Из чувства ненависти
Специальный самолет, присланный за Ликатой в Дакар, доставил Давиде и его пленника в Милан рано утром. В аэропорту Линате их встречали люди генерала. Сразу же с аэродрома на двух машинах они отправились в специально приготовленный для содержания Тано домуединенно стоящее старинное здание в пригороде Милана. Там с Тано хотел немедленно встретиться генерал.
Давиде прошел в кабинет Амидеи, там же была Феде. Пленника конвоировал Браччо. Часовой в штатском закрыл за ними двери подъезда, Браччо пропустил Тано вперед и пошел за ним следом по длинному коридору, потом они поднялись на второй этаж по узкой лестнице, и там был такой же длинный пустынный коридор, как и внизу. Тано был в наручниках и шел совершенно спокойно, со своим обычным отрешенным видом. Но дойдя до двери, сквозь стекло которой он увидел, что это, вероятно, медпункт, Тано вдруг резко остановился и обеими скованными руками нанес своему конвоиру страшный удар в солнечное сплетение. Браччо сложился вдвое от боли, и Тано успел проскользнуть в комнату и повернуть изнутри ключ в замке. Сквозь стекло Браччо увидел, что он схватил какой-то большой флакон и опрокинул его содержимое в рот.
Давиде! Феде! Скорее! крикнул Браччо и вышиб стулом стекло в двери медпункта. Подоспевший Давиде просунул руку сквозь разбитое стекло и отворил дверь.
Вместе с прибежавшей Феде втроем они подтащили Тано к умывальнику и низко нагнули ему голову.
Надо, чтобы его сейчас же вырвало! сказала Феде.
Вызывай врача! крикнул Давиде Браччо, пытавшемуся рассказать, как было дело.
Тано хрипел, дыхание его становилось прерывистым и затрудненным.
Не умирай, сукин сын! Ты хочешь слишком легко отделаться! Не смей подыхать, ублюдок! бормотал Давиде и, осыпая Тано страшными проклятиями, энергично старался привести его в чувство.
Наконец Тано вырвало, он задышал ровнее. Его уложили в постель в приготовленной для него комнате и стали ждать врача. Попытка самоубийства не удалась, жизнь этого преступника была в безопасности, и всегенерал, Давиде, Феде и Браччорадовались тому не из-за жалости к Тано, а потому, что он слишком был им нужен живой.
Через некоторое время генерал вошел в комнату Тано. Тот, по-видимому, уже пришел в себя. Генерал был одет по-домашнему, без галстука, вид у него был не официальный, и его, пожалуй, можно было бы принять за доброго дедушку-пенсионера, если бы не остро поблескивавшие из-под очков холодные глаза.
В состоянии ли вы со мной поговорить? вежливо осведомился он у Тано. Я генерал Амидеи.
Что это все значит, генерал? начал Тано. Вы явно принимаете меня за кого-то другого: прислали за мной персональный самолет, вместо тюрьмы привезли в этот дом, теперь со мной беседует генерал. Я вовсе не такая важная фигура, вернее, уже не такая важная. Чего вы от меня хотите?
Вашего согласия с нами сотрудничать, прямо сказал Амидеи.
Сотрудничать с правосудием? И во имя чего же? Может быть, вы собираетесь говорить мне о справедливости, морали, духовных ценностях нации?
Нет, боюсь, это вам бы наскучило. К чему терять время
Времени у меня тут хоть отбавляй. Вы держите меня взаперти, даже без телевизора. Я мучаюсь от бессонницы Может, ваши разговоры помогли бы мне хотя бы уснуть. Так ради чего это я должен вам помогать? Отправьте меня в тюрьмуи дело с концом!
Я предлагаю вам сотрудничать из переполняющего вас чувства ненависти. Ведь вы, Каридди, ненавидите весь мир. Именно в ненависти была ваша сила. Или уже не осталось в живых тех, кого вы ненавидели?
Остались, остались. Я ненавижу и вас всех, еще больше, чем других
Так что же вы обрекли себя на бездействие? Или, может, вы превратились в ягненка? Ваши прежние друзья вас предали, забыли, оставили одного, а вы даже не хотите с ними поквитаться? Я дам вам эту возможность. Назовите имена тех, кто пришел к власти в мафии, расправившись с прежним «Куполом». Кто новый главарь? Я прошу вас назвать только его, только одно имя.
Я слишком долго находился в Африке. Я не знаю, оставьте меня, я устал.
В то время, как генерал беседовал с Тано, Браччо по его приказу привез Марию. Ее встретил Давиде. Испуганная женщина, увидев Ликату, радостно бросилась к нему.
