А если дичь попадётся, стрелять или нет? «Запас карман не тянет», но это только в пословице звучит хорошо, ведь придётся тащить ещё больше груза Для меня скорее актуально другая народная мудрость: «в дороге и иголка весит». Впрочем, об этом можно будет подумать позже, если попадётся дичь
Я шёл вперёд, упрямо глядя только себе под ноги, и, может быть, потому не замечал в этом странном лесу ни грибов, ни ягод, а может, правда их тут не было; хотя и странно, судя по всему, сезон в самом разгаре.
Начался подъём. Я шёл уже буквально из последних сил, вдруг куцые деревья расступились, и я очутился на широкой проплешинепочти на вершине небольшой сопки, отсюда открывался изумительной красоты вид увы, совершенно не внушающий оптимизма: багряные и буро-зелёные россыпи осенних красок расцвечивали картину впереди невероятными оттенками, внизу ещё клубился утренний туман, а сбоку, опускаясь в неглубокую балку, раскинул лапы густой тёмно-зелёный ельник. С облепленных лишайником веток густыми прядями свисали зеленоватые мхи, как на старых картинахочень красивое зрелище. К сожалению, в этой картине не было главного, того, что было мне так нужнохоть каких-нибудь признаков человеческого присутствия. С вершины, на которой я оказался, начинался спуск в покрытую туманом долину, и на глаз видимость была не меньше 1015 километров, на которых не просматривалось ни малейших признаков цивилизации. И это только начало
В распадке наверняка будет река. Если бы я заблудился недалеко от населённого пункта, мне бы подошло простое правилоидти вниз по течению, ручеёк впадёт в ручей, ручей в реку, а на берегу реки рано или поздно попадётся человеческое жильё увы, это правило в Сибири или в Канаде работать не будетдаже на побережье крупных рек тут можно не встретить жилья на протяжении сотен километров, да и реки текут в основном на север а мне нужно на юг.
Уперев руки в колени, я остановился, чтобы отдышаться, и, глядя в жёлто-зелёную даль, решил во что бы то ни стало дойти хотя бы до подножья сопки. К счастью, склон выглядел плюгавым и пологим, по торчавшим то тут, то там серым засохшим стволам было понятно, что несколько лет назад здесь бушевал большой лесной пожар; так что эта сторона склона превратилась в одну большую поляну Такого размера горельника в Канаде, наверное, быть не может? Хотя почему нет, там на севере живёт не больше людей, чем у нас в Сибири Кстати, на таких полянах должна расти брусникавспомнил я и, тяжело переставляя гудящие ноги, направился вниз.
Сметливость меня не подвела, уже через полчаса спуска я оказался посреди бесконечного брусничника: огромные тёмно-бордовые, почти чёрные ягоды усыпали буквально всё окружающее пространство. Пройти мимо такого великолепия я не смог и всё-таки решился на привал. Тяжело опустившись на ближайшую кочку, я с наслаждением скинул с себя тянувший к земле рюкзакмне даже на секунду показалось, что я взлетаю, настолько сильным было ощущение лёгкости от сброшенного груза. Встав на колени, я горстями стал срывать сочные ягоды, запихивая их в рот обоими рукамине шикарный деликатес, брусника растёт даже на Марсе, но при отравлении, поносе или рвоте брусника должна хорошо помогать. Расстроенной системе пищеварения ягоды пришлись по вкусу, а может, они и правда были здесь вкуснее, чем дома
Когда я смог, наконец, оторваться от поедания ягод и огляделся вокруг, оказалось, что от своей поклажи я отошёл довольно далеко. Ноги нестерпимо ломило, и я очень пожалел, что эти несколько десятком метров мне придётся возвращаться назад, ведь каждый метр давался мне с болью в буквальном смысле этого слова.
Вернувшись к рюкзаку, я попытался его поднять, но чуть было не упал сам. Сейчас ноша казалась совершенно неподъёмной. Я устало бухнулся рядом и понял, что встать уже не смогу.
В этот момент я сильно пожалел, что не осмотрел как следует медицинский отсек на базенаверняка там были какие-нибудь стимуляторы, которые могли бы меня выручить, пока тело не приспособится к земной гравитации.
Просидев несколько минут, я всё же собрался с силами, подхватил свою неказистую ношу и, стиснув зубы от боли, поднялся на ноги. Покачиваясь, я побрёл дальше, уже не останавливаясь.
Сколько шёлнепонятно, пространство вокруг сливалось в один сплошной серый фон, ноги сильно болели, и всё моё внимание было сосредоточено на том, чтобы не упасть. Шаг, ещё шаг, ещё Ягода под ногами перестала попадаться, пошли жухлые, уже пожелтевшие, но ещё крепко торчащие из земли папоротники, рассекаемые проплешинами багульника. Под ногами захлюпало, то тут, то там между кочками засохших кустов виднелись проблески подёрнутых тиной луж.
