У Добриниона возникло подозрение, что здесь отец-настоятель передергивает. Он успел поговорить с магистром Джоджонахом, и того пропавшие камни вовсе не волновали так, как Маркворта. Но Добринион и сам был старым человеком, чье время в этом мире быстро приближалось к концу. Он понимал значимость репутации. Превыше всего Добриниону хотелось, пока он еще возглавлял Сент-Прешес, добиться канонизации брата Аллабарнета. И здесь он вполне поддерживал упорное стремление Маркворта вернуть камни.
Пожалуй, он мог бы сейчас сказать обо всем этом отцу-настоятелю. Но того было не остановить. Маркворт вошел в раж и начал вдруг излагать учение церкви, затем заговорил о магистре Сигертонепрекрасном человеке, убитом Эвелином. С Сигертона он перескочил на семейство Чиличанк и с пафосом заявил, что владельцы трактира могут быть единственной нитью, способной привести к вероломной девчонке и похищенным самоцветам.
И не надейтесь, что здесь я отступлюсь, закончил Маркворт, понизив голос до угрожающего шепота. Если попытаетесь мне помешать, я отплачу вам в тысячекратном размере.
У Добриниона даже вытянулось лицо. Он не привык, чтобы ему угрожал человек, входивший с ним в один орден.
Как вам известно, магистр Джоджонах отправился в Сент-Хонс для улаживания дел, связанных с канонизацией брата Аллабарнета, уже спокойным тоном произнес Маркворт. Я в любой момент могу вернуть его и зарубить канонизацию на корню.
Добринион уперся ногами в пол и расправил плечи. Ему показалось, что отец-настоятель переступил очень опасную грань.
Я признаю, что вы являетесь главой Абеликанской церкви и человеком, облеченным огромной властью, произнес Добринион. Но вопрос канонизации простирается за пределы вашей личной власти и подлежит решению всеми аббатами, а не одним лишь отцом-настоятелем Санта-Мир-Абель.
Маркворт засмеялся, не дав ему договорить.
Зато я мог бы рассказать удивительные истории про брата Аллабарнета, со злорадной усмешкой сказал он. Позабытые свидетельства, обнаруженные в подземельях Санта-Мир-Абель. Скажем, дневник этого досточтимого брата, где он описывает свои странствия по восточным землям. Чего там только нет! И шумные скандалы, и разные непотребства с женщинами, и обильные возлияния. Даже мелкая кража!
Это невозможно! вскричал Добринион.
Очень даже возможно, не колеблясь, мрачным голосом возразил Маркворт. Сфабриковать подобные истории и придать этим записям соответствующий внешний видпара пустяков.
Ложь не выдержит испытания временем, не сдавался Добринион. Такую же клевету изливали и на святого Гвендолина Морского, но это не помешало причислить его к лику святых!
Но оттянуло канонизацию почти на двести лет, бесцеремонно напомнил ему отец-настоятель. Возможно, ложь не выдержит испытания временем, впрочем, как и ваши старые кости, друг мой.
Добринион с трудом удержался, чтобы не упасть. У него было чувство, будто его жестоко избили.
Я намерен собирать сведения всеми необходимыми для этого средствами, бесстрастно произнес Маркворт. В данный момент Грейвис, Петтибва и Греди Чиличанк задержаны по подозрению в заговоре против церкви и самого Бога. Возможно, мне придется говорить и с этим Коннором Билдеборохом, чтобы выяснить, не является ли и он причастным к заговору.
Добринион хотел было ответить, однако решил удержать свои мысли при себе. Коннор Билдеборохлюбимый племянник палмарисского барона, и барон относится к нему как к сыну и наследнику. А Рошфор Билдеборох обладает немалой силой и влиянием. Но пусть отец Маркворт убедится в этом сам, решил Добринион. Этот старый мерзавец рискует нажить себе очень могущественного и опасного врага.
Как желаете, отец-настоятель, ответил Добринион и с кратким поклоном вышел из кабинета.
Когда за ним закрылась дверь, Маркворт насмешливо фыркнул, считая, что поставил Добриниона на место.
В тот вечер Коннор Билдеборох направился в трактир «У доброго друга». Интересно, думал он, удастся ли ему сегодня узнать от Дейнси Окоум что-нибудь новенькое. Служанка трактира отнюдь не была красавицей, да и умом не блистала, но отличалась достаточной наблюдательностью. Это было на руку Коннору, который не раз пользовался ее простодушием в своих целях.
