Тон взял лопату. Кряхтя, сопя, пыхтя и выуживая камни из «закопушки», он погружался в землю всё глубже и глубже. Наконец остановившись, Тон указал на одну из стенок получившейся ямы, в которой чётко, как в пироге, выделялось несколько слоёв:
Смотри, в этой местности типичные буро-таёжные почвы. Все они состоят из горизонтов, которые залегают по порядку сверху вниз. Гумусовый горизонт «А», за ним следует метаморфический горизонт «Вmf». Он всё ещё содержит органический гумус, хотя выглядит как песок. Он нам не подходит. И далее, собственно, горизонт «В». То, что нужно нам. Наша задачадокапываться до него.
Бŷра перестал отмахиваться от мошки:
Зачем, если можно забрать верхний слой? И там, и там песок. Разницы никто не заметит.
С таким подходом не найти полезных ископаемых.
Опять же, какая разница?. Нам всё равно заплатят.
Понимаешь, я здесь не только из-за денег, Тон насыпал в мешочек нужное количество песка из горизонта «В», надёжно подвязал тесёмки на два узла и убрал в рюкзак. Какой смысл работать, если в работе нет смысла?. Настоящий кайф получаешь, когда виден результат, а не только личная выгода. Возможно, мы будем началом большой истории! Первыми, кто воткнул свой флаг. Представь, что здесь откроют месторождение. Металлическая руда разойдётся по всему миру и, может быть, переплавится в чей-то жизненно необходимый протез, или в составе ракеты улетит в космос исследовать дальние миры, а может, окажется в твоём новом смартфоне. Но всего этого не будет, работай люди только ради денег. Вот поэтому мы будем докапываться до «В».
Тон сверился с «пейджером», и маршрутная пара свалилась вниз по склону к следующей точке, потом к следующей и так через каждые 40 метров. У Тона адски щипало бедро и стонала лодыжка. Видимо, растяжение связок вдобавок. Он старался не обращать внимание на боль.
Бŷра внял призыву топить за качество и тщательно отбирал из пробы каждый камушек, оставляя только песок. На это уходило много времени. В такие моменты Тон сам брался за лопату, чтобы ускорить процесс и успеть на дорогу к 19:00. Страшно было не доделать участок, ведь тогда пришлось бы снова сюда возвращаться.
Они пересекли страну засасывающих камней, и вроде дело пошло пожарче. Но на тридцать пятой точке склон накрыло дождевым облаком. В лесу мгновенно стемнело. Корни поваленных деревьев приняли очертания голодных животных, больших и с рогами. Капли дождя колотили по листьям, выбивая трагичную мелодию. Хотелось скорее бежать к кержаку, но работы оставалось ещё на два часа минимум.
Дождь намочил полевой дневник, и карандаш рвал бумагу. Тону приходилось подолгу вбивать наблюдения в навигатор. Но записи, сделанные ранее, не растеклись, как это случилось бы, например, с чернилами из ручки. Именно поэтому в геологических маршрутах действует железное правило: только простой карандаш, никаких ручек.
На каждой новой точке рюкзак прибавлял в весе ровно на одну пробу, а силы только уменьшались. У рюкзака выделялись три степени тяжести. Первая: можно поднять одной рукой. Вторая: закидываешь на плечи двумя руками. Геологи приближались к третьей категории: ложишься на рюкзак спиной, просовываешь руки в лямки, переворачиваешься на живот, встаёшь сначала на колено и только потомна ноги.
На последних точках ткань дождевиков исчерпала запас водонепроницаемости. Геологи почувствовали мокрый холод. Возвращались они уже под проливным дождём и в сумерках, сильно опаздывая к назначенному времени. Говорят, что можно выйти сухим из воды. А из лесанет. Всегда либо дождь, либо пот.
Продрогшие, до смерти уставшие они выкатились из кустов на дорогу. Слава Богу, за поворотом виднелся свет от фар кержака. Отряд грелся внутри. От грязной одежды несло сыростью, пóтом и немного скисшим молоком.
Опять этот запах! сказал Тон, стягивая с себя насквозь промокшую энцефалитку.
Никто не обратил внимание на его замечание: все уставились вперёд, в лобовое стекло. Там в кружке света от фар на фоне заросшей дороги с бешеной скоростью пролетали капли дождя. Бодрак включил дальний свет, и кружок растянулся в трапецию, осветив бурлящую горную речку.
