Мишка хмыкнул. Мол, знали б вы, барышня.
Стёпа внезапно встала. Огляделасьне идёт ли кто? и осторожно приблизилась к нему.
Ты меня напугал сперва, призналась она. Когда тех скверных мальчишек раскидал. Показалось даже
Мишка понял, что она заметила его ногти-когти. Но Стёпа встряхнулась, словно отгоняя морок, и с улыбкой сказала другое:
Забудь, ерунда. Теперь не боюсь. Пошли, я тебе такое покажу!
Вскоре они оказались у красивых резных дверей. Мишка ещё подивился искусству резчикавот бы Олеся сюда, чтоб тоже посмотрел! Но эта мысль тотчас исчезла, стоило ему войти в комнату.
Это это что?
Коллекция! гордо заявила Стёпа. Со всего миру!
Мишка, как завороженный, прошёлся от одной стены к другой, от первого до второго стеллажа. Там, на полках, теснились игрушечные птахи самых разных видов: свистульки из обожжённой в печи глины, фарфоровые статуэтки, чудны́е воробьи из железа и дерева, мягкие, собранные из лоскутков, жар-птицы и много, безумно много других: кукушек и воронов, пустельг и ястребов С потолка, на невесомых шёлковых нитях, свисали птичьи фигурки из цветной бумаги и фетра, на стенахкартины с пичугами, что поют в лесах Птичье царство.
Птаха, догадался Мишка. Так вот про что Никола твердил!
Кивнув, Стёпа улыбнулась. Схватила с одной полки птичку-малиновку, усыпанную бисером цвета зари, и протянула ему.
Вот. Всё из-за неё. Я сама сшила!
Чудесапрошептал Мишка, бережно, со всех сторон оглядев тряпичную птицу.
Казалось, она вот-вот оживёт. Вспорхнёт с его ладоней, родив музыкальную трель.
Я её подарить хотела. Какому-нибудь малютке, бедняку и денежку дать, ты плохо не думай, объяснила Степанида и тяжко вздохнула. А ещё по Москве погулятьодной, чтоб никто внимания не обращал. Чтоб свобода, понимаешь? Вот Я бы успела, вернулась бы, пока папенька не заметил! Но только увидела мальчонку у паперти, только птичку досталаэти, тут как тут Думали, я где своровала её. Ну и пришлось бежать. А дальше ты знаешь, Мишель.
Мишка покачал головой.
Сдурила ты. С девчонкой, если поймают, знаешь, что делают?
Стёпа посерела лицом.
Таким, как ты, одним ходить нельзя, твёрдо добавил Мишка. А лучше дома сиди.
Но я не хочу жить, как в клетке!
Ты ж девка. Тебе на мягких подушечках сидеть, птичек вот вышивать
Мишка поздно сообразил, что ляпнул, не подумав. Стёпа сверкнула голубыми глазами, налетела на него, как вихрь, и вырвала из рук малиновку.
Ты как маменька говоришь! выплюнула она.
Ну и правиль
Стёпа, отошедшая к окну, странно шмыгнула носом. Ветерок, залетев с улицы, взъерошил её стриженые волосы.
Ты чего? испугался Мишка.
«Обидел, что ли?»
Ничего!
«Точно обидел».
Мишка подошёл к девочке, заглянул в глаза. Увидел мокрый блеск.
Маменька меня не любит, выговорила Стёпа. Только вид делает. Не нравится ей, что я путешествовать хочу. Летать птицей Это из-за неё Мари ушла, гувернантка моя любимая. Это она папеньку уволить её заставила! А до чего интересные истории Мари знала! До чего умной была! И какую грымзу вместо неё подсунулифу!..
Мишка помолчал. Потом всё же спросил:
А тятька? То есть папенька Он тебя любит?
Стёпа, чуть успокоившись, слабо улыбнулась.
Папенька любит Балует. Он не ругался, когда я косу остригла. Я ведь лицом в него, на маменьку вообще не похожа
«И правда, подумал Мишка. Если ему убрать бородку и усы»
Стёпа, тем временем, вздохнула.
Да только он тоже ограничивает.
А зачем остригла? Косу-то?
Стёпа захлопала ресницамиудивилась его глупости.
Как зачем? Ради удобства! В путешествиях заплетаться некогда будет. Вот, привыкаю.
Переварив это, Мишка спросил ещё:
Ты это когда путешествовать собралась?
А как вырасту, безмятежно ответила Степанида. Стану большой, Мари найду И всё получится, я верю! А ты ты научишь меня драться? Научишь, Мишель?
Мишка покачал головой. Потом всё ж-таки усмехнулся, кивнул. Как такой откажешь?
