- Она тебя поблагодарит,подхватил Раймондил,может быть, даже поцелует. А если нетнапросись мотать с нею бинты. Тогда поцелуй обеспечен! После этого вы договоритесь о новой встрече, вскоре она познакомит тебя с семьей, а там и до чего посерьезней недалеко
- Но сначала все-таки подарок,перебил Орикон, глядя, как у Лайо медленно начинают алеть уши.
- А что принято дарить девушкам?Лайо невольно покосился на гору картофельной кожуры.
- Что-нибудь красивое,для пущей точности Раймондил сделал волнообразный жест руками.
- Цветы, например,напряг фантазию Орикон.Или драгоценные камни. Можно кольцо выковать
- Не, Орьо, это ты лишку хватил! Кольцоэто уже после стадии знакомства с родителями! Еще можно подвиг в ее имя совершить, Виле оценит.
Лайо почесал в затылке.
- Может, я проберусь в цитадель в смысле, в Ангамандо, и стащу для Вилинис пару сильмариллов? Я бы смог!
Раймондил и Орикон переглянулись и в один голос заявили, что не стоит. То есть, у нолдор принято, когда подвиг ради девушки не заканчивается неминуемой гибелью юноши. Да и лорд не поймет, это ведь его сильмариллы, если по закону. Словом, Моринготто с ними, с камнями, лучше цветы.
- Только цветы в конце зимы найти не проще, чем стащить сильмариллы,заметил Орикон.
- А та благословенная трава, о которой Лайо говорил на днях?вспомнил Раймондил.«Орчонок», как там?..
- Растет миньялотэ незначительно выше подножий гор, но к середине весны порой нисходит в равнинные леса, и тогда дивную прелесть зрят очи его нашедшего.
- Во-во! Поход в горы тоже почти подвиг, а всякая девушкабольшая ценительница «дивной прелести». Решено!
- Спасибо вам обоим,от души поблагодарил Лайо, вставая.Тогда до завтра. Не думаю, что мне удастся обернуться до темноты, проще переждать там ночь.
- Гляди на него,Раймондил демонстративно пихнул Орикона локтем.Андалайтэ вообразил, будто мы пропустим все веселье и останемся в крепости.
- Угу, никакого понимания,с деланой серьезностью согласился тот.
А Лайо глядел на них и думал, что друзьяэто замечательно.
- Дайте, дайте мне автора этой распроклятой книжонки, и я скормлю его валараукар!кровожадно грозился Раймондил, перекапывая снег.
- Не думаю, что, будучи съеденным, он начнет отличать подножия гор от верхушек,проворчал Орикон.
- Вы можете вернуться,предложил Лайо.
Ответом ему стало слаженное «Никогда!».
Было холодно, дождливо и уже почти темно. Подножия гор, как и пространство «немного выше подножий», давно остались позади, а верхушки, напротив, начали постепенно приближаться. Друзья уже очень долго шли вдоль русла журчащей подо льдом реки, то и дело отходя в стороны и едва ли не носами перепахивая всю поверхность снега. Ни цветов, ни даже просто ростков или зеленой травки они пока не обнаружили. Зато устали, замерзли и проголодались, свалив вину за это не только на традиционного Моринготто, но и на создателя заметки о невиданных цветах.
- Ты точно ничего там не упустил?в который раз спросил Орикон.
- Соцветие сие начинает свою жизнь под толщею снегов в первый день оттепели, и далее лишь крепнет и благоуханием своим оживляет землю. Растет миньялотэ незначительно выше подножий гор, но к середине весны порой нисходит в равнинные лесапослушно принялся цитировать Лайо. Тоже в который раз.
- Оттепельбыла,загибал негнущиеся от холода пальцы Раймондил.Толщи снеговнавалом, я их уже ненавижу, эти снега. Выше подножий мы поднялись еще задолго до заката. Моринготто, вот почему бы нам не дождаться весны! Кстати, в прошлые вёсны я такого в этих лесах что-то не видел.
- Вообще, книга была написана в Валиноре,пожал плечами Лайо.Но ведь это не имеет значения, да? Светлые земли везде одинаковы?
Стало тихо. Потом Раймондил изрек:
- Вот ей-ей, «орчонок», если бы я не узнал тебя за это время настолько хорошо, то сейчасубил бы!
