Хелен Вейл уже получила дневные газеты.
Новости? улыбнулся ей Кен, входя в офис. Принимая газеты, он коснулся кончиков ее пальцев, еще раз улыбнулся и погладил женскую ладонь.
Молодец!
С чего вдруг? удивилась она.
Не знаю. Просто так.
Как подзащитная?
Тоже не знаю. Курам на смех. Они ее рядят в медвежатники или убийцы. Этот шарик от пинг-понга с глазами хорька, Грэйвз, велел мне заставить ее признать вину и пообещал за это минимальный срок.
Хелен Вейл ужаснулась:
То есть упечь женщину за решетку за то, что она сунула копу пару баксов?
Именно так.
И что вы ему ответили?
Корнинг ухмыльнулся:
Мой ответ ему, драгоценнейшая, не для ваших маленьких перламутровых ушек.
Он прихватил газеты и вошел в кабинет. Уселся в кресло, взгромоздил ноги на стол, открыл спортивную страницу, просмотрел заголовки, вернулся на первую полосу.
Телефон.
Беру, Хелен! крикнул он и схватил трубку, не выпуская из другой руки газету.
Тонкий голос Сэма Паркса не дождался его «алло».
Корнинг, адвокат?
Да, слушаю.
О'кей. Это Паркс. Я по поводу жены. Слушайте, я знаю, почему они на нее взъелись. Не по телефону. Сейчас к вам приеду, не уходите.
Жду.
Бегу! прозвенело в трубке, и Кен услышал щелчок разъединения.
Хмурясь, Корнинг вернулся к газетам. Взглянул на часы: пять минут четвертого. Сквозь открытое окно доносится уличный шум, проникают пряные запахи позднего лета.
Незрячими глазами Кен скользил по заголовкам передней полосы. С чего весь этот карнавал вокруг ничем не примечательной владелицы третьеразрядной забегаловки, смазавшей нечистую лапу копа? Какой-то спешный налет без обычной подготовки Они даже не знали толком, кто ведет дело, и дали мужу возможность ускользнуть. Невидящими глазами он уставился в газету, тщетно пытаясь разгадать эту головоломку. Тикали часы, текли минуты, часы на ратуше пробили четыре, минутная стрелка проползла еще четверть циферблата.
С улицы донесся рев и грохот тяжелого грузовика. Еще какие-то звуки заставили дрожать стекла. Кто-то пронзительно завопил: ребенок или перепуганная насмерть женщина. Визг покрышек, крик мужчины.
Краткое молчание сменилось рокотом многих голосов, стуком каблуков о бетон. В отдалении взвыла сирена. Но Кен Корнинг слишком глубоко погрузился в размышления. Значимость этой подоконной какофонии дошла до него, лишь когда сирена уже разрывала барабанные перепонки и к ней добавился колокол «скорой помощи», затихший как раз под окном его кабинета.
Он оторвался от газеты и встретился взглядом с вошедшей Хелен Вейл.
Что-то случилось, сказала его секретарша, указывая на окно.
Кен бросил газету на стол и подошел к окну. Хелен положила руку ему на плечо, они высунули головы в окно. Он почувствовал, как щеку его щекочут волосы Хелен, ощутил тяжесть ее ладони на плече и обнял ее за талию.
Оба не отрывали глаз от улицы под ними.
Уличное движение замерло. Все автомобили застыли. Люди сновали взад-вперед, под окном собиралась толпа. К тротуару задом двигалась карета «скорой помощи», коп в форме разгонял людей. Сизый дымок из выхлопных труб стоящих автомобилей накрыл толпу под окном неподвижной полупрозрачной пеленой.
Не двигались и люди, черным кольцом окружившие что-то, лежащее на тротуаре. Возле этой темной массы росло темное пятно. Оно стекало к краю тротуара и уже совсем тонким ручейкомв дождевой люк.
Человек. Массивное мужское тело.
Боже мой! раздался рядом с ухом Кена голос Хелен. Это он Он был у нас
Кен отпрыгнул от окна, пробежал через офис, выскочил на лестницу и понесся вниз, перескакивая через три ступеньки. Подбежав к толпе как раз в тот момент, когда санитары грузили тело на носилки, он принялся распихивать зевак, не обращая внимания на нелестные эпитеты, раздававшиеся в его адрес. Санитары сгибались под тяжестью тела Паркса. В него попали две пули, от каждого отверстия прочерчена красная полоска. Кровь все еще капала на тротуар. Глаза полуоткрыты, кожа как белое тесто. Руки свисают с носилок, пальцы чертят на асфальте невидимые кривые.
Черт, тяжеленный Помогите, кто-нибудь! пропыхтел передний носильщик.
Корнинг и еще двое из толпы рванулись к носилкам. Схватился за них и полицейский.
