Он перескакивал с темы на тему, все время чем-то восторгаясь.
Видите эти часы? Они сделаны из редких пород дерева. Каждый час, когда они звонят, в портике появляется статуэтка короля. Эти часы были подарены Людовику в 1706 году часовым мастером Антуаном Мораном. Простите старика. Я, как говорят, присел вам на уши. Так давно не разговаривал ни с кем на русском, оправдывался Гюстав.
Роксана искренне улыбалась. Ни один экскурсовод не рассказал и половины того, чем поделился этот старый немец. С ним было легко беседовать об искусстве, поэзии, еде. Только политику они по общему соглашению не затрагивали. Слишком скользкая тема для обоих народоввсегда хочется скатиться до рассуждений о Второй мировой войне.
Так незаметно подошел вечер. Вся толпа туристов прошла в северную часть Дворянского крыла Версаля.
Здесь находится Королевская опера Версаля, вещал Гюстав. Открылась в 1770 году. Первой постановкой был «Персей», в честь бракосочетания Дофина и Марии Антуанетты. Это самый большой дворцовый театр в мире.
Свет в зале еще не был приглушен. Они пришли рано, но за хорошей беседой время всегда пролетает быстро. Краем глаза, отметив какое-то движение, Роксана повернулась: быстро-быстро передвигая своими ногами-палочками, к оркестровой яме нёсся «Козлиная бородка». Заметив интерес, Гюстав тоже проводил француза взглядом.
Это новый дирижёр, месье Ален.
Откуда вы все это знаете?
Я люблю быть в курсе всех событий. Хотя я отнюдь не сплетник, он шутливо улыбнулся, приглашая даму пройти вперед.
В оркестровой яме настраивали инструменты, актеры сновали по сцене. Кто-то уже переоделся, а кто-то еще нет.
Неужели мужчины будут играть женские роли? Роксана была поражена напудренными мужчинами в париках и платьях. Неужели у них нет оперных певиц, или они того Ну, вы понимаете, женщина смутилась.
«Того» или нет, это я не знаю, хмыкнул в кулак Гюстав, но Королевская опера Версаля специализируется на барочном репертуаре. А в то время все роли играли мужчины и, как правило, кастратыих голос звучит мелодичнее. Хотя, мне кажется, для них это довольно слабое утешение.
Надеюсь, эти
Нет, Роксана, эти нормальные. Хотя я лично не проверял.
А вы еще Людмилу Леонидовну в пошлости обвинили.
Немец развел руками, посмеиваясь.
Вы сами такую тему завели. Присаживайтесь, представление скоро начнется.
На сцене появилась экстравагантная пара: «женщина» с перьями на голове, торчащими как украшение на шлеме греческого бога Меркурия, и мужчина, с головным убором цилиндрической формы, подобный тому, что носили египетские цари. Перед выступлением они обнялись так, что пришли помощники, чтобы их разнять.
Странно было слышать от мужчины женский голос, которым он выводил мелодию, держась за руку «избранницы».
Гюстав милостиво согласился переводить в ущерб наслаждения музыкой.
«Ах, ведь денница,
Мандана несравненная, близка уж;
И коли Ксеркс узнает,
Что в сей дворец явился вопреки я
Его жестокой воле, в оправданье
Мне не довольно будет
Любви порыва, кой руководил мной,
Тебя ж не защитит, что дочь ему ты».
«Женщина» пела почти таким же голосом, немного с другим оттенком:
Контратенор, объяснил немец, весьма приближено по звучанию к голосу кастрата. Как бы это ни звучало, он не смог подавить смешок.
«Разумен страх сей, царские покои
Опасны для тебя. Но можешь в стенах
Остаться Суз. Ведь Ксеркс хотел, чтоб ты лишь
Прочь из дворца был изгнан»
Несмотря на некоторую необычность, музыка и действие на сцене затягивали. Месье Ален самозабвенно махал палочкой.
А без котелка ему гораздо лучше, мимолетно отметила Роксана, возвращаясь к действию.
Закончился первый акт, люди хлопали стоя.
Пройдемся? предложил Гюстав, протягивая руку.
Рука об руку они совершали променад, как выразился Гюстав. Он оказался доктором искусствоведения, и все прекрасное ему было не чуждо.
Вы заметили, контратенор Франко Фаджоли, играющий Арбака, был сегодня несколько эксцентричен, я бы даже сказал комичен?
