Геллиец был родом из маленького провинциального городка Сармака, где жизнь текла спокойно и размеренно. Сельские умиротворяющие пейзажи напоминали юноше то беззаботное время, когда он, второй сын торговца пряностями Бальбы, исполнив поручения отца, убегал из дома, нырял в гребнистые волны и купался, пока от холода не начинали стучать зубы.
Едва Нереусу минуло семь лет, Бальба скоропостижно скончался, и все его имущество отошло старшему сыну Фриксосу, недолюбливавшему брата. На ни в чем неповинного мальчика обрушились бесконечные придирки, упреки и побои. Спустя два года дела в лавке шли хуже некуда, у Фриксоса родился сын и, крупно задолжав торговцу пшеницей, молодой глава семьи принял решение избавиться от «лишнего рта». Ночью брат увел сонного Нереуса из дома и продал за пригоршню серебряных монет.
На рассвете уже клейменого светловолосого мальчика с железной серьгой вывезли из Сармака в более крупный портовый город Старту. Там невольника выгодно сбыли капитану, занимавшемуся поставками рабов в Таркс и столицу ИмперииРон-Руан. Почти неделю Нереус просидел в клетке, ожидая своей участи. С первым попутным ветром его затолкали в до отказа набитый невольниками трюм и корабль взял курс на Поморье. Маленькому геллийцу оставалось только молить Богов о снисхождении. Он клялся Веду и Туросу, что будет послушным, трудолюбивым и преданным рабом, умоляя послать в хозяева человека, не лишенного сердца.
На главном рынке в Тарксе шла бойкая торговля. Под рев толпы, невольников десятками водили по дощатому помосту. Нереус не понимал, как тут все устроено, и едва мог передвигаться от страха. Вскоре он узнал, что был куплен по приказу знатной женщины, ее личным представителем. Это стало началом знакомства островитянина с семейством Морган.
Их вилла занимала площадь сопоставимую по размеру с половиной Сармака. Смотритель за домашними рабами объяснил геллийцу правила поведения, сменил его железную серьгу на бронзовую и отвел в комнату юного господина. Наглый, избалованный нобиль прыгал на кровати, безуспешно стараясь дотянуться до потолка.
Раб. Подарок вашего отца, почтительно сказал раздосадованному мальчику смотритель.
Худой, узкоплечий Мэйо обладал приятным лицом с тонкими, немного резковатыми чертами. Нереуса поразили его глаза: огромные, черные, как смоль, и внимательные, словно у взрослого, умудренного опытом человека. В них были пламя и лед, буря и тишина. Завороженный невольник позабыл, что ему настрого запрещалось поднимать взгляд от пола.
Тоже неплохо! заявил Мэйо, бегло оценив геллийца. Хотя я предпочел бы получить еще одну лошадь. Имя у него есть?
Любое, какое пожелаете, согнулся в поклоне смотритель.
Ступай вон, баранья башка! грозно топнул ногой именинник. А ты, раб, иди сюда и назовись!
Нереус из Сармака, господин, островитянин опустился на колени возле хозяйского ложа.
Если поможешь мне прыгнуть выше, наградой будет персик!
Для этого надо сложить подушки и толкнуться от них.
Покажи!
Геллиец тотчас влез на шелковое одеяло. Он соорудил подобие трамплина, скатав валиком покрывало, и предложил Мэйо опробовать новшество. Разбежавшись, поморец соединил лодыжки и прыгнул с вытянутыми вверх руками. Кончики его средних пальцев на миг прижались к потолку. Завизжав от радости, нобиль соскочил с постели:
Персик твой! Нет, забирай весь поднос!
Увидев пирамиду из фруктов и сладостей, Нереус растерялся. Такое богатство стоило на рынке огромных денег.
Я разрешаю! Ешь! доброжелательно улыбнулся поморец, отбрасывая со лба непослушные, курчавые пряди
По прошествии нескольких лет Мэйо любил шутить, что познакомился с геллийцем через постель. Это подогревало и без того жаркие кривотолки и пошлые домыслы, которые вызывало особое положение Нереуса. Другие рабы завидовали его привилегиям, покровительству хозяина, красивой одежде. Островитянин старался не замечать мелких пакостей и бросаемых в спину оскорблений. Кинэд[11] Это обидное прозвище стало его вторым клеймом.
