом, от силы пятнадцать минут хода, и можно ещё посидеть.
Этот поход был последним «нормальным походом», по выражению Гордеева, а дальше всё покатилось под откос.
Из дневника Нади Рыбальченко
21 января 2019. Старый новый год прошёл по классу «всё включено». Мне понравилось, если не считать, что я встать не могла после Леркиного бурбона. А она мне: «Не можешь, не вставай, посиди, потом встанешь». Так и оказалось, но что я пережила Ноги вообще не слушались. То есть совсем.
Ребята не приехали ещё, были только Юлины-Любины мальчики. Танцевали со всеми по очереди.
А вчера не было ни Натальи, ни Леры, могли бы позвонить, сказать, что не придут. Не сочли нужным. Зато наши приехали с Чегета, Лось, Виталик и Васька. Васька сказал, что в следующий раз мы с ним вместе поедем.
Опять нас было девять человек. Гордеев сказал, непотопляемая группа. Весело было. Виталик врал опять, и Лось, по-моему, тоже вралпро какие-то чёрные трассы, на которых можно голову сломать, но он не сломал. Жаль, Голубевой не было. Она бы ему сказалажаль, что не сломал.
Олежка с Витей (я так и не поняла, кто Юлин, кто Любин, и все тоже не поняли) откололи номер, водку принесли опять. Они в группу в конце декабря пришли, и сразу на Натальин день рождения попали, а в январе первый поход 13-го числа, на старый новый год. Вот и подумали, что у нас всегда так. Гордеев им велел водку убрать и больше не носить, иначе, говорит, больше ко мне не придёте. Они емуне хотите, не пейте, нам больше достанется.
Что было! Гордей орал, аж лес трясся. А Люба с Юлей и говорят: «А давайте, к Мунтянам поедем, пирогов поедим». Вот наглые девчонки! Я всегда пирожки приносила, вчера первый раз не принесла, у нас концерт отчётный был, поздно кончился, а поход в субботу. Был бы в воскресенье, я бы напекла. И главное, все молчали, а эти малолетки рот открыли. Я им не спустила, сказала, вам здесь не буфет. И Гордеев сказал. И они прямо с привала уехали, все четверо. Такой демарш. Ну искатертью дорожка. Их в группе прозвали «соболиная охота». Шкуры они соболиные, больше никто.
Из воспоминаний Лося
2019-й год начался «не с горы», по определению Димы-Лося. Впрочем, как раз с горы, потому что новогодние праздники они с Виталей и Васькой-гитлером провели на Чегете, на горнолыжной базе, Виталик достал путёвки, а так им фиг бы обломилось, на праздники-то. У него знакомых половина базы, помогли по старой дружбе. Васька юзал по склону для новичков и от гордости лопался, а Лось с Виталиком покатались, вспомнить страшно.
Тринадцатого пили-отмечали, Надя набралась под шумок вискаря и зависла, а остальные ничего. Говорят, что тринадцатое несчастливое число. Для гордеевской группы оно было последним счастливым днём в январе, поскольку уже в следующую субботу, девятнадцатого января, «соболиная охота» отколола номер, все вчетвером.
Глазами автора
Юлины-Любины мальчики отличились: принесли водку, мотивируя тем, чтопраздник же, Крещение! Надо отметить. Водка ледяная, в лучших народных традициях. Гордеев озверел, сорвался, мог бы потише орать. Мальчишки такого не ожидали: ждали что их поддержат, а никто не поддержал. Посовали в рюкзак бутылки и переговаривались шёпотом, чтобы Гордеев не услышал и не добавил к сказанному.