Племянник барона частенько наведывался в этот трактир, хотя, сказать по правде, после разрыва его брака с Джилл отношения между ним и Петтибвой Чиличанк стали достаточно натянутыми. Однако ее сын Греди по-прежнему был рад считать молодого аристократа своим другом, и даже Грейвис не слишком винил Коннора за расстроившийся брак. Как-никак, ведь это Джилл отказала ему в выполнении супружеских обязанностей.
И потому Коннор продолжал бывать в трактире «У доброго друга», хотя человек его положения, несомненно, встретил бы радушный прием в лучших тавернах Палмариса. Но там он был лишь одним из знатных посетителей, а здесь, среди привычного шума и гама, он ощущал свое превосходство во всем.
К удивлению Коннора и многих завсегдатаев трактира, заведение оказалось закрытым. Освещены были только две комнаты для постояльцев, находившиеся на втором этаже, и кухня. Коннор заметил, что лучик света выбивался и из-за ставен небольшой комнатки в задней части дома, где когда-то жила Джилл, а теперь обитала Дейнси.
Он осторожно постучал в дверь и негромко позвал девушку:
Дейнси, выйди и объясни, что у вас происходит.
Ответа не было.
Дейнси Окоум, уже громче позвал Коннор. Ты бы видела, сколько народа околачивается на улице. Нас что, так и будут мариновать?
Дейнси здесь нет, ответила девушка, неумело стараясь изменить голос.
Коннор отпрянул. Его удивило, что в голосе звучал какой-то страх.
Черт побери, да что здесь происходит? спросил он.
Опять молчание.
Дейнси, это Коннор Коннор Билдеборох, племянник барона, уже жестче произнес он. Я знаю, что ты прячешься за дверью и слышишь каждое мое слово. Я требую, чтобы ты объяснила мне, что здесь происходит!
Вместо ответа послышалось негромкое всхлипывание.
Это еще более взволновало и насторожило Коннора. Здесь явно что-то случилось, и, быть может, нечто ужасное.
Дейнси! теперь уже закричал он.
Ой, господин Билдеборох, прошу вас, ступайте отсюда, послышался умоляющий голос. Я не сделала ничего плохого. Уж и не знаю, какими прегрешениями хозяин с хозяйкой могли так разозлить церковь. За моей дверью нет греха. И сплю я всегда одна ну, было с вами и всего-то два, нет, три раза.
Коннор лихорадочно пытался разобраться в услышанном. Прегрешения против церкви? Со стороны семейства Чиличанк?
Быть этого не может! громко произнес племянник барона.
Он намеревался со всей силой ударить в дверь, но сдержался и решил поступить по-иному. Девчонка напугана, и явно не без причины. Если он напугает ее еще сильнее, то из Дейнси вряд ли удастся что-нибудь вытянуть.
Дейнси, тихим и ласковым голосом заговорил Коннор, стараясь успокоить ее. Ты же меня знаешь, и знаешь, что ядруг семьи Чиличанк.
Не припомню, чтобы хозяйка ставила вас так высоко, резко ответила Дейнси.
Но ты же знаешь, в чем причина, сказал Коннор, изо всех сил стараясь говорить спокойно. Тебе известно, что я не виню Петтибву за то, что она терпеть меня не может. Но я по-прежнему прихожу сюда и считаю это место своим домом. Я не враг семейству Чиличанк и не враг тебе.
Как же, рассказывайте!
Подумай, ведь я бы мог поступить по-иному, изменил тактику Коннор. Я бы мог привести солдат, и эта дверь недолго оставалась бы запертой.
Дейнси здесь нет, послышалось из-за двери. Я ее сестра и не знаю, о чем таком вы говорите.
Коннор застонал и ударил дверь лбом.
Ну что ж, ладно, сказал он. Я ухожу. И тебе не советую здесь засиживаться и ждать, пока эти монахи явятся за тобой.
Чуть отойдя от двери, Коннор зашагал на месте. С каждым шагом он ступал все тише, и создавалось впечатление, что он удаляется. Как он и предполагал, дверь вскоре приоткрылась. Коннор быстро просунул в щель ногу и со всей силой уперся плечом в дверной косяк.
Дейнси была горячей девчонкой, а тяжелые подносы, которые ей приходилось таскать, сделали ее сильной. Поэтому без потасовки не обошлось. Наконец Коннору все же удалось пробраться в комнату и быстро закрыть за собой дверь.