Но наших католиков за это отлучили от церкви, напомнил Секар, не думаю, что им было приятно.
Да, наверное, согласился Грендаль, но тут приходится делать выбор: быть гражданами или слугами церковного начальства. По-моему, они сделали правильный выбор. Теперь у них своя католическая церковь, со статутами, утвержденными постановлением Верховного суда, и я не замечал, чтобы наши католики очень страдали от такого положения.
Ну, не знаю, возразил репортер, Ведь Ватикан и Всемирный совет церквей не признали это постановление и добились резолюции Объединенных Наций о произволе с церковным имуществом.
Подумаешь, ООН. За 20 лет эти клоуны не выполнили ни одной своей резолюции.
Я могу это привести эти ваши слова в репортаже, сен Влков?
Конечно, а чего церемониться? Пока в ООН имеют право голоса торговцы кокаином, сексуальные маньяки, фанатики, террористы и людоеды, она не может претендовать на международный авторитет. Я так прямо и сказал их эмиссару.
Представляю, что там было, заметил Секар, шлепая по клавиатуре, а вы знаете, председатель Всемирного совета церквей назвал Великую Хартию «новой опасной и агрессивной религией».
Что, правда? спросил Грендаль, хотя, я не удивлен. Когда огласили постановление о депортации их миссии, их представитель кричал, что Конфедерация во власти сатанистов. Сатанистыэто, кажется, тоже религия. Вы не в курсе?
Не знаю, сен Влков. Наверное, да, ведь про сатану вроде бы написано в библии.
Вот и я не знаю Сен Секар, это конечно ваше дело, но вы не опоздаете на встречу с Джеллой? У вас мощная машина, спора нет, но до Акорера почти тысяча километров.
Уф! Постараюсь не опоздать. У меня еще последний вопрос: вы сами религиозны?
Я? Ну, мне кажется, что-то такое есть, но чем оно может бытьпонятия не имею.
Можно так и записать?
Можно. Почему бы и нет.
6. Джелла Аргенти, верховный судья по рейтингу
После атолла Сонфао, остров Акорера казался огромным, хотя был всего восьмидесяти километров в длину и около тридцати в ширину. Клуб рок-спорта, построенный по проекту гениального Хен Туана несколько лет назад, располагался на узкой северной оконечности острова. Две готические башни, поднимающиеся, казалось, прямо из океана, а посрединенаполовину встроенная в склон скалы трехъярусная пагода из стекла и бетона. Композиция должна была символизировать постмодернистский синтез культур Запада и Востока, но местная молодежь по какой-то причине дала зданиям клуба имена из «Одиссеи» Гомера: пагода стала называться Итакой, а башниСциллой и Харибдой. Малик позвонил Джелле с вопросом, где ее искать, и услышал в ответ: «верхний ярус Итаки со стороны Харибды».
Середину яруса занимал огромный цилиндрический аквариум с яркими рыбками, со стороны скалы к нему примыкал бар со стойками в обе стороны, а в остальной части помещения было что-то похожее на материализованные фантазии Сальвадора Далиискривленные причудливым образом ажурные конструкции, служившие сиденьями и столиками. Малик прошел на левую, ближайшую к Харибде, половину и начал шарить взглядом среди посетителей. Публика, одетая в разнообразные модели легких, ярких спортивных или купальных костюмов или просто обернутая в куски ткани, располагалась на разной высоте, подобно стае экзотических птиц на ветвях какого-нибудь баобаба.
Эй, бро, ищешь кого-то? флегматично поинтересовался бармен, не выпуская изо рта дымящуюся яванскую сигару.
Да, Джеллу Аргенти.
Ну, тогда ты пришел вовремя. Она только что доиграла гейм, но еще никого не склеила. Пол-оборота налево. Видишь четверть попы в лиловом платочке наискось?
А! со значением произнес репортер.
Ага! согласился бармен.
Пройдя до середины чего-то вроде кривого мостика и поднявшись на полвитка винтовой лесенки, Малик оказался лицом к лицу с объектом своих поисков. Крепкая невысокая девушка лет двадцати семи, одетая только в прямоугольник тонкой ткани, пропущенный под левой подмышкой и закрепленный над правым плечом фибулой в виде темно-красного спрута.
