«О, Боже, мой! первое, что пришло ему в голову. Неужели это Мелита Видеман?»
В кабинет тихо вошла молодая женщина лет тридцати пяти, одетая в черную форму СС. Ее светлые густые волосы в лучах заходящего солнца были окрашены в какой-то сказочный золотистый цвет. Она улыбнулась. Ее идеально белые зубы были подобны россыпи жемчуга.
Надеюсь мне не нужно представляться? спросила она гауптштурмфюрера.
Не нужно. Насколько я помню, мы встречались с вами у Кальтенбрунера. Скажите, какая проблема занесла вас ко мне, прекрасная Милита?
Вы знаете, Вагнер, я сейчас представляю интересы антикоммунистического журнала «Аукцион», который курирует Кальтенбрунер. Мне поручено осветить вашу операцию по захвату и уничтожению советской колонны с золотом.
По лицу офицера пробежала едва заметная гримаса. Он моментально понял, для чего и связи с чем прибыла Милита в расположение его группы.
Что ж, я готов вам предоставить всю необходимую вам информацию, произнес Вагнер. Что конкретно вас интересует?
Не нужно обижаться, гауптштурмфюрер. Я, как и вы, ношу погоны и приказ начальника для меня такой же приказ, как и вам. Я не собираюсь командовать вашими доблестными солдатами, я лишь хочу посмотреть, как все это произойдет.
Что вы имеете в виду, Милита?
Я хочу увидеть сам захват этой колонны. Этоправда, что в машинах находится восемь тонн золота?
Согласно получаемой информацииэто так. Мы постоянно висим у них на хвосте, но загнать их в капкан никак не получается. В лесах много разрозненных русских групп, что мешает нам провести крупную войсковую операцию.
Я в курсе ваших сложностей. Перед тем как ехать сюда я ознакомилась с вашими докладными записками. Кальтенбрунер недоволен. У него есть определенные сомнения в том, что конвой, за которым вы гоняетесь уже целую неделюложный.
Он ошибается. Я знаю, что я иду по следу. Вот, Мелита, посмотрите, что подобрали мои солдаты на месте уничтожения одной из машин конвоя.
Он открыл ящик стола и положил на столешницу несколько золотых и серебреных монет. Женщина взяла в руки одну из них. Вагнер заметил, как в ее глазах вспыхнули искры. Она внимательно посмотрела на монету, потрогала выпуклый образ Николая второго и осторожно положила ее обратно на стол.
Я сама хочу принять участие в захвате этой колонны и вы, господин гауптштурмфюрер, не сможете мне отказать в этом. И еще, с сегодняшнего дня, связь с Кальтенбрунером лишь через меня
Она повернулась и вышла из кабинета. Вагнер облегченно вздохнул и вытер платком вспотевший лоб.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
Никитин открыл глаза и растерянно посмотрел на Клима, который крутил баранку. Долго он дремал или нет, он не знал. Впереди колонны шел танк, выбрасывая позади себя облако удушающего серого дыма.
Отстань от него, произнес лейтенант. Что ты уткнулся ему в зад, можно подумать, что тебе нравится эта вонь. Как у нас с горючим?
Плохо, товарищ лейтенант, от силы километров на пятьдесят, не больше. Все бочки пустые.
Да, плохо. Нужно где-то искать
Где его в лесу найдешь то, ответил Клим и сплюнул в открытое окно полуторки.
Водитель немного притормозил. Из-за кромки леса показался самолет. Он прошел над колонной так низко, что, едва не задел машины серыми крыльями. Впереди танка вырос столб огня и земли.
Сворачивай! закричал Никитин, выбираясь на подножку полуторки. Воздух!
При следующем заходе самолет снова ударил по танку. И в этот раз «Юнкерс» промахнулся. Бомба рванула в десяти метрах от бронированной машины. Самолет еще раз прошел вдоль колонны и скрылся за лесом.
Давай, сворачивай с дороги! приказал водителю Никитин. Есть еще одна дорога, попробуем прорваться по ней.
Машины съехали с дороги и укрылись в небольшом лесочке. Заметив младшего лейтенанта, Никитин окликнул его.
Ну, как дела? Что не докладываешь, потери есть?
А что, докладывать? У меня два человека убиты и трое раненых, повреждены три машины. Думаю, что дальше ехать не смогут. У личного состава есть вопросы, я не знаю, что им объяснять, ответил Маркелов. Ты мне скажи, Никитин, что в этих запечатанных ящиках? Золото? Ради чего погибают наши товарищи, может, ты хоть мне объяснишь?