Ещё утром это была заурядная, неглубокая речушка, переехать которую не составило труда. Прозрачная водица плавно облизывала камушки. Ручейки ответвлялись от основного русла, журчали вдоль дороги и радужно переливались на солнце.
За день ливневые стоки гор существенно подняли уровень воды. Река превратилась в шумного монстра, изрыгающего мутные потоки с пеной у рта.
Ручейки разрослись до размеров речных рукавов, размыли грунт и встали на пути чёрными, глубокими лужами.
Прорвёмся! скомандовал Бодрак, прижимая к полу педаль газа. Потерпúте!
Геологи, вжавшись в поручни, напряжённо всматривались в дорогу. Громко шлёпая резиной по луже, кержак преодолел первый рукав. Оставался ещё один, по больше, плюс сама царь-река. Бодрак на интуиции вёл авто по гребням колеи, скрывавшейся в тёмной воде. Команда наблюдала, как по воде от колёс расходились круги, которые, встречаясь с течением реки, превращались в волны.
Внезапно правый борт кержака соскочил с колеи в яму. Салон накренился. Все ахнули. Благо широкие колёса не позволили завалиться на бок. Бодрак поддал газу. Машина заёрзала на скользком грунте и вернулась в горизонтальное положение.
Сквозь ад лучше идти не останавливаясь! заметил Тон, пытаясь сохранить стойкость духа.
А опытный Бодрак добавил:
Когда сквозь ад идёшь долго, он уже не обжигает!
Кержак выполз из второго рукава на дорогу. Оставалось самое сложное. Её величество царь-река, вошедшая на престол сегодня вечером. Бодрак переключился на пониженную передачу, чтобы не скользить по каменистому дну. Он направил машину немного под углом к берегу, давая поправку на течение. Колёса постепенно погружались всё глубже и глубже в пучину. Потоки мути напоминали кисель. Вспениваясь, мраморные волны с силой били по корпусу, так что брызги долетали до стекла. Сердца колотились в такт мотора. Уровень воды за бортом достиг окон и остановился. Казалось, самое глубокое место реки осталось позади, как вдруг лёгкую, заднюю часть кержака приподняло словно поплавок. Из всех щелей в салон потекли струйки воды.
Все идите в зад! кричал Бодрак. Все быстро в зад!
Но было уже поздно. Сцепление с дном было утеряно. Бурная река подхватила машину и понесла её вниз по течению. Воцарилась паника.
Ой!
Ай!
АаааАаааА!
Бодрак не переставал жать на газ и выкручивал руль в разные стороны, да всё напрасно. Колёса вхолостую пузырили кисель. Жизни геологов оказались в полной власти царь-реки. Вода уже просачивалась сквозь окна и прибывала всё быстрее. Салон внутри напоминал огромную ванну, наполненную по колено. Кто-то заплакал, подумав, что машину сейчас перевернёт, а этостопроцентная смерть.
Бŷра не выдержал напряжения, поддавшись панической атаке. Он схватился за ручку окна, чтобы открыть его и выбраться наружу.
Нельзя! Всех затопит! Тон вовремя одёрнул его, тем самым остановив спонтанный саботаж.
К счастью геологов, царь-река была милостива этим вечером. Прямо по курсу вырос валун размером со слона. От столкновения с ним кержак тряхануло. Тона с пассажирского места тут же отбросило в проход, купаться в ванне. Кержак плотно сел на камень.
Всё, приплыли! резюмировал Бодрак.
Он был единственным, кого не сковал страх за собственную жизнь, ведь он нёс материальную ответственность за машину.
Лёжа в холодной ванне, Тон увидел вентиляционный люк в потолке. Пришлось повозиться с защёлкой, прежде чем крышка отбросилась на крышу. Тон выполз в темноту. Налобный фонарик осветил обстановку: их прибило в нескольких метрах от берега. Тон спрыгнул в реку, взвалил на плечи рюкзак, и, разрезая коленями мутный поток, побрёл к суше. Даже рядом с берегом мощное течение неумолимо подкашивало ноги. Холод сводил икры. Опустив рюкзак на траву, Тон выдохнул. Он хотел было вернуться, чтобы помочь товарищам с переправой, но повреждённая в маршруте нога отказывалась идти. Тон стянул берцы вместе с прилипшими к ним носками. Из обуви вылилось не менее полулитра воды. Очень плохо обстояли дела с лодыжкой: она распухла и выглядела так, как будто под кожу загнали теннисный мяч. Он достал «пейджер», навёл курсор на точку с названием «Дом. Дай Бог вернуться». До лагеря оставалось два часа боли.