Когда мы были маленькими, матушка говорила нам, что нашла нас под листьями капусты, но это просто глупость. В лесу, в зоне, есть такое место Инги говорит, что его сам видел, но я не знаю. Я только знаю, что меня сюда Вадим привез.
Издалека донесся приглушенный вопль и ритмичные удары; Катриона резко развернулась, выкинув одну руку в сторону, чтобы сразу вскочить. Удары обернулись топотом маленьких неподкованных копыт, а вопил явно Энрике. К ним выбежала мохнатая лошадка с веревочной уздечкой, прямо на спине которой сидела тоненькая беловолосая фигурка, крепко сжимающая ногами лошадиные бока.
Прямо за ними, неуклюжий в своем защитном костюме с шлемом, бежал Энрике с криками:
Стой, ты, маленький воришка!
Инги дернул веревочные поводья, заставив скакуна более-менее остановиться, и заорал:
Ядди! Уходи, беги прочь! Это белые призраки, убегай!
Ядвига подняла изумленный взгляд, но не стала вскакивать на ноги, как Катриона.
Никакие они не призраки, дурак. Это просто люди в белой одежде.
Матушка это и имела в виду! Эти люди! Пришельцы!
Инги, похоже, неплохо управлялся с ложью по согласию
Ядвига выпятила нижнюю губу, обдумывая эту мысль.
Ну, еще она тебе говорила не выбираться с лошадью на солнце, а ты тоже не послушал!
Ее запоздалый аргумент позволил Энрике победить в спореон схватил мальчишку-альбиноса за руку. Он не столько тянул паренька на землю, сколько удерживал, но лошадка из-под того вывернулась. Животина изобразила, что прямо-таки стрелой метнулась невесть куда, но, отбежав рысью на пару метров, чтобы не достали, тут же опустила голову и принялась пастись. Инги, приземлившийся на ноги, выкрутился из хватки Энрике.
Что бы он ни собирался делать дальше, этому помешала Ядвига, которая, начав было на него орать, зашлась в долгом приступе кашля, а потом сплюнула кровью. Она уставилась на густой красный сгусток скорее с раздражением, чем удивленная или испуганная. Шестипалая рука набросала немного грязи поверх кровавого комка, чтобы его прикрыть. Инги подбежал и склонился над нею, расстроенно замахав руками. И даже предложил ей подол ее собственной юбки, чтобы вытереть губывзамен платка; девочка приняла его равнодушно.
Катриона в порыве вдохновения села и махнула Энрике, чтобы тот сделал то же самое.
Ну, привет, начала она, стараясь держаться где-то между материнской теплотой и светской учтивостью, в надежде, что то ли второе окажется успокаивающим, то ли первоезаразным, или хотя бы прогонит страх. Должно быть, ты Инги? Ядвига как раз рассказывала мне про тебя. Я Катриона, а мой друг, вон тот, она кивнула в его сторону, это Энрике.
Хотя Энрике явно предпочел бы, чтобы его представили как «доктора Боргоса», но, приглядевшись внимательней к их юным хозяевам, явно пришел к разумному решению оставить выбор на усмотрение барраярки Катрионы. Он медленно уселся на землю. Инги, явно чувствуя себя в меньшинстве, опустился на колени. Пасующаяся лошадь с полным безразличием к ним всем отошла на еще несколько шагов в сторону.
Я вас видел, признался Инги, в лесу. Любопытство, которое они отметили в нем на записи, сделанной прошлой ночью, похоже, сейчас взяло верх. В ваших костюмах. Он все время поглядывал на Катриону, снявшую сейчас свой шлем.
Шпионил за нами, да? подхватил Энрике. И забрал наших жуков!
Инги выглядел сейчас скорее хитрым, чем виноватым.
Вы же их оставили. Все, что оставляют в зоне, наше.
Неплохая попытка, признала Катриона, но она не пройдет. Ты должен был видеть, что мы пришли вместе с Вадимом. И он говорил с тобою тем вечером, верно? Сказал тебе держаться подальше, наверное, не подходить к нашему участку?
Этот выстрел она сделалабуквальнов темноту, припомнив, как Вадим тогда в сумерках отлучился ненадолго, однако получила свой ответ, увидев, как мальчик знакомым ей образом поежился. Инги был примерно одного возраста с Никки, и он неловко метался между грубостью и искренностью, равно готовый и упрашивать, и дать деру.
Может быть.