По лицу Никитина пробежала тень. Он хорошо понимал, что рано или поздно ему придется на них ответить, но только не сейчас.
Маркелов, ты забыл приказ? Никаких вопросов! К ящикам не прикасаться! Если замечу нарушение, лично расстреляю на месте! Ты понял это!
Да. Я все помню, товарищ лейтенант, и приказ, и присягу. Только все это как-то странно и непонятно. Сначала вы приказываете свернуть в другую сторону от Смоленска, затем отпустить этого пленного фрица, а теперь мы почему-то снова двигаемся то в сторону Минска, то в сторону Смоленска. Ребус какой-то получается. Может, стоит вам объясниться?
Никитин не успел ему ответить. Из леса вышли несколько красноармейцев и застыли на месте от неожиданности. Похоже, что они не ожидали увидеть здесь русскую автоколонну.
Кто такие будете? Часть? спросил лейтенант одного из бойцов.
Мы из 417 артиллерийского полка. Отступаем из-под Минска. А вы кто?
Никитин не ответил. Сейчас, когда весь тыл Красной Армии был буквально нашпигован немецкими диверсантами, одетыми в форму красноармейцев, он не верил никому, в том числе и этому бойцу с двумя треугольниками на черных петлицах.
Сколько вас?
Девять, один тяжело ранен. Товарищ лейтенант, возьмите нас с собой.
Никитин промолчал.
Единственно чем могу помочь вамэто накормить, ответил лейтенант. Простите, взять вас с собой я не могу.
Красноармейцы растеряно посмотрели на офицера, его ответ просто обескуражил их.
Товарищ лейтенант, но с нами тяжелораненый, как быть с ним?
Ничем помочь не могу. У меня приказ
Он не договорил. Где-то в метрах пятидесяти раздались автоматные очереди.
Немцы! Немцы! закричал кто-то из бойцов охраны и бросился в кусты.
Между деревьями показались гитлеровцы. Их было около взвода. Гитлеровцы перебегали от одного дерева к другому, укрываясь за их толстыми вековыми стволами.
Приготовиться к бою! громко выкрикнул Никитин. Всем укрыться! Без команды не стрелять!
В воздухе повисла напряженная тишина, которая в любой момент должна была утонуть в шквале свинца.
***
Три грузовика с солдатами и два бронетранспортера медленно двигались по лесной дороге. Замыкал эту небольшую колонну «Хорх», в котором ехала Мелита Видельман и Вагнер. Женщина рассказывала гауптштурмфюреру СС последние берлинские новости, но тот ее не слушал. Густой лес из вековых сосен и берез пугал его. За каждым деревом ему виделся враг.
Господин Вагнер, вы слышите меня? обратилась к нему Мелита. Тогда почему вы молчите?
Да, я слышу вас, Мелитакоротко ответил он ей. Извините, но меня сейчас больше интересует совсем другое, а именнорусская колонна. По данным авиаразведки, они где-то недалеко от этого места.
Вагнер посмотрел на женщину. Встречный ветерок ласкал ее светлые локоны.
«Какая красивая женщина, подумал он, и с такой неприятной для меня миссией. Вот надо же, увязалась».
Мелита, словно отгадав мысли гауптштурмфюрера, пристально посмотрела на него, словно делая ему вызов.
«Посмотрим, как ты поведешь себя во время боя», подувал Вагнер. То, что будет бой, он почему-то не сомневался.
«Болван, размышляла Мелита. Сидит, надулся словно индюк. Посмотрим, на что ты способен».
Вагнер привстал с места и посмотрел на дорогу, по которой мчался навстречу колонне мотоциклист. По команде гауптштурмфирера колонна остановилась. К машине подбежал унтер-офицер и выкинул правую руку в нацистском приветствии.
Господин гауптштурмфюрер! Впереди русская колонна. Прикажите атаковать!
Вагнер посмотрел на Видеман, словно ожидая ее согласия.
Постарайтесь взять живыми офицеров.
Унтер-офицер щелкнул каблуками и побежал к мотоциклу.
Хубе! Разворачивайте взвод в цепь.
Вагнер вышел из машины и, передернув затвор автомата, двинулся вслед за цепью.
Гауптштурмфюрер! Я с вами, выкрикнула Мелита, доставая из кобуры женский «Браунинг».