Зачарованная в той же мере, что и Шилхара, Мартиса подняла его руку и положила себе на грудь. Сердцебиение под окровавленной ладонью эхом отдалось в его голове. И хотя на этот раз Шилхара не поддался очарованию, он все равно восхитился тем, как дар преобразил её. Внешность не изменилась. Тот же острый подбородок и маленький нос, рыжеватые волосы и бледные губы. Но все подчёркнуто, приукрашено и прекрасно в потоках магии.
Он почти поддался искушению провести рукой по её тунике и обхватить маленькую грудь. К счастью, жжение в ладони помогло сохранить ясную голову, так что Шилхара смог подавить желание и отдёрнуть руку, оставив красное пятно на её коже и разорвав связь между ними. Напряжённый и прерывистый стон Мартисы произвёл на него колдовской эффект. С таким же успехом она могла протянуть руку и погладить его член.
Мартиса открыла глаза и увидела, что его ладонь все ещё кровоточит. Её плечи поникли.
Ничего не вышло.
Нет. Несмотря на то, что твой дар может прихлопнуть богов и личей, точно мышей кошачьей лапой, он не работает с заклинаниями.
Он уставился на кровь на своей ладони и пятно на её коже. Помеченная территория, притязание, не важно, что она, сосредоточившись на исцелении, сама положила туда его руку. Внезапно его охватило жгучее желание заявить, что эта бледная женщина с прозаическими чертами лица и необыкновенным духом принадлежит ему.
Испугавшись своих чувств, Шилхара развернулся и направился к двери.
Мы закончили,бросил он через плечо.
Но ваша рука...жалобно пропищала она.
Он замер, но не обернулся.
все ещё кровоточит. Ты не смогла её исцелить. Иди спать, Мартиса.
Он вышел, хлопнув за собой дверью. Редкие шлепки капель крови, окропившие пол, обозначили его путь на первый этаж. Дверь, соединявшая большой зал с кухней, влетела в стену. Владения Гарна были чернее склепа, но Шилхара безошибочно отыскал путь к шкафу, где хранился огонь Пелетты, принесённый слугой. Он сметал чашки с полок, пока не нашёл огромный кубок и не налил себе щедрую порцию спиртного. Шилхара громко и злобно выругался, когда ударился коленом о скамью, и сел.
Огонь оправдал своё название, выжигая дорожку от рта к желудку. На глаза Шилхары навернулись слезы.
Яйца Берсена,прохрипел он и опрокинул кубок, чтобы сделать ещё один глоток расплавленного пойла. Он осушил и снова наполнил чашу до краёв, не заботясь о том, что утром будет пытаться выцарапать себе глаза от боли.
Шарканье в дверях предупредило, что у него компания. Он поднял бокал раненой рукой, ножка кубка скользнула меж пальцев.
Привет, Гарн.Распухший язык изо всех сил пытался сложить звуки в цельные слова.Хочешь выпить?
Звон катящихся по полу чашек и шипение полена, зажжённого в очаге, нарушило ответную тишину. Колеблющийся свет отбросил ореол на стол, за которым восседал Шилхара.
Он прикрыл глаза и выругался.
Ты ведь не можешь просто посидеть в темноте со мной?
Когда его глаза привыкли к свету, он опустил руку и посмотрел на сидящего напротив Гарна. Слуга указал на раненую руку, кровь на столе и кубок.
Шилхара провёл рукавом по столешнице.
Испытание для моей ученицы. У неё ничего не вышло.Он поднял кубок и произнёс тост за женщину наверху. Гарн начал было подниматься, но замер от резкого окрика Шилхары.
Не беспокойся. Я позабочусь о ране, как только поднимусь в спальню. Я хочу, чтобы ты для меня кое-что сделал.
Он осушился кубок и снова потянулся за бутылкой, но Гарн вырвал её из его рук и убрал обратно в шкаф.
Я ещё не закончил!рявкнул Шилхара. Лицо Гарна было красноречивее всяких слов. Больше его господин не возьмёт в рот и капли.
