Где-то впереди гулко ударил крупнокалиберный пулемет. Вагнер инстинктивно вжал в плечи голову. Шум боя то возрастал, то затихал. В моменты затишья были слышны гулкие выстрелы винтовок.
Хубе! закричал Вагнер. Отсекайте их от дороги!
Наконец гауптштурмфюрер увидел русских. Они залегли и вели огонь из-за стволов деревьев. Вагнер поднял автомат и нажал на курок. В ту же секунду пуля ударила ему в предплечье. Боль была такой резкой и сильной, что он закричал и повалился на землю. Снова ударил крупнокалиберный пулемет. Гауптштурмфюрер закрыл глаза и потерял сознание.
***
Пули щелкали по деревьям, впиваясь в вековые стволы, оставляя на них своеобразные шрамы. Ветви, словно порубанные невидимым топором, валились на землю. Никитин лежал за пнем и стрелял из автомата по немецким солдатам, которые, то появлялись среди деревьев, то бесследно исчезали среди густого кустарника. Откуда взялись немцы и сколько ихникто не знал. Недалеко от него длинными очередями забил крупнокалиберный пулемет. Несмотря на грохот выстрелов, лейтенант отчетливо услышал звон латунных гильз, которые словно горох сыпались из чрева пулемета на остывшую броню. К нему подполз Маркелов и лег рядом с ним.
Задержи их! прокричал ему Никитин. Нужно отводить колонну.
Последнюю фразу заглушил грохот взрыва. Из-за кустов показался бронетранспортер, на броне которого отчетливо выделялся крест, нанесенный белой краской. Бронированная машина подминала под себя молодые деревья, двигалась на красноармейцев со стороны дороги. Под прикрытием огня пулеметов немцы снова поднялись в полный рост и побежали в сторону редкой цепи залегших красноармейцев. Неожиданно бронетранспортер остановился. Из его открытого кузова вырвалось яркое пламя, а затем прогремел мощный взрыв.
Лейтенант! Отводи людей и машины! снова прокричал ему Маркелов. Уходите, я задержу их!
Недалеко от него хлопнул винтовочный выстрел. Немецкий офицер взмахнул руками и с криком повалился на землю. Тук, тук, тукстучали пули, выбивая из деревьев щепки. Немцы снова поднялись в рост и, уперев автоматы в животы, направились в сторону позиций, которые занимали русские.
Уходите! А то будет поздно! прокричал лейтенант.
Он швырнул две гранаты в немецких пехотинцев и припал к ручкам станкового пулемета. Уходите же, я догоню вас!
Раздался взрыв, и жаркое пламя охватило обездвиженный танк. Черный жирный дым пополз среди зеленых деревьев. Воспользовавшись этим, лейтенант метнулся к деревьям. Немцы заметили его и прижали к земле автоматным огнем. Снова раздался одиночный выстрел и немецкий пулемет замолчал. Сквозь сетку зелени Никитин увидел Ольгу, которая вела огонь с колена.
Отходи! закричал он. Уходи!
Девушка словно не слышала его приказа. Очередной выстрел и новый немец уткнулся лицом в высокую траву.
Разворачивайся! закричал Никитин Климу, вспомнив, что километра за полтора до этого места они минировали довольно сносную грунтовую дорогу, уходившую влево от дороги лес.
Немцы, грамотно рассыпавшись по лесу, залегли под огнем русского пулемета и теперь вели прицельный огонь по автомашинам, которые словно неповоротливые черепахи, то, сдавая назад, то, подавая вперед, кое-как стали выползать из кюветов на дорогу.
Немецкая пулеметная очередь вспорола деревянный борт грузовика, в котором находился Никитин. Белоснежная надпись «Почта» мгновенно покрылась паутиной из черных дырок. Выскочив из машины на дорогу, лейтенант начал регулировать движение автомашин. Он стоял в полный рост, размахивая фуражкой, не обращая никакого внимания на рой пуль, которые вспарывали грунт около его ног. Наконец полуторкам удалось развернуться на узкой дороге.
Ольга! Где Ольга! кричал Никитин, стараясь разглядеть среди бойцов фигуру девушки.
Недалеко раздался хлесткий винтовочный выстрел. Офицер повернулся и увидел ее, она бежала в его сторону. Большие армейские ботинки, несуразный размер ее одежды уже не вызывали у него улыбки. Ольга обернулась и выстрелила в сторону немцев.
Наконец-то! Ты где была! радостно произнес Никитин. Давай, в машину!
