Хотя темпы этого «постепенно» несколько увеличились, едва Энрике в порядке предположения упомянул, что жуки в принципе могут поедать зараженный радиацией материал, осаждать тяжелые металлы в виде похожего на глину вещества и срыгивать его в точке сбора, а испражняться уже чистой, плодородной почвой. Внезапно лаборатория обрела щедрое финансирование из личных средств лорда Форкосигана. А доктор Боргос, который, несмотря на свою молодость (ему еще тридцати не исполнилось), учился быстро, на этот раз с самого начала пошел за разработкой дизайна к леди Форкосиган.
Она гордилась тем, какой мотив выбрала для их рисункаэто все же были рад-жуки, таково было их новое название. И именно она предложила (хотя реализовал эту идею Энрике) сделать на жуках встроенные предупреждающие сигналы, светящиеся тем ярче, чем больше жук наберет радиоактивного содержимого. Биолюминесценция делала мгновенно понятным, насколько безопасно брать их в руки и стоит ли вообще.
Боже правый. Как-то оно пугает, пробормотал Майлз, уставившись на сияющих жуков.
О, зато работает! Взволнованная Катриона склонилась пониже, чтобы разглядеть жуков, а Майлз, напротив, выпрямился. Жуки же продолжали безразлично жевать, не реагируя ни на какие эмоции наблюдателей.
Ага! выкрикнул Энрике.
Катриона с Майлзом быстро подошли туда, где ученый склонился над крошечной горкой тускло-серых катышков. Энрике отцепил от пояса дозиметр и провел им над кучкой. Недовольное ворчание приборчика внезапно взмыло до высоты писка и громкости хорошего вопля.
Ух ты! восхитился Энрике, торопливо регистрируя показания. Да эта штука горячая!
Майлз кинул из-за его плеча взгляд на дисплейЭнрике услужливо наклонил прибор в его сторону; при виде показаний его брови изумленно полезли на лоб, и он подтвердил:
Чертовски.
Энрике выпрямился.
Похоже, нам придется взяться за проблему сбора и удаления отходов раньше, чем мы думали.
Вообще-то мы здесь имеем дело с пущенным вспять стандартным методом очистки: обычно концентрацию уменьшают до тех пор, пока раствор не сделается безопаснымну, совсем или почтидля нормальной среды. А в нашем случае концентрация повышается.
Он сходил за садовым совком, опустился на колени и взял образец, тут же поместив его в банку в свинцовой оплетке, чтобы отвезти в лабораторию для дальнейших анализов. Банка была вручена Вадиму, который сразу и со всей осторожностью отнес ее в закрытое отделение фургона.
Признаюсь, прокомментировал Майлз, внимательно наблюдавший за всей этой сценой, больше всего мне хочется упокоить эту дрянь окончательно, запустив ее на орбиту, а затем по траектории, уходящей в солнце. Единственное, что умеряет это желание, мысль о какой-нибудь ужасной транспортной катастрофе по дороге. Нет, лучше поместить ее в контейнер и утопить в наиболее сейсмически активной подводной зоне планеты. Это и безопасней, и дешевле. По крайней мере в барраярских морях не добывается ничего съедобного для человека.
Поканет, вставила Катриона, но я знаю, есть проекты в стадии разработки.
Ну, если мы так и будем ничего не делать, как это происходило последние восемьдесят лет, это все так или иначе окажется в море. Просто убрать всю эту дрянь подальше от берегаэто уже изменит ситуацию к лучшему.
Майлз, я бы предложил подождать с окончательным решением до дальнейших тестов, вставил Энрике. Смотря по тому, какое окажется профильное соотношение прочих тяжелых металлов, эти отходы могут найти и коммерческое применение. Мы даже сможем получить рыночный продукт. Уже сейчас концентрация куда больше, чем в любом природном месторождении.
Что за «прочие» тяжелые металлы? Я думал, мы охотимся в основном за остаточным стронцием, цезием и самарием. Ну и чертовым плутонием, им цетагандийцы оснастили свою бомбу намеренно, к возмущению не одних только барраярцев, но и прочих государств.
Первый образец, который я взял на прошлой неделе, имеет все вами перечисленное в изобилии.
Но также там есть следы кое-чего неожиданного, например, платины.
Платины? изумился Майлз. Каким образом масляные жукипардон, рад-жукиотыскали тут платину?
