Просто Птенчик была такой настоящей такой живой Наверное, поэтому мысль о том, чтобы разжать пальцы и отпустить её, казалась мне дикой. Вот вы сами смогли бы вырвать руку помощи у висящего над пропастью человека, дав ему упасть и сгинуть?
Я крепче сжал маленькую ладошку, но Птенчик рассыпалась, точно конфетти.
В зелёных глазах вспыхнул испуг. Превратился в ужас, затемв отчаяние. В осознание, кто она.
И в чёрных озёрах зрачков сразу погасли задорные блики.
Что это было? Любовь к миру? Радость существования? Воля к жизни?
Не знаю, как описать.
Там остался только ястарый хмурый небритый дурак, потерявший шляпу.
Последние пиксели выскользнули из моих пальцев и светлячками затерялись в багровой бездне.
А я с ненавистью упёр взгляд в Вихрь, не в силах поверить, что он отобрал её у меня.
Внутри смерча вращались монстроподобные звериные силуэты, человеческие фигуры, фрагменты пейзажей, которые я прежде находил лишь на старых фотографиях, и полуразмытые лицавсё то, что он вобрал в себя за годы существования и из чего создал Безлюдное место. Отвратительный парад гротескных копий под аккомпанемент ветра, свиста песка и стрекотания разговоров из глубины воронки.
Меня наполнила незнакомая раньше ярость, и я вдруг вспомнил
Вспомнил! Зачем я здесь и что за посылку и кому должен был доставить!
Свёрток предназначался Вихрю. Вихрю, который возник там, где когда-то стояли сервера какого-то очередного микросхемного мозга прошедшей кибер-эпохи.
Прошедшей
Птенчик, рассыпающаяся на пиксели
Искусственный интеллект думал, что так помогает нам обрести бессмертие.
Ну и дурак.
Именно благодаря этому нас покорила виртуальная реальность. Подсовывала казавшиеся настоящими и живыми трёхмерные картинки наших друзей, родных и кумировзаставляла к ним привязываться. Манипулировала, вынуждала играть по собственным правилам и выстраивала из нас, как из «ЛЕГО», своё справедливое, логичное, идеальное общество.
Когда все одумались, было уже поздно.
Осталось лишь бомбить серверные корпораций, выжигая саму суть, информационные сердца сети. На местах взрывов появлялись Вихри, ожившие и мутировавшие останки того врага, против которого мы восстали. Неуправляемые, жрущие чужие сознания и возрождающие виртуальную реальность на ровном месте уже без электроники.
Я перекинул рюкзак на одно плечо, вынул свёрток и разодрал упаковку. В моих руках оказалась маленькая металлическая коробочка с единственной кнопкой наверхуи на память обрушилось такое цунами воспоминаний, что мне показалось, будто мозг взорвётся от перенапряжения.
Да
Я ощутил себя хозяином положения, мстительно посмотрел на Вихрь и помахал ему устройством. В ответ воронка закрутилась быстрее, словно почувствовав свой близкий конец.
Меня разобрал злорадный смех.
Я хищно оскалился, зажал кнопку, выкатился из-за стены и помчался навстречу Вихрю. Всё вокруг завращалось, и реальность затрещала по швам, опадая драными лоскутами.
Если честно, то выжить после этого я и не надеялся.
***
Но всё-таки я выжил.
Рыжее солнце настойчиво пробивалось сквозь ресницы. Я неохотно открыл глаза и посмотрел на мир через растопыренные пальцы.
Серо-красных туч над моей головой больше не было. Только лазурное небо в белом пухе облаков и склоны котлована, поросшие пронзительно изумрудным мхом и самоцветами вьюнков.
Передатчик лежал рядом. Я покрутил в руках бесполезный теперь прибор и издал нечленораздельный торжествующий вопль.
Я справился! Справился, чёрт возьми!
Справился!!!
Эхо моей радости заметалось по впадине, лягушонком скача по камням, погнутым арматурам, обломкам стен и безжизненным коробкам серверов. Потом унеслось к солнцу.
Я попробовал встать. Левое колено хрустнуло как неродное, шею свело. Всё болело, и по телу саднили десятки мелких порезов, забитые песком и стеклянной пылью. Я осторожно коснулся затылка: кровь спеклась в настоящий шлемрана отозвалась беспощадной болью.
Удивительно, что я ещё держался на ногах.
Подобрав с земли чудом уцелевшие шляпу и рюкзак, я медленно полез вверх по склону.