На открытых левом плече и правом бедре красовались два значка ронго-ронго: «стрела» и «рыба» соответственно, нанесенные ярко-зеленой люминесцирующей краской. Портрет дополняли темные прямые жесткие волосы, широкие скулы, маленький вздернутый носик и огромные почти черные глаза. В общем, смотрелась Джелла Аргенти эффектно.
Значит, так, сказала она, если нет возражений, то на ты и по имени. Без этих церемоний. Йо?
Йо, согласился он.
Тогда падай за столик и включай свою машинку. Ты саке пьешь?
Так, чтоб поддержать компанию, ответил он.
Она взяла керамический кувшин и плеснула остро пахнущий напиток в две чашечки.
Ну, давай, стартуй.
Э Малик пригубил саке, ты вообще кто по профессии?
Конфликтолог. Работаю в морской авиации. Там бывают такие корки, что этот суд для меня, считай, каникулы.
А как ты прошла в конкурсную тройку профессионалов Верховного суда?
Да обыкновенно. По рейтингу выступлений. Фишка в том, что я умею говорить просто о сложном. На флоте без этого никак. Сечешь?
Помаленьку, ответил Секар, а ты можешь просто объяснить, как вы принимали это решение?
Постановление о депортации? уточнила она, да не фиг делать. Ты в политике рубишь, или как?
Наверное, не на том уровне, чтобы
Ясно, перебила Джелла, тогда погнали от ворот. Рисуем такую схемку
Она быстро набросала на салфетке несколько квадратиков, кружочков и стрелочек и начала комментировать:
Вот этот кружочеклюбой гражданин. Он работает по найму или на свой бизнес, без разницы. Чего-то наживает и чего-то покупает для себя. Кроме жратвы, хаты, тачки он еще покупает общественный порядок. Порядокэто такой же товар, сечешь?
Порядком занимается правительство, заметил репортер.
Точно! И фишка в том, что оноестественный монополист. Ведь порядок должен быть один для всех, так? А значитчто?
Значит, правительство должно быть одно, ляпнул Секар.
Джелла махнула рукой.
Это ясно. Но главноеоно должно продавать то, что гражданину нужно, а не всякую лишнюю фигню, и цена должна быть справедливая, а не заряженная. Врубаешься?
Да.
А значит, приходим к заявкам, запросу и конкурсу, продолжала она, форма избирательной заявки определена в Хартии. Ты избирательные заявки заполнял?
Конечно.
Вот. Заявки граждан усредняются и получается карта общественного запроса. Ничего сверх этого запроса правительство делать не имеет права.
Ну, это я, положим, знаю, обижено заметил Секар.
Йо! Дальшеконкурс команд-претендентов. Координаторыраз, фондыдва, армиятри, полициячетыре, преторианцыпять.
По каждому из пяти, какая команда обязалась дешевле удовлетворить запросс той и заключается генеральный контракт. Команда координаторовэто правительство. Оно имеет право собирать с граждан равные взносы, чтобы в сумме получалась цена всех пяти контрактов.
Это я тоже знаю.
Дальшесуды трех уровней: муниципалитет, округ, конфедерация. По шесть человек, трое непрофессионалов по жребию, трое профессионалов по общественному рейтингу. Над Верховным судом конфедерациитолько Великая Хартия, а если кто-то этого не понялпреторианцы вправят ему мозги. Если кто-то снаружи хочет навязать другой порядокармия должна гасить его безо всяких правил. Въезжаешь, почему?
Потому, что на войне вообще с правилами сложно, предположил Секар.
Потому, что без правил дешевле, поправила Джелла, хотя по жизни ты прав. Какие, на фиг, правила на войне. Вот, вчерне, и вся политика. Йо?
Ну, да. Примерно так я себе и представлял. Ничего особо сложного, правильно?
Верно, Малик. Согласно Хартии, политическая система должна быть такой простой, чтобы ее понимал каждый житель со средним образованием. Иначе жители не смогут осмысленно реализовывать управление страной.
Секар отхлебнул саке и спросил:
Джелла, а какое отношение все это имеет к постановлению о депортации?