Да, наверное, шепнула неуверенно.
Он почувствовал мое сомнение сразу же:
Меня впечатлило твое воодушевление, его слова буквально улыбались, однако, ты более юна, чем я предполагал, теперь тон стал суров и надменен, это даже к лучшему.
На минуту мы оба окунулись в молчание, прежде чем его прервала я сама:
Мне семнадцать, милорд, вновь солгала я.
Снизу послышался его тихий смех.
Замечательная цифра для лжи, насмешливый тон, ты назвала её же, когда устраивалась сюда?
Я поджала губы.
Нет, господин, я неожиданно вспомнила с кем разговариваю, меня не спрашивали вовсе.
Не спрашивали? его голос стал суровым и немного злым, тебе меньше пятнадцати, «догадался» он.
Я мотнула головой.
Мне больше, милорд, в кои то веки не соврала я.
Он, кажется, вновь подобрел и расслабился.
Намного? будто ленивый вопрос с присущей ему насмешливой манерой.
На два года, сообщила ему я.
Почему-то мне хотелось уподобиться ему в смехе. Наверное, из-за того, что это даже близко правдой не было, однако увидь он меня, то подумал бы над этой цифрой.
Как скажешь, не поверил он мне ни на каплю.
Но спорить не стал.
Ты умеешь играть на каком-нибудь инструменте? задумчивый вопрос от мужчины.
Вновь мотнула головой и опомнилась.
Нет, господин, процедила я.
Я хотела сейчас увидеть его выражение лица, чтобы узнать, хмурится ли он или вновь надсмехается. Смотреть на милую, широкую, кривую, растянутую, весёлую, живую, лучистую улыбку. Любую. Даже злую или надменную, принижающую. Но я могла лишь смотреть на тёмное беззвездное небо, прижимать к себе тощие колени и кутаться в ткань платья, спасаясь от пробирающего тело холода.
Умеешь петь такие песни, но никогда даже не садилась за фортепиано? удивился он, ты дворянка? интересующееся, а после поспешное, постой. Какая ты дворянка, если тебе не больше пятнадцати, и ты сбежала из дома? прямой вопрос.
Но ответить на него мне было тяжело.
Да, господин, я выдохнула густой пар изо рта.
Это чувствуется, прохладное, мы уже отъехали далеко от поместья твоего отца. Вернуть тебя возможно только на почтовой карете. До первой остановки могу выделить тебе офицерскую комнатуно не более.
Я дождалась нескольких секунд, чтобы не дай бог не перебить его, а после почти с мольбой сказала:
Не надо, пожалуйста! Я не дворянка, господин! Устроилась работать сюда, а не
Знаешь в чём основное отличие между крестьянами и такими, как ты? спросил он, только ответа не требовал совсем, речь. Ни одна девушка низшего сословия не способна выразиться так, как делаешь это ты.
Бабушка. Так всегда говорила она. А она была травницей. Потому и научилась разговаривать с дворянами, часто приезжающими к ней за новыми настойками. Мама с отцом погибли, когда я ещё была младенцем, а старшая сестра входила в юношеский возраст. Она не поддавалась бабушкиному обучению, потому и выскочила замуж по-деревенски в четырнадцать, почти попав под заключение со своим мужем. Их спас ребёнок. Первый.
Когда я уезжала, а точнее убегалаих было уже четверо, и она была вновь на сносях. Я же радовалась, что бабушка не увидела этого кошмара, в который они превратили её дом, а после и тот, который не достроили сами.
Меня никто не станет искать, просипела я, и у меня нет права занимать офицерскую комнату. Как и отнимать ваше время, господин. Простите.
Я поднялась на ноги, шагнула в сторону люка и остановилась от его последующих слов:
Ты можешь остаться здесь ещё, будто бы поспешное.
Что никак не вязалось с его статусом и манерой. Это удивило меня, потому я села обратно.
Как пожелаете, господин, я растерла ладони, немного подув на них как оказалось холодным воздухом.
Мне показалось, что он кивнул. Даже представила это. Почему-то в темном плаще и с маской на лице, как говорила тогда Веста.
Если ты не дворянка, то кто тогда? Аристократка? Маловероятнопредставления у тебя забавные, но не надменные, он задумался, если только из какой-нибудь далекой провинции.
Его точно интересовало моё происхождение, и это было странным. Может, только для меня?
Вы поднимаете меня, а нужно низвергать, рассмеялась я, я даже не жила в городе никогда.