Подобрав бойцов из взвода охраны, они поехали в сторону Смоленска. Наконец колонне удалось на время оторваться от немцев. По приказу лейтенанта они снова свернули с дороги, и углубилась в ельник. Никитин остановил машину и направился к красноармейцам.
Где Маркелов! Кто его видел?
Он в последней машине. Ранен он, ответил кто-то из красноармейцев.
Что будем делать, товарищ командир, вся бронетехника сгорела, у двух машин пробиты скаты. Здесь, в лесу мы не можем их поменять, поинтересовался у него Клим.
Придется сжечь, коротко ответил Никитин. Перегрузите ящики в нашу машину. Дальшеты сам знаешь, что нужно сделать. Они не должны попасть в руки немцев. Надеюсь, ты помнишь инструктаж капитана Наумова? И еще, ты это должен сделать на глазах Лихачева.
Все понял, товарищ лейтенант. Пусть помогает грузить, я правильно вас понял.
Все верно. Пока займись машинами.
Никитин замолчал, увидев, что к ним направляется Маркелов. Голова младшего лейтенанта была перевязана. Он вскинул руку для доклада, но лейтенант пресек эту попытку жестом.
Нам не до парадов. Спасибо тебе, Маркелов.
Из-за машины вышла Ольга и посмотрела на офицеров.
Слушай, лейтенант, тебе не кажется, что она влюбилась в тебя, тихо произнес младший лейтенант.
Какая любовь, Маркелов, война.
Меня не обманешь, командир.
Девушка, словно догадавшись, о чем говорят мужчины, улыбнулась и, свернув в сторону, пропала среди зелени.
***
Лихачев поправил на голове пилотку и молча, направился к лейтенанту. Какое-то нехорошее предчувствие охватило его тело. Ноги плохо слушались, а тело стало каким-то чужим, ватным.
Товарищ лейтенант, красноармеец Лихачев прибыл по вашему приказу, четко произнес он, чувствуя, что на последнем слоге его голос дрогнул.
Я наблюдал за вами во время боя, Лихачев. Могу сказать, что сражались вы храбро.
Выходит, вы мне не доверяли до этого боя?
Война, Лихачев, война. Доверяй, но проверяй. Считай, что ты прошел проверку.
Красноармеец облегченно вздохнул и, повернувшись, направился к машинам. Во время боя, он в который раз испытывал желание переметнуться к немцам, однако, заметив настороженный взгляд младшего лейтенанта Маркелова, не решился сделать это. Он передергивал затвор и методически вел огонь по немецким автоматчикам.
«Пусть успокоится, глядя Лихачеву вслед, подумал Никитин. Надеюсь, что он обязательно оставит им сообщение об исчезновении ящиков из поврежденных машин».
Лихачев! окликнул его водитель головной автомашины. Помоги мне перегрузить ящики из этой машины в мою полуторку.
Зачем? поинтересовался у Клима Лихачев.
Ты что, слепой? Не видишьмашины подстрелены, и не могут двигаться самостоятельно. Я сейчас подгоню свою машину, и начнем.
Работа заняла несколько минут. Клим завел двигатель машины и исчез в чаще леса.
«Интересно, куда он их повез, размышлял Лихачев. Наверняка где-то в лесу находится схрон, поэтому этот чекист и свернул здесь в лес».
Минут через сорок они снова загрузили машину ящиками.
Можно я с тобой? поинтересовался Лихачев у Клима. Наверное, тяжело одному-то.
Тяжело. Приказ никого с собой не брать. Груз-то секретный и очень важный.
Ты только ничего не подумай. Я просто хотел помочь тебе.
Машина, взревев двигателем, тронулась и вскоре растворилась в темноте леса. На лесной поляне собрались пятнадцать человек, в том числе шесть водителей, которые стояли чуть в стороне.
«Маловато нас осталось», подумал Никитин, слушая доклад Маркелова.
Вот, что младший лейтенант. У нас осталось шесть автомашин. Думаю, что не все они дойдут до конечной точки нашего пути, да и горючего у нас уже в обрез. Предлагаю половину машин уничтожить. Распорядись снять с них ящики. Клим знает, что нужно для этого сделать, а машины сожгите. Задача ясна?
Так точно, устало произнес Маркелов. Разрешите исполнять? Люди устали, командир.
Он не договорил, так как его жестом руки остановил Никитин. К ним, насвистывая какую мелодию, направился младший сержант, которого все посчитали погибшим в последнем бою.