Мы знаем, что это ты забрал наших жуков: у нас есть камеры. А еще мы только что обнаружили их вон в том сарае, сказал Энрике строго. Там они все? Или ты отнес часть их еще куда-нибудь либо потерял по дороге?
Инги осторожно пожал плечами.
Почти все, наверное.
И зачем ты это сделал? чуть не простонал Энрике.
Снова пожатие плеч.
Ядвиге они понравились. Это подарок.
Ну, извини, но тебе придется их вернуть
Катриона подняла руку, пресекая это несвоевременное заявление.
Подарок? На ее день рождения? Потому что до Зимнепраздника оставалось ещё почти полгода.
Не совсем. Она типа больна. Белые пальцы вцепились в траву, мальчик отвел взгляд. А они лучше, чем цветы. Цветов она и сама нарвать может.
Ты знаешь, как сильно она больна? «Ты знаешь, что твоя подруга умирает?»
Взгляд в землю.
Ага.
«Ага». Деревенские дети в целом бывают знакомы со смертью ближе, чем их городские сверстники.
Как и с процессом рождения, болезнями и прочими составляющими жизни. А тем болеедети из этого целиком нелегального скваттерского поселения.
Эти жуки особенные и очень важные для нас, начала Катриона. Они важны для будущего всей зараженной зоны, всего Округа.
Она сказала, что они их сделали! заявила Ядвига Инги и ткнула в него пальцем. Ты в это веришь?
Как люди могут делать жуков? Инги покачал головой.
Когда они вынесли свой эксперимент на публику, Катриона приготовилась объяснять, что такое рад-жуки, людям из глубинки, а ведь кое-кто из тамошних стариков, из которых уже песок сыплется, получил не больше образования, чем эти потерянные дети. «Считай это тренировкой».
Энрике взял обычных жуков и вывел новую породу для специальной работы. Вы же знаете, что зона отчуждения закрыта для людей, потому что она заражена радиацией?
Радиацияэто плохо, кивнула Ядвига. Так матушка говорит.
Инги посмотрел на Катриону с подозрением.
Вадим говорит, что городские слишком сильно всего боятся. Это хорошо, потому что так они к нам не лезут. Мы не хотим, чтобы сюда приходили чужие!
Катриона помедлила и все же продолжила:Если на словах совсем-совсем упростить то, что они делаюта на самом деле все значительно сложней, то наши рад-жуки едят радиацию. Мы думаем, что сможем с их помощью вычистить весь яд из зоны, чтобы тут снова могли жить люди.
Энрике явно поморщился, слыша её пересказ «в двух словах», но ему хватило ума ее не перебивать.
Хотя это ему нелегко далось.
Мы же тут живем, возразила Ядвига.
Жить, не болеяни раком щитовидной железы, ни раком костей, ни чем-то менее опасным. Она коснулась своего горла, и Инги отпрянул, а Ядвига лишь нахмурилась. Дело в том, что все эти зараженные вещества, которые съедают жуки, делают радиоактивными, то есть полными радиации, их самих. Вот почему Энрике по моему совету нанес им на спинки трилистниксветящийся желтый цветок: чтобы предупредить людейих нельзя трогать. Чем ярче он светится, тем сильней ядовит жук, и к нему не надо прикасаться.
Инги нахмурил брови, обдумывая эту мысль.
А почему тогда ваши жуки не дохнут? Если они наелись яда?
В конце концов они действительно умирают. Но только тогда, когда соберут в себя много загрязнений, которые можно будет просто убрать. Это довольно героическая судьба. Или была бы таковой, не будь эти насекомые просто крошечными машинами. Биохимическими машинами, если точно.
Вид у Ядвиги сделался совсем несчастный.
Они все умрут? Но они такие красивые!
Все умирают, отозвался Инги пренебрежительно, но тут же замолчал. Понял, что это было бестактно? Интересно.
Катриона понимала, что ей сильнейшим образом хочется запихать обоих хилых подростков в заднее отделение флайера и полететь стрелой прямо в Хассадарскую центральную больницу. Не ожидая, пока какие-то там взрослые это ей разрешат. А затем вернуться прямо сюда и разобраться, что тут творится, имея за спиной отряд лесничих? Наверное, нет. Хассадарскую муниципальную стражу?
Форкосигановских оруженосцев? Проклятье, служба лесничих и нужна была как раз затем, чтобы не случалось вот такого кошмара!