Какой приятный сюрприз, . пробормотал, поднимаясь на ноги Давиде.
Ты в порядке? на ломаном английском спросил встревоженно Акабе.
Да, спасибо. Это люди Бало? поинтересовался Давиде.
Негр вроде еле заметно кивнул и что-то добавил, чего Ликата не понял. То ли Бало послал их его убить, то ли послал Акабе его спасти. Но все это уже не имело значения, ибо Акабе пряча револьвер в карман, чуть ли не по слогам проговорил:
Человек, которого вы ищете, живет в отеле «Нью-Рипаблик», номер 218. Быстрее уходите отсюда!
И, повернувшись, исчез в толпе, не слушая больше Ликату.
Давиде направился к выходу с базара. За спиной у него люди гасили начавшийся пожар и густые клубы черного дыма вырывались из-под низких сводов.
Вернувшись в гостиницу, Ликата привел себя в порядок, взял машину и вновь отправился в город.
Построенный в современном стиле отель «Нью-Рипаблик» был, наверно, самым шикарным в городе. Перед входом рядом с пальмами красовалась абстрактная скульптура.
Из просторного холла, в который вошел Ликата, арки вели во внутренний дворик. Высокая ажурная решетка огораживала часть дворика, в которой стояли столики бара под открытым небом. Сквозь решетку Ликата сразу увидел две импозантные фигуры: по проходу шли генерал-негр в полной летней формев огромной фуражке с галунами и грудью, украшенной до самого живота орденскими планками, и старый знакомыйхитрец Бало в своем элегантном белом костюме. Усевшись за один из столиков, они продолжали оживленную беседу. Не прошло и нескольких минут, как в проходе появился и третий участник этой встречиникто иной, как Тано Каридди собственной персоной. Он по очереди дружески обнялся с генералом, потом с Бало, даже приложившись щекой к их толстым блестящим физиономиям, имитируя поцелуй. После этого Тано отпустил сопровождавшего его телохранителя и тоже уселся за столик. Им подали прохладительные напитки.
Выглядел Тано неважно. Его прежде безупречная прическа, волосок к волоску, была в беспорядке, лицо одутловатое, какой-то пустой взгляд. Да и от былой тщательности в одежде не осталось и следамятая рубашка, кое-как повязанный темный галстук, пиджак, болтающийся как на вешалке.
Пошарив в кармане, Тано вынул тюбик с лекарством и отправил в рот целую пригоршню таблеток.
После короткой беседы он также дружески распрощался с генералом и Бало, которые еще остались сидеть за столиком, и в сопровождении подоспевшего телохранителя направился к выходу.
Ликата проскользнул обратно в холл и увидел, как Тано садится в машину. Давиде сел за руль и незаметно пристроился в хвост автомобилю Тано. После короткой поездки по улицам вечернего Дакара машина Каридди остановилась перед каким-то украшенным многоцветной светящейся рекламой увеселительным заведениемто ли рестораном, то ли ночным клубом.
Войдя вслед за Тано внутрь, Ликата очутился в большом полутемном зале, содрогавшемся от громкого стука барабанов. На ярко освещенной сцене танцевала обнаженная по пояс женщинанаверно, мулатка, не чернокожая, как сенегалки, а золотисто-бронзовая. Она извивалась, как змея, в танце живота, изображавшие перья цветные полосы юбки разлетались в стороны все сильнее, обнажая до самого верха стройные длинные ноги. Потом танцовщица начала просто кружиться в такт барабанному бою, все быстрее и быстрее, превратившись в вертящийся волчок. Ее большие смуглые груди взлетали и падали, хлопая как крылья. От бешеной скорости этого кружения, от оглушительных барабанов, от цветных огней все плыло перед глазами и мутилось в голове.
Давиде наблюдал за Тано. Тот глядел на сцену все таким же неподвижным, пустым взглядом, лицо его оставалось абсолютно безразличным к происходящему вокруг. Вдруг он резко поднялся с кресла и направился в соседнее со зрительным залом тесное помещение. Ликата заглянул туда. На низких, грубо сколоченных деревянных нарах в темноте угадывались лежащие мужские фигуры. Тано тоже опустился на один из топчанов. То ли тут курили опиум, то ли делали какой-нибудь восточный эротический массаж
Ликата оставил Тано ловить кайф в этом притоне и поехал обратно в отель «Нью-Рипаблик». Поднявшись по лестнице на второй этаж, он отыскал в слабо освещенном гостиничном коридоре дверь под нужным номером. Осторожно постучал. Дверь приоткрылась, и на пороге вырос охранник. Оглушив его ударом рукоятью пистолета по голове, Давиде связал негра, заткнул ему рот и запихнул в ванную комнату.