Ура! Стёпа просияла.
Так и началась их дружба.
У Мишки никогда не было настоящих друзей-ровесников, таких, с кем интересно говорить, обсуждать свои желания, просто гулять Бэлла улыбалась, глядя на него, сияющего, когда он возвращался от Степаниды; едкий Виктор, пытаясь задеть, дразнил «женишком», но Мишка, на радостях любивший весь мир, прощал и его. Стёпка была удивительной: угощая его конфектами из любимой бонбоньерки, она рассказывала о дальних, жарких и ледяных странах, о том, какие люди там живут, всё, что она почерпнула из книг и рассказов Мари, всё, что когда-либо слышала от друзей отца, торговых людей, что, счастливые, могли ездить по всему свету. Мишка же, в благодарность, учил подругу приёмчикам, нахватанным за долгую жизнь на улице: как подножку противнику сделать, куда бить, если нападает битюг, а кудаесли пацан тощий
Но сильнее всего Стёпе хотелось летать. Она верила, что кто-нибудь, когда-нибудь сможет изобрести нечто, с помощью чего люди смогут парить в небесах. Видеть, до чего красивы их и чужие земли, быстрее поезда перемещаться меж городов и стран. «Быстро. Как птица!» блестя глазами, мечтательно говорила Степанида.
Обычно Мишка и Стёпа гуляли по Москве, сопровождаемые мрачной, похожей на селёдку, гувернанткой. Чащесидели у девочки в комнате, а иногда, наоборот, в гостях у Мишки, в особняке Профессора. В самый первый раз, когда гостився семья Степанидыпришли на ужин, Кириллу Альбертовичу пришлось зачаровать с десяток глиняных куколок: ожившие, они выросли и преобразились в лакеев и служанок, что рассыпались в пыль на следующее утро. Троица нечисти, нацепившая облик добропорядочных граждан, была представлена кто дальним родственником, ктоквартирантом; они вполне любезно пообщались с гостями и ушли к себе, но у Мишки ещё долго чесался язык рассказать подруге об их истинной сущности.
То, чем они занимались, было тайной за семью печатями. И Мишка, ученик колдуна-Профессора, был обязан хранить эту тайну.
А однажды они чуть не столкнулись с нечистью лоб в лоб.
В тот день Мишка решился на рисковую авантюру: усыпить магией гувернантку, что в этот раз, приведя Степаниду к нему, отказалась уходить в гостиную и нагло уселась на диванчик в Мишкиной комнате. А как спокойно поговорить по душам, если тебя подслушивают? То-то и оно.
«Наверняка Стёпкина мамка науськала. Мол, посиди, послушай, о чём они там болтают», покривился Мишка.
А ведь как хорошо до того общались! Тятька, тьфу, папенька Стёпин разрешал им сидеть наедине. Знал, что Мишка его дочке ничего плохого ни в жисть не сделает.
«Ладно. Ща мы всё исправим».
Вскоре одна из служанок-куколок принесла поднос с угощением: чаем и сайками от Филиппова. Гувернантка взяла чашку, чопорно оттопырив мизинец, поднесла к губам, чуть прикрыв глаза, тут-то Мишка и ударил силой: тонкая, похожая на светлый дым, она метнулась к девице через стол и вмиг пролезла в щёлку рта. Её не заметил никто, кроме Мишки. Глоток кофея, лёгкая морщинка между бровейи гувернантка, едва успев поставить чашку, расслабленно обмякла.
Ой, что это с ней? вздрогнула Стёпа.
Да дрыхнет просто, откликнулся довольный Мишка. У него получилось, получилось!
Стёпа с подозрением воззрилась на него.
Ты что ты приказал ей сонных пилюль добавить?
Ага. Чтоб мы погуляли без хвоста. Или ты не хочешь?
Стёпа аж кулачком его стукнула.
Глупый! Конечно, хочу!
Мишка ухмыльнулся.
Тогда айда одеваться.
Спустя десять минут из чёрного хода особнячка неприметно выскользнули два пацана-погодка: серенькая одёжка, бедненькие лапотки, шапчонки на вихрастых головах. Мишка, бодрый и смелый, не боялся вляпаться в неприятности. Времени вполне хватало, чтоб сгонять туда-обратно, пока гувернантка не очухается, опасная нечисть в это время не гуляетсолнце, день яркий, а мелкую он легко отпугнётсила, всё-таки! Да и Профессор, в кабинет к которому он забежал и рассказал всё, сперва нахмурился, но потом смягчился, дал добро. Погуляй, Мишель, с девочкой, только недалеко, ладно?
Ладно.
На Хитровку они, конечно, не пойдут. Но есть и другие занятные места.