Давиде, в чем дело? Куда меня привезли? Почему тут на окнах решетки?
Не бойся, Мария, ничего не бойся, успокоил ее Давиде. Тут нет врачей, это не больница. Я привез из Африки Тано. Тебе ведь хочется его увидеть?
Конечно! Где же он? Он здоров? С ним все в порядке?
Да, только он очень устал с дороги и сейчас отдыхает
Феде вошла в комнату к Тано и доложила генералу, что вернулся Браччо. Амидеи вновь обратился к Тано:
Ну, хорошо. Ответьте еще на один вопрос: но вы ведь не ненавидите свою сестру Марию? Не хотите, чтобы с ней опять что-нибудь случилось? Без вас от отчаяния она может покончить с собой. Я знаю, что вы тоже не можете без нее жить, да и она нуждается в вашей защите
Негодяи, мерзавцы! от усталого спокойствия Тано не осталось и следа. Не впутывайте сестру в эту историю! Вы еще хуже меня!
Мария здесь, в соседней комнате, проговорил генерал.
Я не хочу, чтобы она видела меня в таком виде
Амидеи вышел из комнаты Тано и, подойдя к окну, у которого стояли Давиде и Мария, произнес, обращаясь к женщине:
Ваш брат хочет вас видеть. Пройдите к нему. Мария бросилась в соседнюю комнату. Тано, увидев сестру, не мог найти нужных слов. Лицо его ожило, на губах появилась легкая, неуверенная улыбка. Он лишь растерянно сказал:
Я не успел даже побриться, переодеться, чтобы тебя встретить
Мария обняла брата, по щекам ее текли слезы.
Наконец-то ты здесь, со мной, всхлипывая, проговорила она.
Тано с сестрой долго оставались наедине. Они сидели, взявшись за руки, говорили и говорили и все не могли наговориться.
Наконец в кабинете у генерала зазвонил внутренний телефон. Давиде снял трубку. Докладывала Феде:
Тано с сестрой хотят пойти прогуляться по парку возле дома.
Скажи Феде, что они могут идти, отозвался генерал.
Может быть, лучше, если пойдет и Браччо, приглядел бы за ними? обеспокоенно спросил Давиде.
Нет, могут идти одни, проговорил Амидеи.
Тано и Мария, держась за руки, медленно гуляли по парку. Мария говорила:
Тано, ты должен верить Давиде. Он друг Сильвии. Он добрый, всегда мне помогал. Он и сейчас обещает нам помочь
Да, я верю ему, ответил Тано.
И ты будешь вновь свободен? с тревогой спросила Мария. Правда?
Да, Мария, правда, как ребенку, чтобы успокоить сестру, ласково проговорил Тано.
Мы уедем на тот остров, о котором ты писал?
Да, Мария. Зеленый остров в океане, у берегов Африки. И будем жить в маленьком белом домике, как тот, на открытке. Обещаю тебе, Мария.
«Старший»
Люди в мафии обычно разбиты на десятки. Ее членов называют «пиччотти». Пиччоттомолодой парень, на языке мафиирядовой. Каждой десяткой командует «соврастанте»начальник, старший. Как правило, у вожаков мафии «старший»это доверенное лицо, управляющий поместьем или домом в городе.
В то утро, моясь под душем, словно желая смыть мучающие его по ночам кошмары, Лоренцо вспомнил о домоправителе в семье Линори«старшем» по имени Джакомо Карта. Лоренцо помнил его по Сицилииэто был уже немолодой, но еще крепкий черноусый мужчина, правая рука покойного Джованни Линори, беззаветно преданный его семейству. Особенно Карта был привязан к маленькому Ниннивнуку старика Линори, сыну тоже ныне покойного Андреа. Вообще судьба рода Линори в чем-то была схожа с судьбой рода Рибейры: новая мафия безжалостно расправилась почти со всеми членами их семей, в том числе даже с женщинами и малыми детьми. А уцелевшие родственники Линори, так же как и он, Лоренцо Рибейра, искали спасения за океаном Лоренцо решил, не откладывая, найти Картуэтот человек мог ему очень пригодиться.
Ближайшим рейсом Лоренцо вылетел в Палермо и вот уже входил в старинное огромное палаццо Линори, стоящее в запущенном парке.
Дом казался необитаемым, но дверь подъезда была приотворена.
Карта! громко позвал Лоренцо и, приоткрыв дверь в привратницкую, увидел его. Карта сидел посреди комнаты и мастерил из ивовых прутьев клетку для птиц.