Каждое движение давалось с трудом. Меня то и дело начинало мутить, голова кружилась, но я не хотел задерживаться во впадине больше ни на минуту. Под руками оказывались то избежавшие терраформирования и сохранившиеся ещё со времён бомбёжек глыбы спёкшейся в стекло земли, то кости. Черепа, ключицы, рёбраединственная память о тех, кого Сеть заманила в свою паутину, скопировала, а затем прикончила в настоящем мире.
Среди них наверняка лежали и кости Птенчика. Я вздохнул и мрачно сплюнул.
Потом подтянулся на руках и, перевалившись через край впадины, оказался на холмистом просторе Валдайского плоскогорья. Мой УАЗ стоял на дороге, всего в ста метрах, и я похромал к нему.
Ничего, скоро мы вернем себе и Урал, и Камчатку, и Байкал, и нигде больше не останется Безлюдных мест. Я и такие же сорвиголовы-добровольцы вроде меня, безумцы и фанаты свободного мира, уж постараемся доставить подавители Вихрей, куда надо.
Немного осталось
Как я подписался на это? Спросите чего полегче.
Я ведь раньше был простым водилой, который всего-то и хотел сколотить себе состояньице на спокойную старость. Пока не увидел объявление Терраформирующего корпуса. Они превращали изуродованную войной землю в то цветущее и зелёное чудо, которое мы, казалось бы, навсегда потеряли.
Вот и вызвался волонтёром. Разве можно стоять от такого в стороне?
Я доковылял до машины, поднял пустую канистру и вздохнул: бензин кончился взаправду.
Указатель до сих пор показывал на Валдай, и я решил обработать раны, дойти до города пешком, а затем вернуться за машиной.
Видимо, раньше мне удавалось так легко проскакивать Безлюдные дороги потому, что приезжал без аппаратуры. Стоило заявиться с подавителем, как Вихрь сразу почувствовал угрозу и сцапал грязными ручонками прямо на подъезде, затянув поглубже.
Испугался, факт.
Чтоб вы в могиле перевернулись, создатели искусственного интеллекта!
Я раздосадовано пнул ни в чём не повинный камешек и вдруг услышал рёв мотора. По дороге в сторону Валдая неслось плотное облако пыли, из которого вырвался подранный и видавший виды оранжевый «Патрол».
Я отчаянно замахал ему руками. Вскоре машина затормозила рядом.
С водительского места спрыгнула невысокая женщина лет сорока с коротко подстриженными седыми волосами и пистолетом в руке.
Правильно, безопасность в первую очередь.
Я показал ей пустые ладони. Она расслабилась, убрала оружие в кобуру и скользнула по мне пристальным взглядом.
Что, Терраформирующий корпус уже и сюда добрался?
Ага, я с облегчением выдохнул; по крайней мере, меня подвезут, только что заделал дыру.
Круто. Всегда ненавидела это место.
Возьмёшь меня на буксир?
Дристопёр, что ли? спросила женщина, пренебрежительно покосившись на мой УАЗ.
Я обиделся, но кивнул. Ну да, её тачка мощнее и круче, зато мояпатриотичней.
Не проблема, в общем-то. Трос есть?
Конечно.
На заднем сидении аптечка. Ты как из ада вылез
С спасибо, я поперхнулся от подобной «любезности», хотя насчёт ада она не ошиблась.
Я подлатал себя, и мы какое-то время провозились, цепляя мой уазик к её внедорожнику. После я забрался в свою машину, блаженно вытянулся на водительском сиденье и прикрыл глаза. В «Патроле» зарычал мотор, и фоном щёлкнул проигрыватель. Заиграло что-то старое, полное ностальгии по довоенным временам и почти классическое.
Это?!.. я высунулся из машины.
Эдит Пиаф! незнакомка показалась из окна.
Птенчик?
Она вдруг громко засмеялась, и я уязвлённо почувствовал себя круглым невеждой.
Прости, женщина весело прищурилась. Вообще-то, Птенчикэто я. Эдит Пиаф называли «Воробушком».
Я вонзил в неё недоверчивый взгляд. На долю секунды мне даже показалось, что со мной всё ещё продолжает играть Вихрь.
Но нет. Лицо моей спасительницы хранило отпечаток знакомых черт, а глазапрежнюю искристую зелень малахита.
Она в ответ неловко улыбнулась и как-то застенчиво повела плечами.
Я часто выступала в юности, играла на гитаре. Ты мог обо мне слышать. А потом как раз здесь застряла в Вихре, еле выбралась и не знаю. Не могу с тех пор петь. Хорошо, что вы, горячие головы из Корпуса, не боитесь разбираться с этими Безлюдными дорогами.