Очевидно, подобрали атом за атомом. Энзимы, ну, знаете. Во взгляде Энрике возникла уже знакомая отрешенность. И это дало мне идею насчет обогащения отходов золотых приисков. Ну, эти отвалы при старых, неэффективным способом проводимых разработках. Уверен, что бы у вас тут ни было в распоряжении во времена Изоляции, это «что-то» было чертовски неэффективным. Уже известно, что в этих отвалах металла достаточно, но прежде не было безопасного и экономически выгодного способа его извлечь. Если бы я мог разработать специальную форму для жуков-бурильщиков или червей в общем, чего-то такого, то они бы могли Хм.
Поговори с Марсией, посоветовал Майлз. Или с Марком. Кажется, это по их части. А я просто хочу Он замолк, вглядываясь сквозь удлиняющиеся тени раннего вечера в низкорослые деревья.
Воздать погибшим вассалам своей семьи? Еще раз доказать покойному деду, что его внук чего-то стоит? По мнению Катрионы, за этой целью Майлз был склонен гнаться бесконечно. Но, в любом случае, она присоединилась к нему, когда он принялся вышагивать по периметру делянки, задумчиво пожевывая губу под маской и меряя взглядом окружающий ландшафттакой прекрасный и такой смертоносный.
Боже правый! вдруг воскликнул Энрике, и оба поспешили обратно к нему. Ученый подобрал ветку и тыкал ею в рад-жука как минимум вдвое длиннее тех, которых они видели раньше под кустом индюшкиного сора. Жук сжался в комок и издавал тихое сердитое шипение.
Это случайно не их королева, нет же? с беспокойством поинтересовался Майлз.
Нет-нет. Все рад-жукистерильные рабочие особи. Но они то и дело линяют и увеличиваются в размерах всю свою жизнь. Предполагается, что когда они достигают конца жизненного цикла, то возвращаются к месту сбора отходов и умирают там. Одна из задач, ответ на которые мы должны получить на этом участке, это как долго средняя особь может выжить в полевых условиях. Я ожидал, что несколько из них к настоящему моменту уже погибнут, хотя, конечно, отдельные насекомые могут оказаться особенно устойчивы к радиации
Он прищурился, явно рисуя перед своим мысленным взором нечто. Или отсутствие чего-либо. Потом подошел к ближайшей кучке отходов и поворошил ее своей веткой. Нет, среди свинцового цвета горошин не мелькнуло ни единого пурпурного кусочка.
С рассеянным видом он отошел обследовать еще несколько кучек отходов, разбросанных по участку.
Майлз встревоженно пошел за ним.
Наконец Энрике поднял взгляд от последней кучки и натянуто улыбнулся.
Я тут подумал, не могли бы вы трое мне в этом деле помочь? Разойдитесь по разные стороны участка и пересчитайте жуков, которых увидите. Только обязательно загляните под листья, куски дерева и всякое такое.
Майлз, Катриона и Вадим послушно исполнили поручение; сам Энрике взял на себя дальний угол делянки. Тут Майлзу весьма пригодилась его трость: нескольким жукам не удалось от него укрыться ни под гниющими кусками дерева, ни под лиственным мусором, и, обнаруженные, они поползли прочь, переливаясь фиолетовым с золотом.
Двадцать девять, доложил Майлз.
Семнадцать, сказал Вадим.
Двадцать три, прибавила Катриона и покосилась на Энрике: губы у того все еще двигались, как если бы он что-то считал про себя.
Двадцать шесть, завершил он наконец.
Всего девяносто пять, подытожил Майлз, который всегда был быстр в устном счете. Это хорошо или плохо?
Ну, это, э-э озадачивает. Потому что на прошлой неделе я выпустил тут ровно две сотни штук.
Майлз под респиратором медленно и глубоко втянул воздух сквозь зубы.
Энрике!.. Он с видимым усилием обуздал вспышку яростиего темперамент проявлял себя всякий раз, когда дело касалось жуков. Прошлый опыт, увы. Могли ли они перелететь через барьер?
Нет! У них нет крыльев! Энрике пальцами в перчатке подхватил с земли не самого ярко светящегося жука и развернул его надкрылья, чтобы показать, что под ними прячутся лишь рудиментарные, непригодные к полёту крылышки. Майлз подался назадно лишь самую малость.