Кто видел, как это произошло? спросил Корнинг.
Люди с любопытством уставились на него. Какой-то тип без шляпы задает вопросыобычная часть уличного происшествия, взломавшего рутинное течение дня. Они смотрели на него так, как глядят на людей аквариумные рыбы, прижавшиеся к стеклу своей прозрачной тюрьмы.
Раз пять пришлось Корнингу повторить вопрос, прежде чем кто-то отозвался.
Я видел. Он подъехал, припарковался, вышел. Тот, который стрелял, был в открытом спортивном купе. Подрулил к поребрику, выстрелил, убедился, что убил, и тогда только уехал. Первой пулей свалил, убил, наверное. Вторая пуляуже в лежащего. Я видел, как он дернулся от второй пули.
Корнинг отвел парня в сторону.
Приехал в автомобиле? В котором? Он кивнул на стоящие вдоль тротуара машины.
Да черт его знает Вроде в этой развалюхе. Помню, бампер погнут был Знаете, особого внимания не обратил. Тут такое
Да. Понимаю. Дам вам совет.
Человек с любопытством уставился на Корнинга.
Уходите отсюда и никому не рассказывайте о том, что видели. Шагайте прямо в управление, в отдел тяжких преступлений. Спросите сержанта Хоума. Он нормальный мужик. Расскажите ему и попросите, чтобы имя ваше не фиксировали. Иначе можете оказаться в городском морге. Убийцы не питают симпатии к свидетелям.
Человек побледнел.
Ух ты выдавил он. Поди ж ты!..
Он резко повернулся и зашагал прочь, все время оборачиваясь.
Полученная информация позволила Кену Корнингу первым осмотреть легкий автомобиль с погнутым бампером. Прикрепленный к рулевой колонке сертификат регистрации выписан на имя Эстер Паркс. Адрес совпадает с местом ареста его подзащитной.
Сиденье водителя еще теплое. На пассажирском сиденьедневная газета. Он подхватил ее, осмотрелся. Больше ничего. Карман правой двери слегка отдувается. Он сунул туда пальцы, нащупал женский носовой платок, пассатижи, колпачок от какого-то патрубка, какую-то картонку. Он вытащил картонку.
Красная картонная карточка полицейского управления. Разобрав каракули в графах для заполнения, Кен понял, что перед ним штрафная квитанция за стоянку в пределах 15-футовой зоны пожарного гидранта на Седьмой стрит, между Мэдисон и Харкли. В 3.45 того же дня.
Кен сунул квитанцию в карман и осмотрел автомобиль спереди. От первоначальной окраски мало что сохранилось, особенно там, где бампер столкнулся с другим автомобилем. На самом кончике алел крохотный кусочек эмали, содранной с помехи. На радиаторе Кен обнаружил еще несколько крупинок красной краски. Очевидно, эта коллизия случилась недавно.
Больше ничего достойного внимания Кен при осмотре машины не обнаружил. И, конечно же, не узнал ничего о целях поездок.
Кен отошел от автомобиля Парксов. Толпа неохотно рассеивалась, следуя вежливым, но настоятельным требованиям полицейских. Проезжая часть ожила, автомобили расползались, отчаянно дудя. Один из полицейских шагал вдоль выстроившихся у тротуара машин в сопровождении какой-то женщины. Очевидно, эта женщина видела Паркса выходящим из автомобиля, но не могла вспомнить, из какого. Очевидец с дырявой памятью.
Кен смешался с расходящимися зеваками, обогнул квартал и вернулся в офис. Вошел, улыбнулся все еще не пришедшей в себя Хелен.
Это он?
Он кивнул, прошел в кабинет. Она остановилась в дверях, наблюдая, как он расправлял на столе найденную в автомобиле Паркса газету. Из первой страницы выхвачен изрядный кусок.
Не из-за этого ли он к нам собирался? набравшись смелости, спросила Хелен.
Кен потянулся за газетой, с которой возился до выхода из конторы, наложил одну на другую первые страницы обоих экземпляров. Сквозь отверстие верхнего листа просматривалась фотография и несколько строк текста.
Кен всмотрелся в фотографию.
Мужчина с волевым подбородком, в роговых очках; губы крепко сжаты; высокие скулы, высокий лоб. Подпись гласит: «Гарри Б. Дайк утвержден мэром в качестве нового руководителя водопроводного хозяйства». Далее излагались достижения Гарри Б. Дайка как частного предпринимателя и общественного деятеля. Отмечалось также, что Дайк категорически против вмешательства политики в хозяйственную деятельность и что в будущем контракты будут получать лишь фирмы, предложившие наиболее выгодные экономические решения, что городской водопровод будет оставлять за собой последнее слово.