Тут он совсем замолчал, скорее всего обдумывая мои слова.
Хочешь назваться деревенской крестьянкой? насмешливые слова, ты определенно лгунья. Зачем, правда
Я поджала губы и задрала голову к небу, отчего с макушки слетела ткань и мне пришлось возвращать её обратно.
Вы первый, кому я не лгала, сообщила лорду.
Ни разу? усмешка.
Я улыбнулась.
Только про возраст, милорд, не выдержала я.
Он рассмеялся вслед за мной.
Ты ещё слишком юна, чтобы понимать смысл подобных вещей, обыденным тоном почти без эмоций.
Мне хотелось сказать ему, насколько сильно он ошибается. Но он был прав в какой-то степения была достаточно взрослой, чтобы понимать смысл сокрытия возраста.
Стараешься выглядеть взрослее, как делают дети, будто самому себе произнес он, а после поинтересовался, тебя не обижают здесь?
Говорил он именно так, как говорил бы с ребенком. Такой «юной» меня ещё никто не считал.
Нет, милорд. Все замечательно.
Ты когда-нибудь была на Зимней ярмарке? решил уйти от темы он.
А сколько лет вам, господин? позволила себе дерзость я.
Всё потому, что он относился ко мне снисходительно, будто нашёл себе маленькую девочку-куклу, над которой можно было только мило надменничать.
Тишина отрезвила, и я вновь поежилась, понимая, что сейчас мне уж точно влетит. И не только за слова, но и за то, что посмела находиться здесь так долго.
В десять раз больше, чем тебе, холодные слова.
Я расцепила пальцы и попыталась разглядеть на них его возраст. Это ещё десять, кроме тех, что были у меня?
Это немного, решила сказать ему, голос у вас очень молодой, а после палец в небо, вам двадцать пять?
Кажется, я не попала, потому что он промолчал.
Немного? Ты не умеешь считать? задумчивое, или для тебя это большая цифра?
Я замешкалась.
Тридцать, господин? мне казалось, что старше он точно не мог быть.
Иначе, как бы он имел такие прекрасные волосы и такой красивый голос?
До меня донесся его тяжелый вздох.
Вероятно, про мой возраст ты узнаешь в тот момент, когда я узнаю твой, вновь насмешливое.
Я нахмурилась, не понимая смысла его слов.
Можем обменяться сейчас, какой-то теплый смех от лорда.
Мое лицо тоже посетила улыбка.
Если вы мне прикажете, то я
Нет, остановил мои торопливые слова он, в таком случае это должно остаться тайной.
Я довольно кивнула.
Тебя пропустят в спальню? Уже поздно, поинтересовался он.
Я замешкалась.
Да, конечно! Но мне стоит пойти спать сейчас, я поджала губы, не зная, как спросить его.
Иди, отпустил меня лорд, я буду ждать тебя завтра ночью.
Я почти подпрыгнула от той радости, которую дали мне его слова. Потому поднялась быстро и с целой кучей счастья в сердце.
Ввы придете на завтрак в столовую? неуверенно спросила у него.
Волнение при этом завладело всем моим существом.
А ты будешь там? насмешливый вопрос.
Но не давящий на меня.
Да, милорд, поспешно сказала я.
Тогда тебе следует ждать, милое настолько, что я зажмурила глаза и едва ли не полетела внизв последнюю секунду удержалась за один из поручней.
Тем самым заглянув вниз и увидев толстую ставню, подобную тем, что были во всех вагонах. Я даже не могла сказатьстоял лорд у окна или сидел рядом, для этого мне нужно было бы упасть на землю или заглянуть под ставню, стоя на ней.
Я буду ждать, шепнула я.
А после побежала озябшими ногами в старых ботинках не по размеру к концу поезда. Там меня ждала постель с уже полюбившейся пружиной, теплота вагона и мои собственные мысли, впервые за долгое время наполненные счастьем. А ещё воодушевление, потому что завтра меня вновь ждало чудо. Ещё волшебнее того, что случилось сейчас.
***
Новый день был подобен первому, что я пробыла здесь. Я вскочила на ноги самая первая, улыбнулась кивнувшей мне Мери и галопом пронеслась по вагонам. Волосы я прибирала уже на кухне, где за мной сурово наблюдала Веста, начавшая сверлить мое лицо взглядом, стоило мне открыть уже привычно тяжёлую дверь кухни.