Лишь немногие из обитателей виллы знали правду. Молодой поморец был совершенно безразличен к мужской красоте, зато всякая девчонка со смазливым личиком вызывала у него пылкий интерес. Устав от любовных слияний с рабынями, Мэйо звал к себе Нереуса среди ночи, чтобы развлекаться болтовней, триктраком[12], эскаладой[13] и прочими запрещенными в доме азартными играми. Напиваясь крепким вином, мальчишки по обыкновению укладывались спать с рассветом. Приходившие убирать комнату невольницы заставали их мирно сопящими под одеялом среди раскиданных стеклянных фишек, глиняных и каменных фигурок, досок из дерева и слоновой кости.
Зимой, во время гроз, Мэйо страдал от ночных кошмаров. Нереус жег в курильнице успокоительные травы, поил хозяина целебными отварами и всячески пытался ободрить. В четырнадцать лет наследник сара пристрастился к опиуму и особым образом приготовленной горькой полыни, затуманивающей сознание. Геллиец боялся, что рано или поздно нобиль может случайно отравиться этим ядом, и оттого неотступно был возле господина, готовый в любую минуту придти ему на помощь.
Собственное четырнадцатилетие Нереус ждал с неподдельным ужасом. По неписанному правилу домашних мальчиков-рабов в этом возрасте скопили. Утром, в назначенный день, дверь отведенной геллийцу коморки распахнулась от мощного пинка. Островитянин рывком поднялся с постели и смиренно замер, опустив ладони вдоль бедер. На пороге стоял Мэйо, сжимая большие клещи, которыми обкусывали лошадиные копыта.
У меня для тебя сюрприз! хитро улыбаясь, заявил поморец.
Раб побледнел, резонно предположив, что увлекавшийся медициной господин вознамерился лично провести эту жуткую операцию.
Давай, поворачивайся! приказал нобиль.
Как ты вы хотите чтобы я повернулся? в испуге прошептал Нереус.
Ухом ко мне, естественно! рявкнул Мэйо. Не в задницу же тебе ее вставлять!
Геллиец, так и не поняв, что и куда хозяин планирует ему вставлять, испуганно застыл на месте.
Не дергайся, предупредил брюнет, поднося клещи к голове невольника. А то прихвачу лишнее.
Он аккуратно перекусил покрытую патиной дужку и заменил бронзовую серьгу на золотую. Нереус удивленно ощупал подарок:
Господин, я не сделал для вас ничего выдающегося, чтобы заслужить такую честь
Возможно, легко согласился поморец. Однако и не сделал мне ничего худого, чтобы быть изуродованным, ради соблюдения каких-то идиотских обычаев. Этот кусок металла защитит от нападок твои столь необходимые мужчине органы.
Отец не одобрит ваш поступок.
Совру, будто мылюбовники. Подобную весть он воспримет спокойнее, нежели правду. Идем наверх, хочу еще кое-что тебе преподнести.
У дверей своей опочивальни Мэйо ненадолго задержался, пояснив Нереусу:
Отбываю с родителями на юбилей Силана. Вернемся после полуночи. Дождись меня тут.
Как прикажешь.
Раб вошел в комнату следом за господином и обомлел. На широкой кровати возлежали три обнаженные девушки, стол ломился от яств и напитков.
Выберешь ту, что по вкусу, заговорщицки произнес поморец. Или оставь всех. За целый день сумеешь разобраться.
Юный геллиец был выше нобиля, шире в плечах и крепко сложен. Чуть грубоватое лицо с выдающимися скулами, прямой нос и серо-зеленые глаза делали его похожим на воинственного спутника бога-стрелка Ириса. Девушки часто оказывали невольнику знаки внимания, но он не решался попробовать запретный плод.
Возможно, это и подтолкнуло Мэйо к сводничеству. Он ясно давал понять рабу, что мнит мужскую невинность и воздержание скорее пороком, нежели добродетелью.
Ты дозволяешь мнеостровитянин густо покраснел. На собственной постели
Не мямли! На постели, столе и в креслах. Балкон также неплох. Можно одновременно выкрикивать с него непристойности, проходящим под окнами болванам. Но если чувствуешь стремление к изыскам, то взгромоздись на статую в углу. Не бойся, она надежно закреплена, я лично проверял с одной афаркой. Желаю от души повеселиться!
По натуре скромный и застенчивый Нереус постепенно перенимал вальяжно-развязные манеры хозяина. Он был непредсказуем, как ветер или море. Непокорный, неподвластный давлению окружающих Мэйо, казалось, владел целым миром и попирал древнейшие устои с легкой улыбкой на губах.