Шилхара бросил в него кубок.
Отлично. Я не стану претендовать на твоё.
Он медленно поднялся, с облегчением выдохнув, когда комната закружилась всего раз. Гарн наблюдал за ним. Смесь беспокойства и лёгкого веселья исказили грубоватые черты лица.
Я хочу, чтобы ты отправился в Восточный Прайм. Привези девушку из храма Луны. Мне все равно, как она выглядит, только чтобы была миниатюрной и определённого роста.
Он показал рукой. Рост был такой же, как у Мартисы.
Все признаки веселья исчезли с лица Гарна. Его глаза сузились, и из ярко-голубых стали серыми. Он покачал головой, в ярости рассекая руками воздух и недвусмысленно демонстрируя отказ.
Собственный гнев пересилил опьянение, и Шилхара скрестил руки на груди.
Я тебя не прошу, Гарн. Я приказываю.
Двое мужчин долго сверлили друг друга взглядом. Наконец, Гарн издал низкий гортанный рык, пинком отшвырнул чашки в сторону и на всякий случай потушил пламя. В безжалостной темноте слуга демонстративно хлопнул дверью, покидая кухню.
И тебе спокойной ночи, ханжа ты этакий!крикнул ему вслед Шилхара.
Он же не виноват, что шпионка Камбрии связала его по рукам и ногам. Лучше уж тогда на деньги епископа купить гурию на ночь. Никаких обещаний сердца, запутанных эмоций и уязвимости. Чисто деловая сделка, в которой услуги шлюхи облегчат всепоглощающее желание обладать женщиной, посланной его предать.
К тому времени, как он, пошатываясь, добрался до двери, огонь Пелетты уже полностью овладел его разумом. Дезориентированный действием алкоголя и кружащейся темнотой Шилхара сначала вошёл в буфет, а затем врезался в стену, прежде чем сумел доковылять до большого зала.
Гарн, ты идиот,пробормотал он, держась за шаткие перила.Я убью тебя, когда увижу. Той свечой, которую ты задул.
Пьяный и все ещё истекающий кровью, он сумел пробормотать заклинание колдовского света, подняться по лестнице в свою комнату, не свернув шеи, и рухнуть в постель. Шилхара стал стягивать с себя одежду, запутавшись в рукаве, пока не разорвал рубашку, чтобы освободиться. Потолок кружился, и Шилхара, превозмогая тошноту, прикрыл глаза. Сон быстро овладел им, вместе с красочными сновидениями, искажёнными присутствием Скверны.
Мартиса, обнажённая и уязвимая, перед ним, и он берет её мириадами способов. Его член скользит в её рот, лоно, меж ягодиц. Он застонал во сне, неповреждённая рука скользнула под одеяло, чтобы схватить основание возбуждённого члена и погладить.
Голос божества витал в мыслях, точно змеиный шёпот.
Она будет твоей. Используй её так, как тебе заблагорассудится. Выбрось, когда надоест. Бесчисленное множество других будут твоими. Властвуй и пользуйся. Я могу воплотить это в явь для тебя.
Холодно-соблазнительные, образы стали ярче. Подобострастная и молчаливая, Мартиса никогда не встречалась с ним взглядом, пока он брал её, никогда не отвечала на ласку и не просила поцелуя. Воспоминания вторглись в манипуляции божества с его желаниями. Мать, униженная гадом. Пустота в её глазах. Запах мочи.
Последнее разрушило власть Скверны над его снами. Шилхара замер, рука все ещё сжимала член.
Желудок скрутило от сочетания агрессивного прикосновения бога и чрезмерно сильного огня Пелетты. Кровь хлынула из носа. Он рассмеялся, невнятно и хрипло.
Строишь из себя владельца борделя? Воистину, воплощение божественного чуда.
Мучительная боль пронзила переносицу, как будто кто-то вонзил остриё копья в череп. Шилхара свернулся калачиком, тяжело дыша и держась за голову. Пот лился с тела, пока боль спускалась, царапая конечности.
