Стоп! А какой у этого дома адрес? Я внезапно поймал себя на мысли, что не могу вспомнить, ни на какую улицу выехал, ни на какой остановке сошел, даже не мог вспомнить, что вбивал в навигатор смартфона, который теперь валялся на полу в квартире каннибалов. К черту, не важно!
Я в девятиэтажке, в той, что на поле, я не могу отсюда выбраться, меня преследуют
Я знаю, где ты, Андрей, голос, раздавшийся из динамика, казалось, весь состоял из помех и скрипа, звучал, словно говорящая игрушка, батарейки в которой садились, Тебе не нужно никуда выбираться. Ты на своем месте.
Кто вы? На каком месте? Помогите мне! истерика, уже начавшись, и не думала прекращаться. Видимо, какая-то часть моего сознания все еще верила в то, что у этого кошмарного сна есть конец.
Но его нету, Андрюша. Тебе здесь самое место. Ты останешься с нами, осознавать и раскаиваться, слова звучали, как шум в вентиляции, как стук мусора, падающего в мусоропровод, как гудящие трубы, как искрящая проводка, Здесь истинное убежище для порочных.
Я не порочный! надрывался я, стараясь заглушить червячок сомнения, который вторил голосу из панели: «Здесь тебе самое место!»
Прислушайся к себе. Вспомни, что ты сделал. Загляни в свою сумку старуха-доносчица передала мой подарок? Маленькое напоминание из прошлого? Ты ведь не забыл? Столько воды утекло голос зашумел, напоминая туалетный смыв, Если так ничего, мы все здесь, чтобы ты вспомнил.
Чего вам от меня надо?
Ты не исключение, не льсти себе Вы все повидали немало ужасов, но теперь вы в безопасности, вздохни спокойно. Мы станем для тебя уютным домом. Не мешкай, найди что-то свое, места хватит всем. Нежно разлагающуюся постель, в которую можно прилечь шипело нечто пробитым котлом.
Что ты такое? возопил я в отчаянии, и мне ответил сам лифт, щелканьем кнопок, скрежетом дверей, стуком снаружи и шуршанием динамика:
Мы Управдом!
Двери открылись, и я выбежал, затыкая уши, лишь бы не слышать этого дьявольского шепотка, но, казалось, я вынес его из зассанной кабины в собственной голове. Выйдя на площадку, я огляделся и увидел лестницу, ведущую на крышу. Закрытая решетчатой дверью с ржавым замком, она была скрыта тьмой лестничной клетки, но я чуть не разрыдался от счастья. Когда уже казалось, что дом чудовищен и бесконечен, что у него нет ни верха, ни низа, я нашел подтверждение тому, что у кошмара есть границы. Можно ведь кричать с крыши, пока тебя не услышат прохожие, можно кидать всякий мусор вниз, можно по крайней мере скрыться от чудовищных жильцов этой обители кошмаров.
Подарок «старухи-доносчицы», как ее назвал голос, оказался весьма кстати. Я орудовал вернувшимся из прошлого куском арматуры, будто фомкой, раскачивая давно прогнившую дужку замка, пока тот с лязгом не свалился к моим ногам. Путь на крышу был свободен.
Снаружи моросил тот самый гадкий дождик, сопровождавший меня по дороге в этот гадюшник. Холодные капли отрезвляли увиденное в доме на секунду показалось страшным сном, но изогнутый кусок арматуры в руке убеждал в обратном все предельно реально. Гудрон топорщился под ногами, многочисленные погнутые антенны казались все теми же высохшими зарослями борщевика.
Серое бесцветное небо заставляло поверить, что время остановилось что никогда больше не наступит ни ночь, ни рассвет. Сам не зная, зачем, я подошел к самому краю крыши и посмотрел вниз грибок засранной песочницы, облезлая «паутинка» и козырек подъезда, на котором скопился мусор.
Наверное, я бы шагнул вперед прыгнул бы прямо в бездну, лишь бы никогда не возвращаться в эти обшарпанные вонючие конуры с их жуткими обитателями. В конце концов, я это заслужил. Но некто прервал мои размышления схватил за шиворот и прислонил к шее какую-то острую железку.
Не дергайся, раздался из-за спины хриплый девчачий голос, Кто такой?
Андрей я, я не хочу проблем! я устало приподнял руки.
Не шевелись, сука! Железяку брось!
Я послушался. Почему-то кусок арматуры я бросил не с крыши, а рядом, на гудрон, словно он имел для меня какую-то ценность. Отчасти так и было.