Да, помощникам несколько раз приходилось его успокаивать и возвращать на сцену, согласилась Роксана, обмахиваясь одолженным веером. Конечно, красивый веер, расписанный яркими птицами, не добавлял ее «ушастой» футболке изящества. Но в зале было очень душно. И все же поет он чудесно.
Да, это верно, отметил немец, сворачивая обратно.
Их путь лежал мимо кресла, на котором пристроила свои бока Людмила Леонидовна. На антракте она не выходила, видимо, боясь показаться вульгарной в своей обтягивающей одежде. На них смотрела зло, но молча. Что обоих вполне устраивало.
Мне ее немного жаль, призналась Роксана. Мы все же земляки.
Не землей определяется человек, а поступками, веско заметил профессор. А жалеть не надо. Надеюсь, она вынесет для себя урок из сегодняшнего происшествия. Нельзя, находясь в чужой стране, ругать ее народ. Да и находясь в своейтоже. Некультурно это. Главное, что делает человека человеком, это культура и сознание, а особенно самосознание.
Второй акт закончился песней отца эксцентричного Арбака-Артабана.
«В испуге так валится
Бескровный, побледневший
От молнии внезапной
Пастух ошеломлен.
Когда же замечает,
Боялся что напрасно,
Встает, вздохнув, готовый
Пересчитать он стадо,
Что в страхе разбрелось».
Мне понравилась последняя ария. Вы заметили, все отдыхают, а дирижер все так же стоит и держит весь оркестр в узде? поделилась своими наблюдениями Роксана во втором антракте.
По правде говоря, я не наблюдал за ним. А что он вас так заинтересовал? Этот лягушатник? насмешливо поинтересовался профессор.
Нет, просто случайно столкнулись с ним в электричке. И лягушатником я его не называла.
Вы когда-нибудь пробовали лягушку? Говорят, их мясо похоже на куриное, продолжал смеяться профессор. Предлагаю посетить ресторан после просмотра третьего акта.
Это свидание? лукаво улыбнулась женщина, приглаживая футболку с чебурашкой.
Ну что вы, в моем возрасте? Но если вы предпочтете мое общество обществу нашего великолепного дирижёра, я пойму.
Вот еще, вздернула нос Роксана, изображая оскорбление.
Вот и решено.
В ресторане лягушек не подавалось, зато были другие восхитительные блюда. За ужином снова подняли тему оперы.
Как хорошо, что все так закончилось. Сын вступился за отца, и их обоих простили, проговорила, зевая, Роксана в ожидании десерта.
Насколько вы здесь? Признаться, я давно не встречал такого приятного собеседника, как вы. Вы еще не посещали главную достопримечательность Парижа? Я могу вам многое о ней рассказать.
Верю, еще раз зевнула в кулак Роксана.
Вам уже пора спать, ласково прикоснулся к руке профессор.
Дождемся десерта и пойдем, не стала спорить женщина, понимая, что еще чуть-чуть, и уснет прямо тут за столиком.
Excusez-moi.
Роксана повернулась на знакомый голос.
Parmettez-moi de me presenterAlain.
Гюстав повернулся к говорящему и сложил руки на груди.
Сегодня, Оксаночка, я ваш личный переводчик, заметил он, чуть хмурясь.
Дирижер застыл каменным изваянием в ожидании ответа.
Ей тоже приятно познакомиться. Ее зовут Вы же не замужем Оксаночка? уточнил Гюстав и после кивка продолжил: Мадмуазель Вронская.
Француз расплылся в улыбке и без приглашения сел на стул спиной к немцу.
Наверно, я всё-таки соглашусь с вашей подругой, пробурчал Гюстав, передвигая стул в обход стола, ближе к Роксане.
Мне очень жаль за тот инцидент со шляпой. Если хотите я возмещу вам ущерб.
Гюстав перевел, не сводя прищуренных глаз с дирижера. Даже по голосу было слышно, что он отказывается от слов, сказанных несколько часов назад о культуре, сознании и самосознании. По отношении к одному человеку точно. Француз вел себя беспечно, размахивал руками, не сводя глаз с женщины, причем его взгляд блуждал в основном в области груди. При каждом его слове, его бородок так смешно поддергивался, что Роксана еле сдерживала смех.
Ничего страшного, вещал он, не обращая внимания на переводящего Гюстава. Я сам виноват. Я несколько растерялся при виде такой прекрасной женщины и поэтому повел себя весьма некультурно.