Я устал от твоих насмешек, маг. И твоих упрёков. Если не уступишь, мне плевать. Есть и другие способы.
Боль внезапно исчезла. Шилхара лежал, дрожа и гадая, не умер ли он на самом деле. На мгновение перед закрытыми глазами промелькнули очертания Ивехвенна и лицо Мартисы, истончившееся от потрясения и сострадания.
«Останься со мной».
Он снова заснул и проснулся задолго до рассвета. Рот будто забит ватой, головаполна осколков, а рука безбожно ноет. Постельное белье было усеяно пятнами крови. Щурясь от безжалостного утреннего света, Шилхара скатился с кровати и поплёлся к ночному горшку, опорожнить мочевой. Потом умылся холодной водой в тазу и оделся, мучимый смутными воспоминаниями о ссоре с Гарном и том, как во сне распутствовал с Мартисой.
Несмотря на пульсацию за ушами, он наложил исцеляющее заклинание на раненую руку. Ожидая только ослабить боль и предотвратить попадание инфекции, он поразился, увидев, что рана затянулась и исчезла. Остатки дара Мартисы все ещё жили в нем. Он никогда раньше не обладал умением полностью исцелять с помощью магии. Подозрение укоренилось и возросло.
Спустившись, он обнаружил на кухне Мартису и Каеля. Рухнув на скамью, Шилхара застонал и стиснул зубы от запаха каши и масла. Мартиса встала из-за стола и принесла ему подогретый чайник с чаем. Рядом с чайником появилась ненавистная ваза с апельсинами. Желудок скрутило, и Шилхара отодвинул злосчастные фрукты в сторону.
Убери их, пока меня не стошнило.
Он молча благословил свою ученицу, когда она заменила их чашкой.
Желаете чего-нибудь ещё?В её голосе звучало сочувствие.
Чай выплеснулся через край, пока он дрожащей рукой наливал его из чайника.
Только если предложишь новую голову вместе с чаем. Моя вот-вот лопнет.
Она улыбнулась, потом вздрогнула, когда Каель залаял от утреннего кукареканья петуха во дворе. Шилхара чуть не выронил чашку в попытке заткнуть уши.
Вон отсюда!зарычал он на пса, мгновенно заставив того замолчать. Каель поплёлся к двери и лёг, глядя на хозяина обиженным взглядом.
Мартиса коснулась руки Шилхары.
Сегодня утром я обнаружила чашки на полу, а огонь Пелетты на другой полке. У вас ещё осталось то зелье, что вы мне давали?
Как только я допью чай и смогу ходить по прямой, то отправлюсь в кладовую.
Он ответил на её невысказанный вопрос.
Я отослал Гарна в Восточный Прайм. Он вернётся днём. А пока тебе придётся взять на себя его обязанности. Я буду работать в роще один. И мне нужно, чтобы ты приготовила комнату на втором этаже. У нас сегодня гостья.
Желудок скрутило ещё сильнее при мысли о том, что Мартиса узнает о цели визита.
Её брови удивлённо поползли вверх, но она не стала допытываться.
Я всё подготовлю к приезду.
Осуждающее лицо Гарна промелькнуло перед глазами, сопровождаемое волной раскаяния. Шилхара зарычал в чашку. Она всего лишь служанка и прислужница Конклава. Он не обязан ей ни верой, ни объяснениями.
Посещение кладовой за дозой оживляющего эликсира вернуло ему человеческий облик. Работа в роще одарила успокаивающей передышкой. Сбор урожая и уход за деревьямитрудная, бесконечная работа, но он был рад заняться делом. Роща поддерживала его жизнь, отражала, как далеко он поднялся и что преодолел.
Он выбрал ближайшие к дому деревья. Все окна поместья были открыты, позволяя лёгкому ветерку проникать в комнаты и иногда слышать, как Мартиса упрекает Каеля за какую-нибудь крохотную неосторожность, ведь пёс неустанно следовал за ней по пятам, пока она выполняла свои многочисленные обязанности. Шилхара молчал. Было некое чувство гармонии в том, что он слышал её голос в своём доме, знал, что она перемещается по его поместью в качестве его временной хранительницы. Шилхара представил себе, что было бы, если бы она жила здесь постоянно и стала его любовницей.