В гостиничном номере был включен телевизор, который смотрел охранник в ожидании возвращения хозяина. Давиде быстро осмотрел комнатуникаких записей, картотеки, деловых бумаг. Либо Тано все держал в голове, либо имел еще офис в другом месте. Давиде высыпал на пол содержимое корзины для бумаги, стоявшей под письменным столиком. Скомканный листок привлек его вниманиеэто было начало так и ненаписанного письма к сестре: «Дорогая Мария!..».
Давиде удобно уселся в кресле напротив входной двери, положил перед собой пистолет и приготовился ждать.
Ждать пришлось довольно долго, и у него уже начали слипаться глаза. Но вот, наконец, в коридоре у дверей номера остановились негромкие шаги, дверь распахнулась, и в комнату вошел Тано.
Тано Каридди сразу увидел наведенный на него пистолет и узнал его владельцавидимо, ни болезнь, ни наркотики не могли помешать ему сохранить ясность мысли и неизменное спокойствие.
А, ты приехал, проговорил он глухим, но не дрогнувшим голосом. Я тебя все время ждал. Не буду спрашивать, кто тебя прислалэто не имеет никакого значения. Ты выполняешь свою работу, ты всегда хорошо с ней справлялся. Это главное.
Давиде стволом пистолета показал Тано на кресло напротив себя у стола, и тот сел.
Ну, давай, кончай живее. Не тяни! все таким же безжизненным голосом произнес Тано, глядя на устремленный на него пистолет. Жаль, что ты не из тех, кто способен хладнокровно спустить курок
Только попробуй сделать хоть одно движение, и увидишь, что я пристрелю тебя на месте, с угрозой отозвался Давиде.
Вместо ответа Тано рванулся из кресла и бросился к окну. Но Давиде несколькими сильными ударами отшвырнул его в угол комнаты, и Тано затих на полу.
Ненависть, душившая Давиде, словно сразу испарилась.
Даю на сборы пять минут, почти весело объявил он. Мы возвращаемся в Милан, синьор Каридди. Там вас очень ждут.
Часть вторая. Маленькая заложница
Сантиноодин из самых жестоких киллеров нового «крестного отца»сходил с ума от бездействия и нелепости положения, в котором он очутился. Вот уже несколько дней он был вынужден торчать взаперти в тесной комнатушке и нянчиться с этой проклятой девчонкой. Сегодня ночью она не дала ему сомкнуть глаз: все время скулила и звала мать. Утром он сообразил, что она, наверно, хочет есть и отправился купить хлеба и молока. Комнатенка с отдельным входом, служившая убежищем, была хорошо запрятана среди пристанционных построек, рядом с путями, по которым непрерывно грохотали товарные поезда, в лабиринте железнодорожных тупиков, запасных путей, складов, водонапорных башен, переходов у миланской товарной станции. Рядом на пустыре сверкал огнями луна-парк. Тут ни один черт их не найдет. Но сколько же можно еще ждать?!
По телефону-автомату он позвонил шефу и, пересыпая речь сицилийскими проклятиями, умолял освободить его от маленькой мучительницы.
Я больше не выдержу, я размозжу ей голову о стену. Вы же, ваша милость, знаете, что это не моя работа!
Ты должен терпеливо ждать, отвечал «крестный отец», так же терпеливо, как ждем мы. Сейчас к ее матери никак не подобраться: к Нине допускают только двух бабпрокуроршу и девчонку-адвоката. Никого больше.
Хорошо, ваша милость, со вздохом отвечал Сантино. Буду ждать. Целую руки.
Вернувшись в убежище, Сантино, как заботливая мамаша, налил в пластиковый стаканчик молока и протянул девочке, хотя только недавно грозил пришибить ее, если она не заткнется.
Девочка выпила молока, что-то залепетала, улыбнулась и протянула стаканчик ему, как бы требуя, чтобы теперь выпил и он.
Сантино с отвращением допил молоко, и Франческа с довольным видом вновь ему улыбнулась. Свободной ручонкой она прижимала к груди свою дурацкую игрушку, с которой не расставалась ни днем, ни ночьюпластмассовый прозрачный цилиндр, переливавшийся внутри всеми цветами радуги.