Если отдыхать, то здесь, дальше река, а в таком состоянии я её не перейду.
Выбрав место посуше, я снял рюкзак и повалился рядом. Ноги нестерпимо гудели, хотя я не прошёл, наверное, и десятка километров. Если тело не освоится с местной гравитацией за следующую пару дней, никакой еды мне не хватит, я сдохну в этой тайгеприрода медленно, но эффективно доделает то, что не смогла довести до конца присланная за мной расстрельная команда.
Я опять тяжело вздохнул и переместил тело поудобнее, опираясь на неподъёмный рюкзак. И только тут заметил то, что у меня не было сил замечать по пути: прямо перед глазами под развесистыми листами пожелтевшего папоротника притаилась россыпь оранжевых приплюснутых кругляшковволнушки, ещё довольно молодые. Вообще их обычно солят, но я прекрасно понимал, что если грибы съедобны хоть в каком-нибудь виде, то их можно есть и сырьём. Может, ну его к лешему, этот рюкзак? Налегке я пойду быстрее. Еды в осенней тайге полно
Ладно, по крайней мере, сейчас я сделаю его немного легче. С тех пор как я покинул бункер, меня не тошнило и не рвало, так что стоит рискнутьнаесться консервами, хотя бы рыбными. А вот что я точно тащу зря, так это соккругом полно воды. Да пить её сырой может быть небезопасно, но у меня же есть спирт, который в концентрации 1 к 10 убивает почти любые вредоносные микроорганизмы. Из пустой консервной банки можно сделать маленький котелок в общем, если меня не вывернет до вечера, от сока я избавлюсь. С этими мыслями я вскрыл банку лосося и ещё одну пачку сокатак что сейчас моя ноша уменьшится минимум на полкило.
Пустую банку выкидывать я не сталпригодится чай заварить, а вот недопитую пачку сока выбросил без сожаления. Впереди уже можно было различить шум текущей воды, я не слышал его, пока шёлв ушах стоял только гул бегущей крови, стук сердца и тяжёлое дыхание, но теперь реку было хорошо слышно, хотя меня и отделяло от воды, возможно, ещё несколько сотен метров.
Перейти реку сухим мне не удастся, так что будет отличный повод устроить привал и развести костёр. Именно поэтому перейти (переплыть?) реку нужно сейчас, пока солнце в зените: и теплее, и вещи быстрее высохнут.
Покачиваясь, я поднялсямышцы в негнущихся ногах отозвались тупой болью. Из моих губ вырвался непроизвольный стон, но от планов своих я отказываться не стал. Закинув за плечи рюкзак и с трудом переставляя ноги, я побрёл к зарослям ольховника, скрывающим берег реки.
Земля была пропитана влагой и хлюпала под ногами, кочки становились всё выше, папоротники сменились высокой острой, наполовину пожелтевшей травой, которая скрывала землю и не давала выбрать сухой участок. Пару раз я провалился в воду по щиколоткув болотистых низинах у рек нет берегов в том смысле, в котором они присутствуют на равнинах или даже в лесахлуг плавно переходит в болото, болотов заводи, заводи в текущий поток, а потом в обратном порядке. Поэтому, например, нельзя раздеться и перейти реку, сохранив одежду сухой: изранишь тело об острую траву и ветки, ноги разрежешь камнями, так что от идеи сложить одежду в мешок я отказался сразу.
Теперь между кочками уже не было сухих пространств, я брёл по щиколотку в воде, иногда проваливаясь по колено. От сырости пробирала дрожь, но, к счастью, холодная вода приятно остужала усталые ноги. Журчание реки было уже отчётливо слышно, как будто она текла прямо у меня перед носом, но стебли травы, которая здесь была уже выше человеческого роста, не давали оценить оставшееся до воды расстояние.
Наконец заросли расступились, и моим глазам открылась чёрная неспешно текущая водная гладь. Вода тут уже доходила до колен, а какой глубины была сама река, оценить было совершенно невозможно, хорошо хоть течение не сильноепо большому счёту о его наличии говорили лишь медленно дрейфующие по поверхности опавшие листья. Вода под ногами была прозрачной, но с кроваво-землистым оттенком. Жёлтые травяные стебли, уходящие под воду, казались тёмно-оранжевыми, такая вода при ярком солнечном свете сверху кажется совершенно чёрной, и оценить глубину в ней довольно трудно. Кроме того при таком слабом течении дно наверняка застелено тягучим илом, в который можно провалиться ещё на полметра.