Он бы прервал работу, взял её за руку и увёл в их общие покои, где бы они занялись любовью на весь день. Мартиса бы смотрела на него с улыбкой, прикасалась заботливыми руками и ласкала своим чарующим голосом.
Шилхара выругался и срезал гроздь апельсинов, чуть не отрезав себе пальцы. Такая домашняя идиллия ему не по душе. Ему и так неплохо в Нейте в компании Гарна и Каеля. Однако когда Мартиса позвала его на обед, он охотно к ней присоединился.
Тарелка супа, которую она поставила перед ним, благоухала овощами и травами. Занятая тем, что ставила на стол хлеб, масло и чайник, она не услышала его одобрительный вздох.
Она протянула ложку.
Мне показалось, что на сегодня это лучшее блюдо. Есть ещё вино, если хотите рискнуть.
При мысли о вине желудок сжался, но Шилхара сумел опустошить половину кастрюли супа и умять буханку хлеба. Мартиса больше не смотрела на него широко раскрытыми от изумления глазами. Она привыкла к его аппетиту и тихонько потягивала суп, пока он за обе щеки уплетал обед.
Она снова наполнила его чашку чаем.
Я приготовила комнату через две двери от вашей. Это единственное место, где ещё можно спать. Я оставила кувшин с водой и ткань, если ваша гостья захочет обмыться по прибытии. Также протёрла зеркало, хотя с трещиной ничего не поделаешь.
Он хмуро уставился в чашку, испытывая непреодолимое чувство вины.
«Она мне ни жена, ни любовница. Просто ещё один слуга в доме. Как и Гарн. Будет ли она так любезна, если выяснит, что гостьягурия, привезённая мне для ночных забав?»
Мартиса как раз убирала со стола, пока Шилхара допивал чай, когда Каель внезапно разразился очередным лаем.
Я убью проклятого пса.
Скрип повозки возвестил о возвращении Гарна. Шилхара приготовился к ещё большему неодобрению слуги и не был разочарован. Великан вошёл в кухню с грозовой тучей осуждения на обычно приветливом лице.
Гарн, с возвращением!Весёлое приветствие Мартисы только ещё больше омрачило его лицо.Почему вы не вошли через парадную дверь?
Шилхара услышал недоумение в её голосе. Его глаза расширились, когда слуга провёл свою спутницу на кухню. Тихий вздох Мартисы усилил его собственное удивление.
Гарн привёз не просто гурию. Шилхара уставился на самую прекрасную женщину, которую когда-либо встречал. Длинные чёрные волосы, искусно уложенные и заколотые шпильками с драгоценными камнями, были зачёсаны назад и спадали на спину густыми локонами. Гладкая медовая кожа молила о ласке. Тонкий нос, ярко накрашенные губы изогнуты в соблазнительную улыбку, делающую акцент на изящные скулы. Зелёные глаза искусно очерчены чёрным карандашом, что подчёркивало их экзотическую форму. От её миниатюрного скульптурного тела у мужчин текли слюни. Множество ярко-прозрачных шарфов драпировало фигуру. Если не считать роста и изящного телосложения, она была полной противоположностью Мартисы. И, должно быть, эта девушка стоила целое состояние.
Гурия поклонилась, сложив маленькие ладони, словно в молитве.
Для меня огромная честь быть призванной служить вам, повелитель Нейта.Голос у неё был прелестный, высокий и нежный.
До его ушей донёсся сдавленный стон. Когда Шилхара отвёл взгляд от гостьи, Мартиса была занята тем, что убирала со стола посуду. Голова опущена, лицо отвёрнуто. Привычная грация покинула её, и она сложила миски с неуклюжим грохотом. Он посмотрел на Гарна, чей грозный взгляд обещал испепелить его на месте.