Погремуха твоя какая? Отвечай! меня ткнули в спину. Стоило большого труда устоять на ногах и не полететь с крыши вдруг, вопреки моим недавним намерениям, отчаянно захотелось жить.
Нет у меня погремухи! Андрей я! я старался отвечать спокойно, чтобы не спровоцировать очередного уродца.
Давно здесь?
Часа два-три, точнее сказать было сложно.
Так ты
Я почувствовал, как давление неведомого лезвия ослабло, а потом и вовсе пропало. Медленно, чтобы не нервировать незнакомку, я повернулся.
Уродкой она, конечно же, не была. Обычная девчонка, чуть младше меня. Рыжие волосы торчали сальными прядями из-под капюшона, лицо измазано какой-то сажей, одета в джинсы и куртку из искусственной кожи. На тонкой белой шее болталось бритвенное лезвие на тонкой цепочке. В руке зажат заостренный кусок жести.
А я уже две недели, ответила она, будто бы невзначай натягивая рукав на запястье. Тут-то я и заметил, что с девчонкой не так. Ее рука тлела в самом прямом смысле, бледным слабым пламенем, просвечивающим сквозь трещины в коже, точно в обугленном бревне. Под капюшоном слабо светилась еще одна большая трещина, рассекавшая лоб надвое.
Так ты из этих? разочарованно протянул я.
Из уродов? Нет. Хер меня кто пропишет! тряхнула девчонка волосами, Здесь он до меня не доберется.
Кто?
Управдом. Ты с ним уже Ты его слышал?
Да, кивнул я. Вспомнив жуткий голос в лифте, я почувствовал, как ноги становятся ватными, а в ушах гулко бухает сердце. Лучше отойти от края, от греха подальше.
Так ты
Арина. Просто Арина. Без кличек, понял? девчушка угрожающе ткнула обрезком жести в мою сторону.
Понял-понял, я поднял руки в примирительном жесте, Ты вообще знаешь, какого хера здесь происходит?
А сам как думаешь? зло спросила она.
Не знаю. Может, мы умерли? Попали в ад? Такой, российский? С решетками на окнах и отбитыми зеками вместо чертей? полушутливо предположил я, внутренне надеясь, что ошибаюсь.
Ну, тогда, наверное, мы умереть не можем, так? неожиданно девушка ткнула меня острым куском в руку, поцарапав до крови.
Ай! Ты чего? я машинально прижал царапину к губам.
Видишь? Не похоже на смерть, безразлично откомментировала Арина, Скорее, на какой-то правительственный эксперимент.
Сознание кипело. Оставаться здесь, на крыше, или там, внизу решительно не хотелось. Взяв себя в руки и подмяв панику логикой и расчетливостью, я принялся искать выход. Мужик я, в конце концов, или нет?
Думаешь, они так могут? Ты пыталась выбраться?
Спрашиваешь, горькая усмешка исказила когда-то красивые, а теперь разбитые и искусанные губы, На всех окнах решетки. Сидят крепко, не выломаешь.
А с крыши если предположил я, холодея от одной лишь мысли о таком спуске.
Ты вообще видел, кто здесь живет? Столкнут, как пить дать. По лестнице уже спускался?
Да А ты?
Сорок этажей прошла. Дальше не получилось, ее плечи дернулись, будто сами, независимо от воли хозяйки.
Почему? Что там?
Внизу девушка замолчала, ее зеленые глаза вперились куда-то в пустоту туда, где тянулись бесконечные замусоренные поля и виднелись вдали серые пятиэтажки. В глубине ее взгляда плескалось что-то, оставившее несмываемый отпечаток на душе девушки.
Ну? Что там? поторопил я.
Неважно, она отмахнулась, помотав головой, У тебя поесть что-нибудь найдется?
Извини, я приоткрыл сумку, показывая ее нехитрое содержимое остатки рекламных буклетов, папка с предложениями, ключи от квартиры, документы. Ничего полезного.
Как ты сюда попал?
Я менеджер по продажам, закрыв сумку, я устало уселся на мокрый гудрон, Продаю договоры на интернет. Начальство послало по заявке.
Сюда? Ты хоть адрес помнишь? встретив мой удивленный взгляд, она усмехнулась, Не мучай башку, никто не помнит. Кажется, это место вообще нигде не находится.
А зачем сюда пришла ты?
Репетиторствую я. К ЕГЭ готовлю, развела она со смешком руками, Близнецов видел? Вот к ним и шла.