Думай, думай, тихонько простонала Аррен.
Впрочем, что тут думать?
Она поняла, что на Погост её не пустят, изловят по дороге и запрута потому бросилась бежать узкими улочками, где под ногами поскрипывали гнилые капустные листы, от окна к окну протягивались верёвки с развешенным бельём, и пахло так, что в ином случае Аррен непременно зажала бы нос. Она бежала к северо-западу, где город вклинивался меж двумя холмамиГорбом и Быком.
По дороге встречались испуганные мальчишки, дородные женщины, которые волокли корзины скарба, старики, растерянно ковыляющие по мостовой Но ни одного юноши или мужчиныпохоже, Бельк собирал ополчение в центре города.
На улочке Кривоватой едва не налетела на солдата, облачённого в прохудившуюся кольчугу (должно быть, фамильная ценность). Солдат был бледным и напуганным. Он опирался на копьё так, словно ему стукнул восьмой десятокно, тем не менее, ломким голосом покрикивал на отдувающихся женщин и ребятню, веля собираться поживее. К счастью, он не заметил еёАррен свернула на соседнюю улицу, и добежала до места, где город кончается.
Пристаньмаленький городок, и стен у него нет.
Лачуги становились беднее, кончилась каменная мостовая, а затем и дощатый настили она очутилась на пустыре, поросшем чертополохом и полынью. Слева полого тянулся вверх Горб; справа круто вздымал голову Бык. Дорога огибала его у подножия.
И тут уж Аррен припустила, что было духу.
Ей повезлоникто её не приметил.
Набежали облаканебо затянуло, стало прохладнее.
Белёсое варево клубилось в небесах, а солнце выглядывало в ярко-синие разрывы. Голова Быка осталась позади, и она бежала по дороге, неторопливо петляющей среди невысоких холмов. Взгорье заслонило город, и больше она не видела ни лачуг, ни суматохи
До Погоста было недалеконе больше часа. Но если они высадились, как в прошлый раз, на Мелком пляже, прошли наискось остров Малый, вдоль Рощи Кряжистого Дуба, переправились через брод у Винного Кубкато и впрямь, к Погосту вскоре подоспеют
Она бежала, сбивая ноги, глотая слёзы, которые закипали в глазахи тут же высыхали на ветру. Ветер дулровный, сильный, прямо в лицо, словно удерживая, отталкивая от выбранного пути. Но она сжимала кулаки и бежалавперёд, вперёд, вперёд.
Тролли! В россказнях бывалых воинов и стариков-рыбаковтролли представали пред внутренним взором Аррен как громадные чудовища, способные ударом кулака уложить телёнка. Они были заросшие и косматые, с бледной кожей. Жили в горах, вечно воевали друг с другом, но порой появлялся у них клан, способный поработить остальныеи тогда они неудержимой оравой обрушивались на плодородные долинные земли.
Студёные Горытам, где они обиталистояли на Заснеженных островах; а сами острова были столь малы, что поживиться на них троллях, практически, было нечем. Они грузились на неказистые, но надёжные корабли прибрежных гоблинов (последние, мирные, торговали с Келарденом рыбой) и обрушивались на Зелёные острова.
А Къертар поджидал её у могилы Старого Тролля.
В сущности, это была не могилапросто заморский скульптор во времена Ригора Второго велел высечь статую громадного тролля, усекновенного недрогнувшей рукой рыцаря Джекила из Хайда. Лицо рыцаря, вонзающего клинок в глотку монстра, казалось Аррен одухотворённым. И ей всегда хотелось знатьа было ли у него время одухотворяться, когда над тобой нависает этакая образина?
Давным-давно приток Быстроватой размыл на кладбище небольшой овражек. Но однажды река изменила своё русло, вальяжно перекинувшись на соседние холмы: поговаривали, что это Повелитель Моря так тряхнул своими владениями, что холмы и горы поменялись местами. Овраг высох и зарос ежевикой. Вот этот-то овраг, у подножия величественных каменных статуй, и прозвали Могилой Тролля. Летом там здорово было прятаться в жару. К тому же ягода на его склонах росла крупная, невероятно вкуснаяи, главное, её было многомало кто из городских детишек осмеливался забредать на Погост.