Легкую маленькую палатку они поставили прямо здесь, у русла, и вскоре ее совсем замело снегом. Сумерки сгустились, наступила ночь. Раймондил развел костерок, Лайо стоял, расставив руки, и плащом закрывал тоненький язычок пламени от ветра и снега, а Орикон исхитрился накипятить воды и даже сварить сытную похлебку. Ни орки, ни хищные звери тут не ходили, особенно в такую погоду, поэтому все трое забрались в палатку и укутались потеплей, прижавшись друг к другу.
Лайо заснул мгновенно, и лицо его было тревожным, застывшим. Раймондил махнул Орикону, но тот лишь сокрушенно покачал головой: арфа осталась в крепости.
Наутро Лайо в палатке не оказалось. Друзья обнаружили его снаружи, тридцатью шагами вышетот неподвижно сидел на камне к ним спиной и глядел на что-то, скрытое нагромождениями глыб. Услышав оклик, Лайо обернулся и молча махнул рукой, мол, идите сюда.
С камня открывался вид на небольшое вогнутое плато, укутанное пушистыми сугробами. А из снега, чуть покачиваясь на ветру, росли цветы невиданной прелести. Их сияющие в лучах солнца миндалевидные лепестки казались белее того снега, сверкали, переливались золотистыми искорками. Коричневатые серединки тонко пахли горной свежестью, ключевой водой и немножкосдобой. Цветущее плато казалось чудом, сошедшей со страниц прекрасной легендой.
Но
- Букетик первоцветов для любимой девушки?нервно хохотнул Орикон.
- Моринготтов автор явно летал за этими цветами на валинорских орлах-гигантах,саркастично предположил Раймондил.
- Может быть, в Валиноре миньялотэ другие?тихо спросил Лайо.
Дивные соцветия были размером с две-три ладони и поднимались от земли выше двух метров на толстых и жестких темных стеблях с колючими шипастыми листьями.
- Или сиятельная Элберет почтила благословением только лепестки,Орикон сделал шаг на плато и провалился в снег почти по пояс. Лайо тут же сорвался на помощь.
- Да, а остальное доблагословлял Моринготто,фыркнул Раймондил.Вперед, соратники мои! Кто-нибудь захватил с собой меч? Ножом ЭТО мы будем пилить до Второй Музыки.
- Ты все-таки хочешь набрать «букетик»?поднял брови Орикон.
- А что, мы зря сюда полдня по буеракам и метели добирались?
Цветы на «букетик» косили до полудня. Стебли оказались сухими и полыми внутри, но очень жесткими, волокнистыми, а колючие листья так и норовили коснуться лица. Поэтому, помимо здоровенного сияющего букета, который получалось удерживать только обеими руками или в охапке, друзья обзавелись изрядным количеством длинных царапин, словно побывали в неравном бою с выводком котят. Добычу обмотали бечевкой (чтобы не рассыпалась) и холстиной (чтобы не царапалась).
- Только к вечеру в крепость доберемся,вздохнул Лайо, глядя на перевалившее зенит солнце.Вечером ЕЁ в лазарете, наверное, уже не будет.
- С таким подарком ты к ней хоть среди ночи можешь заявиться!убежденно сказал Раймондил.
К вечеру погода испортилась, предгорья заволокло неприятным серым туманом, золотисто-рыжий свет заходящего солнца застили тучи. От прежней радостной оттепели не осталось и следа, все казалось застывшим, тревожным, а в первом же равнинном лесу за шиворот Лайо спрыгнул перепуганный бельчонок и вылезать обратно наотрез отказался, цепляясь коготками за рубашку и отчаянно пища.
- Не нравится мне это,сказал Орикон.
- Мне тоже,согласился Лайо, недовольно передергивая плечами: бельчонок явно вознамерился устроить на его спине гнездо.Можно подумать, самое безопасное место в округе именно под моим плащом.
- Вполне,ухмыльнулся Раймондил.Зверушка явно поняла, что из нас троих только ты способен плюнуть на нее и не выбрасывать вон, хотя и ворчишь при этом, как распоследний орк.
- Говорите тише,Орикон выглядел настороженным.Я чувствую рядом что-то очень нехорошее. Темное, холодное.
- Где?коротко переспросил Раймондил.
Орикон неопределенно махнул рукой вперед, туда, где у подножий гор стояла скрытая лесами и умелыми чарами крепость. По-хорошему, следовало бы повернуть в другую сторону, сделать крюк, завернуть в Химринг и переночевать тамгибельное блуждало в округе, непонятное. Но у Раймондила был настолько расхрабрившийся вид, что Орикон про другой путь даже упоминать не стал. А с Андалайтэ и вовсе понятнодама сердца в крепости, тут хоть огнем все гори, не заметит даже.