А ночью, говорят, у Статуи Тролля собиралась всякая нечисть; но Аррен-то знала точно, что единственной нечистью, перекусывающей у ног громадины была она сама с Къертаром. На Кладбище она забрела давным-давно, когда от обиды хотелось умереть. Мать выгнала её из дому за грязные руки за столом, и помниться, она подумала: «Вот сожрут меня тролли, значит, так и надо!». Ей представлялись страшные, согбенные фигуры, выползающие из-под земли, с глазами, зелёными и большими, как плошки. Или красными, как уголья. Как они разберут, растащат её на косточки, и будут глодать в своих подземных жилищахмёртвые, что поджидают возвращения живых.
Впрочем, тролли её не утащилизато на обратном пути она подралась с ватагой мальчишек с Кривого переулкаи познакомилась с Къертаром. Так что день, который начинался так паршиво, оказался одним из лучших в её жизни.
Какой чепухой казались ей былые страхи!
Погост, заросший колючими кустами и высокой, по грудь, травойбыл самым безопасным местом на свете, где они с Къертаром нередко играли в прятки, или в троллей и рыцарей, или в пиратов и торговцев.
А теперь, и вправду, пришла война.
И Къертар ждал, ждал её в овраге.
Ждал на кладбище, куда должны были придти тролли.
Те самые ужасные тролли, которыми пугали детишек уже последние две сотни лет.
И он торчит там по её милостиведь должны были встретиться ещё утром, чтобы обследовать подземный лаз, недавно открывшийся после обвалаа затем отправиться на Праздниквместе. Наверняка решил, что что-то её задержало, и сидит на краю оврага с ежевикой, чертыхаясь и болтая ногами.
Злой, голодныйно такой великодушный
Боже, какая же она дураненавистная себе самой дура! Они давно могли бы быть на Пристани, заперлись бы в Общинном Доме, а весть Королям наверняка отправлена, и корабли из Гавани уже выплыли. Им бы только чуток продержаться, самую малостьБельк с ополчением задержат троллей
Но ещё не случилось ничего страшного.
Она ещё может, может, должна спасти его! Непременно спасёт.
Главное, добежать, добраться, быстрее
И тогда они вернутся в городи Короли, конечно же, пришлют дружину
Несподручно бежать и плакатьно её щёки были мокрыми от слёз.
Она сбила все ногипо утоптанной пыльной дороге. Но вот дорога, словно река, измельчала и превратилась в тропкутеперь она неслась по сухой траве, порой наступая на колючки или острые камни, ноги болели, и, казалось, даже распухли, ей не хватало воздуха, лёгкие горели.
Время словно размылось.
Кругом трава, траваи небо.
И страшное чувство, что она уже опоздала.
Ей казалось, она сошла с умасколько она уже бежит?
Образы из прошлого наплывали один за другим:
А ты, значит, Аррен, сказал мальчишка, усыпанный веснушками, как Король Бранддрагоценными камнями (Аррен однажды видела его, на Церемонии Владения Островами, когда ей было восемь лет). Здорово ты их отлупила. Смотри-ка, улепётывают!
Она буркнула что-то в ответ.
Дорога удлинялась, была бесконечной.
Холмы медленно отдалялись, а Погост приближалсяно медленно, как медленно!
Не слушай их, серьёзно сказал Къертар. Дураки на мельницах глупости чепуху языками мелют.
Все так говорят, беспомощно сказала Аррен.
Все и дураки, твёрдо заключил он.
А затем мысли, воспоминания ушлитолько муторный, тошнотворный бег по равнине, когда сердце подскакивает у горла, и кажется, вот-вот разорвётся. Солнце то скрывалось за облаками, то выглядывало, превращая пыльную дорогу в золотой расплав.
Она бежала, и отчаяние гналось за ней по пятамесли не успеет, то больше некуда будет ей успевать. Она не могла бы остановиться ни на мгновениеноги словно сами знали, что делатьи несли её вперёд. И вот, наконец, она вбежала в тень. Тень была глубокой и прохладной. Поросшие травой склоны заслоняли солнце.
Аррен упала на четверенькиперед глазами плавали красные круги, в груди кололо, она не могла дышать. Внутренности скрутило. Ноги кровоточили. Слабость накатывала волнамихотелось упасть и лежать, лежать От бессилия потекли слёзы. Если нужноона доползёт, ужом доберется туда. Оставалось только перевалить через Спину Тролляневысокий, но крутой холм, и за нимПогост. Ну же! Совсем немного!